Ушма - Алексей Наумов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рой странных и до ужаса глупых мыслей порхал в моей голове. Я не противился ему. Я ничему не противился. Даже жуткие цветы вокруг, уже не казались мне такими страшными. В них была своя потусторонняя красота и завораживающая гармония. Смерть, как изнанка бытия, была пугающей и отталкивающей, но, постепенно, ты принимал её так же как и жизнь, просто потому, что она существовала. Иначе и быть не могло. В этом весь человек.
Я выбрался из травы, когда шипенье полностью стихло и звуки погони растаяли в тумане. Свифта нигде не было видно, но я был уверен, что он неподалёку и наблюдает за мной. Я чувствовал странное напряжение в воздухе, точно шёл под огромной линией электропередач. Туман, прежде похожий на рваную ткань, густел и сворачивался кольцами, медленно опоясывая дом Анюты. Я увидел множество призраков, стоящих чуть поодаль и чего то ждущих. Они не приближались и не удалялись, обратив ко мне свои пустые лица.
Остатки забора и сгнившего шиповника превратились в колючий вал, который окутывали бесконечные нити серого вьюна, напоминающего ржавую колючую проволоку. В углу маячил остов автомобиля, погребённый под остатками фруктовых деревьев и вездесущего мха. Калитка с виду сохранилась лучше. Её дверца была всё также наглухо замотана цепью, но один лёгкий толчок мягко повалило всю конструкцию назад. Путь был открыт. Я шагнул вперёд и все призраки сдвинулись со своих мест, будто привстав на цыпочки. Тугие кольца тумана ощупывали дом как гигантские белесые щупальца, превращая его в огромный кокон. Чёрный ветер задул мне в лицо, когда я поднимался по перекошенному крыльцу и входил в распахнутую дверь, а сонмы призраки подступали всё ближе и ближе.
Дом был пуст и молчалив, как и все жилища в которых я успел побывать. Близость болот сделало своё дело. Чёрная плесень покрывала стены и пол причудливой патиной, под ногами сновали неприятного вида насекомые, сквозь разбитые окна на кухню заглядывал камыш, а в гостиной процветали тончайшие серые грибы с полупрозрачными ажурными шляпками. Они покрывали стол, стулья, полки и поднимались по перилам и ступеням лестницы к открытому люку. Они хрустели под моими ногами как рождественский снег, когда я поднимался наверх и пахли чем то горьким.
На втором этаже плесень была такой плотной, что стены, пол и мебель казались обугленными. Чёрная слизь свисала с поперечных балок как сталактиты. Место за каминной трубой было залито подрагивающей чёрной слизью. Она выглядела как тошнотворный трупный студень, но такой мелочью меня давно было не запугать. Вооружившись кием и каким-то тряпьём, я быстро расчистил пол, обнажив чёрные доски, похожие на свежепропитанные креозотом шпалы. Подцепить их голыми руками было невозможно, поэтому мне пришлось спуститься на кухню и вернуться с большим ножом. Призраки были внизу. Они отступили в стороны, когда я проходил к столу. Среди них была Галина. На ней было ярко красное платье, а вспухшие пальцы украшали золотые кольца. Её лицо было черно и перекошено. Она смотрела куда то вниз, словно силясь прижать подбородок как можно ближе к горлу.
С помощью ножа я быстро обнаружил тайник и вытащил нужную доску. Внутри лежал истлевший свёрток с лохмотьями и большая, чёрная, вспухшая от частого перелистывания тетрадь. Слизь, которую она источала, шевелилась и расползалась живым, трепещущим пятном, жаждущим поглотить всё вокруг. Мне потребовалось некоторое усилие, чтобы взять её в руки, но я сделал это.
Глава 7
В комнате потемнело. Туман за окном сгустился и стал плотным как вата. Он не вползал в приоткрытое окно, а оставался снаружи, клубясь и вздыхая, словно море в ночи. Я коснулся его ладонью и он ответил мне прикосновением тысячи рук, от которых мне сделалось дурно.
Я смахнул с кресла-качалки куски сгнившего пледа, сел в него и раскрыл тетрадь. Её страницы были черны как уголь, так что я не видел ни строчки. Тьма не желала оставлять следов, но даже она была не всевластна. Дом был полон голосов. Я слышал их. Призраки явились сюда неспроста и их ничто не могло остановить.
Еле уловимый звук разнёсся по комнате. Я покрутил головой и мой взгляд упал на выцветший и покрытый плесенью торшер. Он тихо искрил. Я протянул руку и нажал на прокисший выключатель. Ярчайший красный свет, столь непривычней в сером мире мёртвой воды, озарил часть комнаты.
Везде, куда смогли дотянуться его лучи, чёрная патина смерти исчезала, являя первоначальную природу вещей. Стены, потолок, пол вокруг меня, часть бильярдного стола, занавески и кресло-качалка внезапно стали такими как прежде. Я даже почувствовал запах сухого дерева, домовой пыли и легкий аромат трав, висевших на бельевой верёвке. Чёрные листы «Бортового журнала» на моих коленях посветлели и обнажили мелкий, аккуратный, убористый почерк Олега.
Я начал читать, но не мог. Буквы плясали перед моими глазами. Они сливались в одну тонкую черную линию, срывались со страниц и кружились чёрным вихрем у моих ног. Вихрь становился всё больше и больше, пока не достиг потолка. Призраки, молча, один за другим, поднимались по лестнице и входили в чёрный ураган как в дверь, после чего он раскрывался словно неведомый цветок, превращаясь в огромную полусферу, заполняя все пространство вокруг меня на сотни метров.
Я видел всё, от начала и до конца. Каждую мелочь. Каждый шаг. Каждую каплю крови
