Возвращение в Гильдию - Василий Блюм

Озадаченно крякнул Зола, Шестерня приоткрыл один глаз, а Мычка поднял голову, неверяще взглянул на происходящее. Себия замерла, стоя на коленях, а сбоку, нежно обняв девушку за голову, застыла Шейла. С первого взгляда могло показаться, будто послушная дочь выказывает матери уважение, но стоило лишь немного присмотреться, чтобы заметить в руках «матери» небольшой кинжал. Острое лезвие настолько тесно прижалось к бьющейся жилке, что на бархатной коже выступила алая капля.

Шейла медленно выдохнула, прошептала с улыбкой:

— Отличная попытка, девочка, но, боюсь, всех твоих талантов не хватит, чтобы убить серого миротворца.

Мычка замедленно поднял руки, с трудом прошептал:

— Не убивай ее… Или убей и меня тоже.

Хозяйка гильдии взглянула на вершинника со странным выражением, ее губы тронула грустная улыбка, а в глазах промелькнула печаль, когда она произнесла:

— Ты любишь ее? Что ж, пусть живет. Хоть оставлять ее в живых и не разумно, но ради нашей давней дружбы я пойду на эту небольшую глупость, — отпустив Себию, Шейла двинулась к выходу.

Придя в себя, Зола спросил с неприязнью:

— Ты уходишь, оставляя нас в неведении? А если мы все-таки потребуем ответов?

Очаровательно улыбнувшись магу, Шейла произнесла:

— Тогда я вас убью, хотя мне вовсе не хочется этого делать.

Хлопнула дверь, бывшая хозяйка гильдии исчезла. Наемники озадаченно переглянулись. Пока Мычка успокаивал Себию, у подземницы от жгучей досады по лицу катились крупные слезы, Дерн негромко произнес:

— Жизнь порой складывается удивительным образом. Три года жить под одной крышей с… — он пошевелил пальцами, подбирая слово, продолжил растеряно, — я даже не знаю с кем, и не ощутить ни капли сомнений.

Шестерня взъерошил бороду, спросил озадаченно:

— А кто это, серые миротворцы?

Зола покачал головой, хмуро буркнул:

— Не знаю. Но судя по тому, с какой легкостью она обезоружила нашу подземницу, я даже боюсь представить, какова Шейла в серьезном бою.

Подошел Мычка, сказал с нервным смешком:

— А ведь я пытался с ней флиртовать. Хорошенькое дело, проснуться как-нибудь и обнаружить собственные глаза в ковшике на столе.

— И хорошо еще если глаза, — саркастически хмыкнул болотник.

С улицы вновь донесся странный шум. Заинтригованый, Шестерня приблизился к окошку, легким толчком отворив ставню, выглянул наружу. Спустя мгновение, пещерник жалобно заскулил, схватившись за голову, произнес скороговоркой:

— Секиру мне в печень… Да что ж творится с этим миром! — и опрометью вылетел на улицу.

Заинтригованные, наемники переглянулись, одновременно последовали за товарищем. Морщась от шума, Зола указал на Шестерню, что стоял посреди улицы и, задрав голову, смотрел в небо. Все подняли глаза и застыли пораженные, над головами, медленно разворачиваясь в полете, снижался огромный корабль, отделанное металлическими плитами днище ослепительно сверкает в солнечных лучах, громадные полотнища парусов выгнулись, туго натягиваемые ветром, на бортах, тускло отливая металлом, угрожающе застыли непонятные конструкции.

Корабль издавал глухой гул, что, по мере снижения судна, с каждым мгновением гул становился все сильнее. Перекрикивая шум, что уже превратился в рев, Зола воскликнул, указывая вдаль:

— Смотрите, это же Шейла!

По улице, направляясь прямо к кораблю, двигалась знакомая фигура. В то время, как народ в ужасе разбегался, прикрывая руками головы, подземница шла спокойно, словно занималась обычными делами. Не опускаясь на землю, удивительный корабль завис над домами, едва не касаясь днищем крыш, с борта белесым росчерком вывалилась веревочная лестница, замерла, натянувшись. Не останавливаясь, Шейла ступила на шаткую конструкцию, в тоже мгновение лестницу втянули обратно, и корабль неспешно сдвинулся, постепенно набирая высоту.

Шестерня замедленно приблизился к друзьям, пробормотал враз охрипшим голосом:

— Скажите мне, что это все видения вызванные перебродившим пивом.

Зола прошептал:

— Невероятно. И эту женщину мы собирались удивить рассказом о путешествии…

Из таверны вышла Себия. Слезы на лице подземницы высохли, и лишь слегка покрасневшие глаза, да чуть более, чем обычно, припухлые губы говорили о том, что совсем недавно девушка пережила неприятные мгновения. Окинув взглядом небо, она зловеще произнесла:

— Пусть даже она улетит на звезды, я достану ее и там.

Мычка взглянул на девушку, промолвил с сочувствием:

— Возможно не стоит торопить события, кто знает, кем она была на самом деле…

Дерн кашлянул, привлекая всеобщее внимание, сказал негромко:

— Сдается, это еще не конец.

Взгляды вновь обратились вверх. Корабль продолжал неуклонно набирать высоту, но болотник смотрел совсем в другую сторону. Проследив за взглядом товарища, Мычка растеряно пробормотал:

— А это что такое?

Неподалеку, на востоке, в небе возникли многочисленные черные точки, что с каждым мгновением приближались, разрастаясь на глазах.

Себия злорадно произнесла:

— Не знаю что это, но, кажется, я догадываюсь, куда они движутся.

Наверху тоже заметили необычных существ. Корабль начал замедленно разворачиваться, а у бортов замелькали едва различимые фигурки людей. Между тем точки приблизились, стали различимы хищные контуры, отдаленно напоминающие небольшие парусные лодки.

— Мне кажется, или они движутся гораздо быстрее? — поинтересовался Шестерня.

— Значительно быстрее, — ответил Мычка, — но, что они хотят?

В небе сверкнуло. Странная конструкция на борту корабля беззвучно плюнула молнией. Одна из приближающихся лодок исчезла во вспышке пламени. Донесся отдаленный грохот.

— Вот тебе и ответ, — замедленно произнес Дерн. — Будем надеяться, что они не зайдут с нашей стороны…

Дальнейшие слова болотника потонули в грохоте, а в глазах замерцали вспышки. Гигантский корабль время от времени бил в нападающих мощными разрядами, отчего то одна, то другая лодки окутывались огнем, расцвечивая небо алыми цветами вспышек. Но и напавшая армада не оставалась в долгу, юркие лодки кружили вокруг корабля, словно потревоженные осы, выстреливали яркими искрами.

Некоторое время создавалось впечатление, что едва видимые искорки не причиняют существенного вреда, не в силах пробить могучую броню, бессильно затухают. Казалось, еще немного, и наглецы будут уничтожены. То и дело раздавался грохот, и очередная лодка падала на жилые кварталы грудой искореженных обломков, пробивая крыши домов, и погребая жителей под развалинами. Город пылал, то тут, то там раздавались жалобные вопли и метались охваченные огнем фигуры.

Но ситуация начала меняться. В разных частях корабля вспыхивали веселые огоньки, собираясь воедино, стремительно разгорались, и вскоре уже огонь охватил правый борт, а затем перекинулся и на паруса. Продолжая уничтожать нападающих, летающая махина начала разворачиваться, пытаясь уйти от многочисленных нападавших. Несколькими удачными выстрелами, очистив пространство, судно рванулось вперед, на глазах увеличивая скорость, но огонь, похоже, добрался до каких-то важных узлов, ярчайшая вспышка резанула по глазам, донесся чудовищный грохот, и, окутавшись пламенем, корабль по широкой дуге устремился к земле.

Нападавшие мгновенно потеряли интерес к побежденному противнику, выстроившись клином, они двинулись в обратную сторону, и вскоре растворились в синеве, а поверженный колосс, исходя клубами черного дыма, рухнул за городом.

Зола оглядел товарищей, прокашлявшись, поинтересовался:

— У кого какие мысли?

Взъерошив бороду, Шестерня деловито произнес:

— Мне хотел обойти окрестности в поисках подходящего домика.

— А у меня, как раз, закончились кое-какие травы, — задумчиво протянул Дерн.

Мычка кивнул, сказал понимающе:

— Нужно посетить рынок, прикупить метательных ножей… было бы неразумно откладывать.

Все взгляды обратились на Себию. Щурясь от яркого солнца, девушка сказала просто:

— Мне хотелось бы в деталях изучить жизнь на поверхности, так что я с вами.

Не говоря более не слова, наемники развернулись, и быстрым шагом двинулись в сторону, где, возвышаясь среди разрушенных зданий, громоздились исходящие едким дымом обломки некогда величественной летательной машины.

ЭПИЛОГ

Достигнув вершины, охотник осторожно выглянул из-за гребня, держа оружие наготове. Шлем мешал обзору, значительно сужая область зрения, но снять его, значило обречь себя на неминуемую смерть, хищники легко подавляли волю, и без специальной защиты нечего было и думать соваться в лес, даже имея на руках плазмомет последней модификации.

Осмотрев противоположный склон, и не заметив опасности, охотник перекинул ноги и легко спрыгнул с гребня. Следы зверя отчетливо отпечатались на пыльной поверхности, указывая направление лучше любых приборов. Поглядывая по сторонам, охотник неспешно двигался вперед, стараясь не запнуться о многочисленные небольшие валуны, в изобилии разбросанные по склону.