Оскорбление Бога. Всеобщая история богохульства от пророка Моисея до Шарли Эбдо - Герд Шверхофф

сатирой, Высший региональный суд Дюссельдорфа отверг эту точку зрения[875]. В 1997 году Высший административный суд Кобленца счел законным запрет на постановку пьесы «Синдром Марии», которая обрушивалась на девственное рождение и другие элементы христианской веры[876].

Дело «Gay News»

В Англии парламент тихо похоронил Закон о богохульстве 1698 года в 1967 году вместе с другими «устаревшими» правовыми нормами[877]. В общем праве обвинение в богохульной клевете оставалось возможным, но обычно рассматривалось как анахронизм – «мертвая буква», как ехидно заметил судья лорд Деннинг еще в 1949 году[878]. Четверть века спустя споры вокруг одного стихотворения должны были опровергнуть его. Шестидесятишестистрочный текст («The Love That Dares to Speak Its Name» – «Любовь, которая осмелилась произнести свое имя») был написан писателем Джеймсом Киркапом и опубликован 3 июня 1976 года в журнале «Gay News». Название отсылает к стихотворению Оскара Уайльда 1894 года. Строка, о которой идет речь («The love that dare not speak its name»), обычно понимается как намек на однополую любовь, которая в то время была под запретом, – любовь, которая не смеет произнести свое имя. Оскар Уайльд процитировал эту строчку в 1895 году в ходе судебного процесса, возбужденного против него за «грубую непристойность».

Автор стихотворения, опубликованного в «Gay News», Джеймс Киркап, был известным писателем и профессором в Киото в Японии[879]. Как он позже объяснил, строки стихотворения отражали его глубоко религиозную натуру.

На самом деле, поэма поднимает далеко идущие вопросы о взаимоотношениях между аллегорией и реализмом, вопросы, которые позже сыграют важную роль в дискуссии о «Сатанинских стихах» Рушди. Но в обоих случаях тонкие литературные соображения не играли большой роли для оппонентов. Они интерпретировали стихотворение не метафорически, а максимально буквально. Однако прошло несколько месяцев, прежде чем они обратили внимание на этот текст, – среди подлинных читателей журнала он вызвал некоторые споры, но почти не вызвал возмущения. Но затем текст попал в руки Мэри Уайтхаус, ведущей фигуры консервативного движения против смягчения традиционных правил в современном обществе: якобы она нашла его в качестве анонимного подарка на своем половике. Именно она подала иск за богохульную клевету, поскольку текст представлял собой обновленное распятие Христа оружием XX века[880]. При этом иск был подан не на самого поэта, а на журнал и его редактора Дениса Лемона как ответственных за распространение текста.

То, что делу «Уайтхаус против Лемона» вообще было позволено появиться, отнюдь не было предрешено. В конце концов, это было уголовное преступление, которое рассматривалось в Олд Бейли и могло привести к тюремному заключению, даже если в данном случае – что делает его еще более необычным – это был иск частного лица, который ранее должен был быть подан судьей. В Великобритании не выносилось наказания по подобному делу со времен Джона Уильяма Готта, осужденного в 1921 году[881]. И поэтому, когда в июле 1977 года начался суд, председательствующий судья Кинг-Гамильтон был вынужден предупредить присяжных, что закон остается законом, независимо от того, применялся ли он в недавние времена[882]. Произошло невероятное: подсудимые были признаны виновными – Лемон был приговорен к девяти месяцам условно и обязался выплатить 500 фунтов стерлингов, журнал был оштрафован на 1000 фунтов стерлингов. Приговор (хотя и не тюремный срок) должен был остаться в силе после апелляции, и даже в последней апелляции в Палату лордов первый за 55 лет приговор за богохульство был поддержан незначительным большинством голосов (3:2). Наконец, попытка передать дело о богохульстве в Европейский суд по правам человека провалилась[883].

Почему дело дошло до осуждения? Ни один из аргументов защиты не увенчался успехом: ни ссылки на анахронизм законодательства о богохульстве, ни указания на художественные качества или метафорическое содержание текста. Суд определил, что его задача – решить, имело ли место оскорбительное нападение на христианскую религию, на ее верования или на священные лица или вещи. В этом контексте, по мнению судьи Кинг-Гамильтона, простое отрицание содержания веры ни в коем случае не является наказуемым, если оно представлено в сдержанной манере. С другой стороны, «неуважение, грубость, сквернословие, унижение или безудержное оскорбление христианской религии, священного лица или предмета» все равно может считаться богохульством[884]. Прокурор также подчеркнул, что решающим фактором является то, подходят ли язык и тон публикации для того, чтобы вызвать возмущение последователей той или иной веры. Богохульство происходит, когда переступаются «границы порядочной дискуссии»[885]. Замысел автора – в данном случае утверждение, что он или она не действовали с богохульным намерением, – не имеет решающего значения; решающим является достигнутый эффект, т. е. общественное возмущение.

Неудивительно, что прогрессивная общественность восприняла это решение как шаг назад, даже как угрожающий возврат в Средневековье. Однако весьма сомнительно, что успех Мэри Уайтхаус в суде действительно приблизил ее к цели – остановить упадок христианского общества. Ведь помимо того, что она непреднамеренно привлекла к поэме большое внимание, это судебное решение мобилизовало противоборствующие силы. Сразу же был создан комитет поддержки, который очень успешно собирал пожертвования для обвиняемого Дениса Лемона и его журнала. Тот факт, что успешное рассмотрение дела о богохульстве оказалось возможным в рамках общего права, вызвал новые дебаты об окончательной отмене этой статьи. В августе 1977 года был создан Комитет против закона о богохульстве. Однако предложение об отмене в Палате общин было отозвано в 1978 году после второго чтения, когда раздавались голоса в пользу ужесточения, а не отмены[886]. Вместо этого была назначена экспертная комиссия, промежуточный отчет которой в 1981 году вызвал еще одну ожесточенную общественную полемику[887]. Окончательный отчет, представленный в Палату общин в 1985 году, содержал рекомендацию об упразднении преступления богохульства в общем праве, причем большинство проголосовало за полную отмену без замены статьи, а меньшинство – за новую версию[888].

От «Монти Пайтон» до Мадонны

Среди многочисленных сторонников «Gay News» была английская комедийная труппа «Монти Пайтон». Пока обвинения против журнала рассматривались в суде, «Пайтоны» готовились к своему следующему кинопроекту, подстегнутые успехом своего первого настоящего художественного фильма, пародии на легенду о короле Артуре[889]. Теперь они хотели взяться за Библию.

Библейские сюжеты на экране были давней традицией со времен немого кино, без каких-либо серьезных споров об изображении священного[890]. Но вряд ли кто-то раньше ставил пародию на Библию.

Поэтому уже в преддверии производства судебный процесс «Уайтхаус против Лемона» вызвал значительную неуверенность среди создателей. На самом деле финансистом фильма должен был стать влиятельный крупный лейбл EMI, но, прочитав сценарий, боссы звукозаписывающей компании струсили и отозвали свое согласие. Бывший «битл» Джордж Харрисон вложил свое состояние и создал продюсерскую компанию для фильма.

В конечном счете «Пайтоны» добились, вероятно, самого большого кассового успеха и в значительной степени были избавлены от судебных споров. Тем не менее они