Исчезнувший - Алексей Макеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Рад встретить у руководителя городской администрации такую позицию, – улыбнулся Лев и тут же добавил: – Я бы хотел спросить вас, Аркадий Владимирович, что вы думаете об убийстве художника Артюхова?
Оживление с лица мэра сразу исчезло, оно стало строгим, серьезным.
– Думаю, что это – большое несчастье для всех горожан, – ответил Царев. – Для горожан несчастье, а для нас, представителей власти, – позор.
– Почему же позор? – удивился Гуров. – Мне вот следователь сказал, что Артюхова убил какой-то приезжий. Городские власти на это повлиять никак не могли. Убийство было совершено случайно, из жадности…
– Может, все и так. Не буду спорить со следствием, это вне моей компетенции. Тем не менее буду настаивать на своей формулировке: смерть Артюхова ложится пятном на все ветви власти в Княжевске. Мы не смогли уберечь великого мастера, который жил и работал в нашем городе. Не создали условий, чтобы его талант расцвел в полную силу, чтобы он продолжал жить и творить. Не знаю, как другие, а я чувствую свою ответственность. И уже думаю о том, как нам увековечить память об ушедшем от нас великом таланте. Знаете, о чем я думаю? О создании музея Григория Алексеевича!
Этого Лев не ожидал.
– Однако грандиозные у вас планы! – сказал он. – Трудно будет такое осуществить…
– Трудно – не значит невозможно, – заявил Царев. – Всякий крупный проект вначале кажется невозможным. А как начнешь делать – и ничего, дело потихоньку движется. Вот несколько лет назад мы начали расширять городские дороги, их проезжую часть. Тогда это тоже казалось делом крайне затратным, даже невозможным. И что же? Уже на трех главных городских магистралях расширили полотно! Теперь там шестирядное, а кое-где даже восьмирядное движение. И мы будем это продолжать, пока полностью не избавимся в нашем городе от пробок. Такая у меня мечта, Лев Иванович, – чтобы город Княжевск совсем не знал, что такое пробки. А новый аэропорт? Тоже вначале казалось, что пробить подобный проект в Москве будет невозможно. Однако пробили же! И вот новый аэропорт уже строится. Так и во всем.
– Я вижу, вы большой патриот родного города, – заметил Гуров.
– Просто стараюсь выполнять свои обязанности, как я их понимаю, – скромно ответил мэр.
– Редко приходится слышать такие признания от градоначальников, – покачал головой Лев. – Но я все о своем. Хочется вас спросить: допускаете ли вы, что художник Артюхов погиб потому, что стремился разоблачить злоупотребления власть имущих? Что его убили из-за картин, которые он писал?
Лицо хозяина кабинета стало еще более серьезным, даже печальным.
– Должен со всей откровенностью сказать вам, Лев Иванович, что да, я допускаю такую возможность. Конечно, хотелось бы верить, что Григория Артюхова, эту гордость нашей земли, погубил какой-то приезжий, пришлый человек. Но может быть и так, что это убийство организовали и осуществили злодеи из нашей местной элиты. Становится стыдно, когда думаешь о такой возможности. Ну что ж, стыд – хорошее чувство, очищающее. Если я узнаю, что Артюхова убил кто-то из моих знакомых, кто-то из людей нашего круга, – мне будет стыдно.
– Хорошо, я буду иметь в виду эти ваши слова, – поднимаясь, проговорил Гуров.
Глава 14
Выйдя из здания городской администрации, он позвонил Насте Марьяновой.
– Ну что, Настя, я освободился от дел, которые наметил на сегодня. Можно сказать, все дела переделал. Не настало ли нам время сходить в кино?
– В кино? – с удивлением спросила Настя.
– Ну да. Разве мы об этом с вами утром не договаривались?
Конечно, Лев помнил, что утром они договаривались совсем о другом. Он просил Настю организовать ему встречу с представителями местного бизнеса, с предпринимателями, которые могли рассказать о нравах, царящих в городе, о преследовании бизнесменов. Но он не хотел напоминать об этом девушке по телефону, вполне допуская, что кто-то из людей, изображенных на картине Артюхова, мог устроить прослушку телефонной связи. Поэтому решил, что их разговор с Настей должен носить невинный характер. Лев надеялся, что девушка догадается, что он имел в виду.
И она догадалась, хотя и не сразу.
– Да, Лев Иванович, я, наконец, вспомнила, – сказала Настя после некоторой заминки. – Конечно, мы договаривались сходить в кино! И знаете, я уже и билеты купила. Только как вам лучше попасть в кинотеатр? Вы ведь город не знаете… Скажите, вы где сейчас находитесь?
– Сейчас я нахожусь возле вашей городской администрации, – ответил Гуров. – Встречался с вашим мэром Царевым. И вот вышел от мэра, гляжу – уже темнеет. Значит, пора в кино…
– Сейчас я вам объясню, как вам лучше доехать до нашего кинотеатра, – начала Настя, но Лев тут же прервал ее:
– Не надо, я сам выберу дорогу. Слушайте меня. Я сейчас возьму такси и поеду к вам. А вы будете меня ждать в том кафе, где мы в первый раз сидели. Помните? Ждите меня там через сорок минут.
Он выключил телефон и шагнул к обочине, высматривая такси. Гуров исходил из того, что люди, которые захотели бы его выследить, не могли знать, где они впервые встретились с Настей. Они могли следить за ним сейчас и таким образом проследить его до самого места встречи с бизнесменами. А он не хотел, чтобы кто-то из городских руководителей узнал, что за предприниматели пришли на встречу с московским сыщиком, поэтому не должен привести с собой «хвоста».
Ага, вот и такси! Гуров сел в машину и сказал водителю:
– Езжай к торговому центру «Палас». Остановишься возле главного входа.
Давая это указание, он одновременно смотрел назад и заметил, как одна из припаркованных возле мэрии машин тронулась с места и последовала за ними. Это была несомненная слежка. Что ж, это его ничуть не удивило. Наоборот, было бы странно,
