Тайная история атомной бомбы - Джим Бэгготт

Бомбардир Тиббетса, майор Томас Фереби, выбрал прицельную точку. Это был мост Айой, Т-образное сооружение над разветвлением реки Ота в центре Хиросимы. Бомбовый отсек распахнулся. По сигналу Фереби радист дал предупреждающий сигнал остальным В-29, длинный низкий тон, означавший «пятнадцать секунд до сброса». Льюис записал в бортжурнале: «Перед бомбардировкой цели будет небольшой промежуток».

Радиопереговоры закончились. Бомба полетела вниз. Enola Gay рванул вверх. Тиббетс взял управление на себя и совершил свой маневр. Он надел очки сварщика и сразу понял, что через них ровным счетом ничего не видно.

Он отложил очки — и яркий свет залил самолет.

Бесчисленные живые мертвецы

Хида проснулся рано утром 6 августа. Он как раз оказывал помощь девочке, когда увидел высоко в небе В-29. Он еще немного подумал о самолете и вновь сосредоточился на пациентке.

В тот момент ослепительная вспышка ударила мне в лицо. Адская жара опалила мне лицо и руки… Я в мгновение ока заполз на татами, инстинктивно закрыв лицо обеими руками и попытавшись ползком выбраться наружу. «Пожар!» — подумал я сразу, но меж пальцев увидел только синее небо. Кончики листьев на ограде не сдвинулись ни на дюйм. Было совсем тихо.

Лишь после этого я увидел гигантское огненное облако, висящее в небе над Хиросимой, как будто на город положили огромнейшее кольцо. Через секунду в центре этого кольца стало расти грязно-белое облако. Оно росло все быстрее, постепенно заполняя пространство внутри красного кольца. В то же мгновение появилось длинное черное облако, которое стало распространяться надо всем городом, по склону холма, а потом устремилось по долине Оты в сторону деревни Хесака, охватывая леса, рощи, рисовые поля, фермы и дома. Это был чудовищный огненный смерч, вскидывавший в воздух городскую грязь и песок. После этой колоссальной вспышки и волны теплового излучения у меня было всего несколько секунд, чтобы обозреть всю мощь ударной волны.

Я увидел, как крышу начальной школы, находившейся за домом фермера, легко сорвало облако пыли. Меня вдруг подбросило в воздух, прежде чем я успел как-то защититься. Межкомнатные перегородки и ширмы летали вокруг меня как старая бумага. С фермерского дома сдуло тяжелую соломенную крышу вместе с потолком, и уже через секунду через зияющую дыру было видно синее небо.

Я пролетел десять метров через две комнаты, закрыв глаза и согнувшись, и угодил в большой буддистский алтарь, стоявший во внутренней части дома. Огромная крыша и масса грязи с ужасным звуком свалились на меня. Я почувствовал боль во всем теле, но мне было не до того. Я выполз наружу, ощупью отыскивая путь. Мои глаза, уши, нос и даже рот были полны грязи.

Первым делом убедившись, что девочка жива, Хида попросил у фермера велосипед и поехал обратно в город по берегу реки Ота. На дороге он встретился с первым из многих живых кошмаров.

Это был кто угодно, но не человек. Странная фигура медленно приближалась ко мне, пошатываясь. Существо напоминало человека, но было голым, окровавленным и покрытым грязью. Все его тело опухло. Куски изорванной одежды свисали с обнаженной груди и бедер. Руки он держал перед грудью, ладонями вниз. Капли воды стекали с клочьев одежды. Оказалось, что это была не рваная одежда, а человеческая кожа, и капала с нее не грязная вода, а кровь. Я не мог понять, женщина это или мужчина, военный или гражданский. У него была неестественно большая голова, заплывшие веки, а страшно распухшие губы, казалось, занимали половину лица. На его обгоревшей голове не было ни единого волоса. Я непроизвольно отшатнулся. Определенно, это существо было человеком. Но от человека осталась только масса сгоревшей плоти, куски которой висели как сыромятина, покрытая кровью и грязью.

Существо упало и забилось в конвульсиях. Хида попытался нащупать у него пульс, но уже наступила смерть. Он повернулся и увидел новых обгорелых, окровавленных «уцелевших». Бесчисленное количество живых мертвецов приближалось к нему: некоторые шли, пошатываясь, другие ползли на коленях, третьи — на четвереньках.

Эффект бомбы

С Enola Gay 6 августа 1945 года в 9:15 (8:15 по местному времени) на Хиросиму была сброшена бомба «Малыш», начиненная ураном-235. Она взорвалась через 43 секунды после сброса на высоте 580 метров над городом, высвободив энергию, эквивалентную эффекту от взрыва 12 500 тонн тротила. Фереби попал на 167 метров мимо запланированной точки сброса. Температура в эпицентре достигла 60 миллионов градусов, что примерно в четыре раза выше, чем температура на поверхности Солнца. Все, кто находился в радиусе километра от эпицентра, обуглились в доли секунды. Некоторые просто испарились. Единственным доказательством существования этих людей были тени, которые остались от них.

За вспышкой последовала ударная волна. Она вырвалась из эпицентра — им стала точка на поверхности земли прямо под взрывом — во все стороны и стала распространяться со скоростью 3 километра в секунду, оказывая давление в 7 тонн на квадратный метр. В мгновение ока было разрушено 60 000 зданий. Из-за тепловой вспышки человеческая кожа сразу же покрывалась пузырями, а ударная волна срывала сожженную кожу, и клочья ее висели на теле как рваная одежда.

Жертвами вспышки и ударной волны стали от 70 000 до 80 000 человек.

Многие погибли не сразу. Хида работал в полевом госпитале, наскоро организованном в Хесака, и каждый день видел, как наиболее искалеченные из уцелевших с самыми тяжелыми ожогами умирали в муках. Через неделю умерли все, у кого были травмы, несовместимые с жизнью, а оставшиеся в живых начали медленно выздоравливать. Но тут одна из медсестер заметила, что у больных стала резко подниматься температура.

Мы поспешно стали оказывать им помощь. С больных градом катился пот, их миндалины отмирали. Мы не понимали, откуда взялись такие тяжелые и грозные симптомы. А тем временем у больных стали кровоточить слизистые оболочки, и вскоре несчастные стали харкать кровью.

Врачи подозревали тиф или дизентерию. Но причина была совсем не в инфекции — это проявлялись первые симптомы лучевой болезни, которая до конца года погубила еще не менее 60 000 человек.

Все эти дети

Воцарилось смятение. Взрыв «Малыша» оказался слишком успешным. Одна-единственная бомба в мгновение ока превратила целый город в руины, инфраструктура Хиросимы была повреждена столь серьезно, что новость о бомбардировке дошла до Токио через день.

Трумэн сделал заявление для прессы. Он сообщил, что Америка применила ядерную бомбу — оружие, в котором впервые была искусственно высвобождена энергия атома. Но даже после этого японские милитаристы отказались от капитуляции. В самой Японии велась небольшая исследовательская программа в области ядерной физики под руководством физика Иошио Нишина. Но попытки японцев получать уран-235 методом газовой диффузии ни к чему не привели. Японские военные лидеры понимали, что производство ядерного топлива для атомной бомбы — исключительно сложная, если не сказать невыполнимая, задача. Некоторые утверждали, что та бомба, которую сбросили на Хиросиму, не была атомной. Тоеда высказал точку зрения, что если даже американцам удалось создать атомную бомбу, то у них в арсенале определенно совсем мало такого оружия; а реакция мирового сообщества может воспрепятствовать новым актам применения атомных бомб, даже если у американцев они еще есть.

8 августа Сато вновь предпринял попытку убедить СССР выступить в качестве посредника, но лишь услышал от Молотова, что СССР объявил войну Японии и боевые действия начнутся на следующий день. В час ночи советские войска перешли границу Маньчжурии и атаковали японские позиции.

Большая шестерка собралась 9 августа в 10:30 по местному времени. Страна оказалась в тупике. И Верховный Совет, и кабинет министров разделились на равные противоборствующие части. Милитаристы утверждали, что начало войны с СССР не отменяет доктрины кецу-го. Анами, Умэда и Тоеда настаивали на концессиях: оккупации японского архипелага допустить нельзя, Япония должна самостоятельно разоружится и провести суд над военными преступниками. Теперь Того утверждал, что страна должна принять Потсдамскую декларацию при условии, что будут даны гарантии относительно судьбы Императора. Судзуки и Енай с ним соглашались.

Пока в Токио кипели дебаты, майор Чарльз Суини управлял самолетом В-29 Bock’s Саг, который нес на борту плутониевую бомбу «Толстяк» для сброса на основную цель — арсенал города Кокура. Хотя майор получил информацию о благоприятных погодных условиях, город оказался затянут туманом, а также дымом, который поднимался с близлежащего городка, недавно подвергнутого бомбардировке. Самолет Суини стали преследовать истребители, вдобавок по нему открыли огонь зенитки и к тому же заканчивалось горючее. Но Суини повернул в сторону Нагасаки, своей запасной цели, а не понес бомбу обратно на Тиньян и не сбросил ее в океан. Над Нагасаки было облачно, но бомбардир нашел в тучах небольшой просвет, которого хватило, чтобы сбросить бомбу.