Игры шестого круга - Евгений Гуляковский

Транспортная станция — вот что это такое. Интересно, каким будет транспорт…

Наконец далеко в глубине туннеля появились два желтых пятна света, похожих на огни неярких фар.

Прошло еще какое-то время, звук продолжал усиливаться, и наконец они одновременно увидели экипаж, неспешно приближавшийся к ним из черневшего впереди овала.

Это была детская педальная машина образца девяностых годов, увеличенная до размеров «мерседеса» или, может быть, «линкольна» с откидным верхом.

Рука Олега непроизвольно потянулась к оружию, и он с трудом остановил ее движение. На водительском месте кто-то сидел. Когда огромный педальный автомобиль выехал на свет, они увидели за рулем большую пластмассовую куклу с ярко и грубо нарисованным плоским лицом. Правой руки у манекена не хватало, на ее месте болтался обрывок толстой веревки, некогда крепившей отсутствующую конечность к туловищу.

Руль своего педального чудовища водитель сжимал одной левой рукой и, казалось, проделывал это достаточно уверенно.

— Средство подано! — отчетливо произнес водитель, поравнявшись с ними. При этом ни один мускул не дрогнул на его пластмассовом лице, голос шел откуда-то из района живота, где, очевидно, располагался динамик.

— Какое средство? Что он имеет в виду?..

— Транспортное, наверно. По-моему, нас приглашают прокатиться.

Олег решительно направился к машине, распахнул скрипящую дверцу и уселся на заднее сиденье. Места в этой странной колымаге было больше чем достаточно.

— Ты едешь?

Секунду Глен колебался, с опаской поглядывая на водителя, но, наконец, глубоко вздохнув, словно бросаясь в ледяную воду, последовал за Олегом.

Дверца захлопнулась. Послышался знакомый скрип, колени водителя начали равномерно подниматься, и машина плавно тронулась с места.

Едва они въехали в туннель, как их окружила плотная тьма. Лишь пятно света от слабеньких фар выхватывало из темноты кусок неровной, покрытой песком и пылью дороги.

Машина медленно, со скрипом двигалась вперед, и водитель подправлял рулем ее движение так, чтобы колеса не съезжали с проложенной колеи.

Отблески света иногда зажигали на стенках туннеля недолгие, быстро исчезающие искры.

— Куда мы едем? — спросил Олег у сосредоточенно выполнявшего свою работу водителя. Никакого ответа.

— Ты думаешь, он умеет разговаривать?

— Сообщил же он нам о своем прибытии.

— Это могла быть звукозапись.

— Может, да, а может, нет. С машиной он управляется достаточно ловко. Все зависит от класса, к которому принадлежит этот робот.

— Я не робот. Я управляющий средством передвижения, — услышали они в ответ.

У Олега сразу пропало желание задавать новые вопросы. Каждая фраза, сказанная здесь, могла иметь особое значение. Почему-то вспомнилась комната психологических тестов, в которой он побывал при поступлении в колониальный колледж.

Через какое-то время впереди появилось зеленоватое свечение — нечто вроде светящейся пленки полностью перекрывало туннель. Когда радиатор машины коснулся этой пленки, по ней пробежала волна искр и возникло темное пятно, в точности соответствующее размерам автомобиля.

— Похоже на силовую защиту.

Когда они проехали, Олег обернулся и увидел, что отверстие тут же за ними затянулось. Ровное свечение вновь перекрывало весь туннель.

— Скорее всего обратно без этого «средства» здесь не пройти.

— Отсюда еще никто не возвращался, — мрачно напомнил Глен.

Глава 30

Бледное пятно света приблизилось и постепенно заполнило все пространство перед ними. Туннель кончился.

Это было мрачное место. Почва под ногами, скалы, на вершине которых запутывались облака — все казалось зыбким и непрочным. И дело было даже не в том, что пробегающие время от времени судороги у них под ногами создавали иллюзию вот-вот готового разразиться землетрясения.

Тогда в чем же? Может быть, в сумеречном освещении или в холодном ветре, дующем сверху, с предгорий Хорасана? Может быть, во всем этом вместе? Нет, главным виновником впечатления преддверия преисподней, в которую они вступили, был все же пейзаж.

Человеческий глаз привыкает к симметричности природных ландшафтов, к их определенной упорядоченности, к плавному изгибу рек, к четким границам леса здесь же все было смешано, создавало странную фантасмагорию несовместимых друг с другом обломков. Даже на свалках существует определенный порядок, даже в отбросах, выброшенных на задворки цивилизации, есть своя закономерность. Здесь ее не было. С паровозом двадцатого века соседствовал некий монстроподобный механизм с четырьмя согнутыми стволами, обращенными в небо, и беспомощно тонущими в пыли гофрированными шлангами ног. Тут же, неподалеку, валялась явно недоделанная свихнувшимся скульптором голова какого-то великана. То ли отлитая из металла, то ли вылепленная из папье-маше.

Водитель, доставивший их на дно каньона, какое-то время неподвижно сидел за рулем, словно ожидая чего-то. Но вот вновь раздался знакомый скрип, машина развернулась и исчезла в отверстии туннеля Они остались одни.

Чтобы окончательно не утратить ощущения реальности, оба, не сговариваясь, двинулись в сторону строения, издали напоминавшего нормальный человеческий дом. Им хотелось сузить перспективу и хоть немного прийти в себя от этого свистящего бедлама вокруг, замешанного на ледяном ветре. Но когда они подошли ближе — дом оказался чем-то вроде отстойника для нечистот, и, спасаясь от ужасной вони, они вынуждены были торопливо пройти мимо.

Впереди, среди куч мусора, консервных банок и битого стекла, возвышалось еще одно строение — нечто вроде замка, построенного из песка ребенком великана. Возможно, того самого, чью голову они только что видели неподалеку.

Оплывшие, покосившиеся башни, неровные стены, раза в три превышающие человеческий рост. Был даже внутренний двор.

Сам замок выглядел так, как и должен выглядеть замок, построенный из песка. Здесь не было дверей. А от стен веяло такой непрочностью, что они, не сговариваясь, повернули назад к отверстию в стене, двумя покосившимися башнями обозначавшему место несуществующих ворот. Оба невольно ускорили шаг, стремясь поскорее покинуть этот двор, где сами стены были готовы в любую минуту превратиться в лавину праха.

— Эти башни… Мне кажется, они шатаются. — Глен решительно ускорил шаг, и Олег охотно сделал то же самое, потому что ощущение нараставшей опасности, не покидавшее его с той минуты, как они вышли из педального экипажа, во дворе замка усилилось.