Большая книга ужасов – 68 (сборник) - Елена Арсеньева

– Ну и дурак, что не веришь, – раздался спокойный голос, и Чихов поймал в зеркальце заднего вида неприязненный взгляд шофера. – Извините, конечно, товарищ, – это адресовалось деду, – но только внучок ваш молод еще, а потому глуп. Вы-то, я так понимаю, знакомому своему верите – ну этому, к которому утонувшие жена и сын являлись?

– Верю, – спокойно отозвался дед, похлопав по плечу глубоко возмущенного Чихова. – А внук мой не глуп, да только не видел он еще ничего в жизни, горя не знал, оттого и маловер. Ему небось в зомби да терминаторов поверить легче, чем в такие дела. А вы, как я понимаю, с чем-то подобным тоже сталкивались?

– Еще как, – проговорил шофер. – Вы машину водите?

– Много лет уже не вожу после инфаркта, – отозвался дед. – Сын водит.

– А он вам про Окский мост ничего не рассказывал? – остро глянул в зеркальце шофер.

– А, понимаю… – задумчиво покивал дед. – Вы про девушку из тумана?

– Видел ее? Он ее видел? – нервно полуобернулся таксист, но тотчас снова уставился на дорогу.

– Нет, но много слышал о ней, – ответил дед.

– А я видел сам! – заявил таксист. – В позапрошлом году! Я тогда еще на большегрузе работал. Занесло меня в тумане после гололеда на скользком мосту ранней весной… Чувствую, тащит к бортику, который отделяет встречную полосу, и знаю, что сейчас не упрусь в него, а перевалюсь! Эти бортики легковушку задержат, а большегрузам они что есть, что нет, только еще хуже: перевалишься через бортик, упадешь на встречку – и в тебя непременно машина, которая спускается на скорости, врубится. А за ней вереница других. Это ведь жуть, что может быть! Ну, короче, вот я чую: тянет меня, ведет, грузовик руля не слушается… И вдруг замер, как будто что-то в борт уперлось. Я, весь мокрый от пота, глянул в боковое зеркало, а там стоит какая-то девчонка в белой майке и джинсах – и все это в черных и красных пятнах! – и придерживает мой большегруз. Поймала в зеркальце мой взгляд, усмехнулась, помахала рукой – и исчезла. А я грузовик сумел выровнять. Потом мне рассказали, что ее видел не только я, что она не только мне помогала. Она тут, на мосту, погибла при аварии: ночью в тумане скорость превысила, автомобиль ее перевернулся, взорвался и сгорел дотла. И с тех пор призрак ее как бы взял мост под охрану. Она в туманные дни и ночи появлялась и часто спасала неосторожных водителей, которым угрожала авария. Даже полицейская статистика подтверждала, что аварий стало меньше! А в последний месяц… помните, какой октябрь был туманный? Но ее не видели ни разу. В маршрутку врезался грузовик, две машины перевернулись, мотоциклист попал под фуру… И никто их не спас. Она исчезла!

– Странные дела, – тихо сказал дед.

– Странные, – согласился шофер.

Разговор закончился – они приехали. Дед расплатился; вышли.

– Странные дела, – повторил дед.

Чихов молчал и думал: «Я в эти странные дела не верю. Или верю?! Не знаю. А Карамзина… поверила бы она или нет?»

– Дедуль, ты иди, а я еще немножко погуляю, – буркнул он.

Дед глянул внимательно и серьезно, но ничего не сказал, только кивнул – и ушел домой.

А Чихов встал на остановке, как будто трамвая ждет, и задумчиво уставился через дорогу – на кирпичную стену брандмауэра.

Взрослые очень любят пудрить мозги младшему поколению. В памяти у Чихова еще живы были некоторые детские воспоминания. Он никогда не страдал хорошим аппетитом (если, конечно, речь не шла о японской еде!), а в детском возрасте это вообще было что-то ужасное. Начать кормить его суши, роллами и супчиком с водорослями мама тогда еще не додумалась, зато додумалась рассказывать сыну про какого-то мальчика. Этот мальчик точно так же плохо ел, как Чихов-младший. И однажды налетел ветер и унес его! И дотащил до крыши американского небоскреба! Несчастного худосочного пацана с трудом оттуда сняли, но долго не возвращали родителям и чуть не оставили жить в Америке. Еле-еле родители вытребовали его обратно. И с тех пор он ел очень хорошо. Чтобы опять ветром не унесло!

Эту жуткую историю Чихов слышал так часто, что еще с раннего детства яростно невзлюбил Америку (даже в «Макдоналдс» его было не затащить!) и стал бояться высоты… Однако ел теперь гораздо лучше.

Когда, повзрослев, Чихов стал несколько разбираться в жизни, он гневно уличил маму во лжи. Мама, впрочем, ничуть не смутилась и ответила, что это была ложь во спасение: если бы она не наврала про бедного мальчика на крыше небоскреба вдали от родины, Чихов, вполне возможно, умер бы с голоду и до сего дня вообще бы не дожил!

Ну ладно, мама врала во спасение.

Ну ладно, этот Сергей Дмитриевич, наверное, и впрямь… немножечко помешался от своего страшного горя и плетет невесть что.

А дед? А таксист? Им какой интерес страшные байки травить? Какой интерес врать и компостировать Чихову мозг?

Тем более таксист уверял, будто сам видел ту девушку на мосту, будто она его самого спасла! И папа тоже что-то такое рассказывал, Чихов вспомнил! Тогда он в какую-то стрелялку резался и мимо ушей пропустил папин рассказ, а теперь вспомнил…

Может, оно и в самом деле есть? Ну это… непонятное, невидимое? Потустороннее? Только одни могут это видеть, а другие нет.

Не могут? Или не хотят?..

А если так… если так, то, возможно, Карамзина и правда видела какой-то дом там, где Чихов способен разглядеть только одинокий брандмауэр с торчащей из него чахленькой березкой?!

Сейчас, после разговора в такси, он вполне готов был это допустить. Только один вопрос мучил: почему, сбежав с выставки, Карамзина уверяла, что ни про какой дом знать не знает и видеть его не видела?

Голову Чихову морочила?

Зачем?

Из любви к искусству?

Она такая.

Она может!

Или… или что-то случилось? Из области все того же непонятного, невидимого, потустороннего?

Как узнать? Карамзина вряд ли скажет! Значит, надо разобраться самому.

Но каким образом?! Ну не видит он этот дом, не видит!

Но если ты чего-то не видишь, не факт, что этого не существует…

Это Карамзина сказала, когда они стояли перед той фотографией на выставке.

Тогда Чихов взбесился. А сейчас подумал: в этом что-то есть!

Слепой ведь не видит, к примеру, дверь. Но это не значит, что двери не существует! Слепой находит ее ощупью, открывает и входит!

«Значит, так, – сказал себе Чихов. – Предположим, я слепой. Предположим, дом есть, но я его не вижу. Если он есть, значит, его можно потрогать. Я сейчас подойду туда, где вроде бы он должен стоять. Подойду – и все там потрогаю. Если я что-то нащупаю – он есть. Если не нащупаю – его нет».

Он перешел через дорогу, приблизился к брандмауэру и снова замер, набираясь храбрости.

Из-за угла выбежала, мелко перебирая лапками, кошка – серенькая и пушистенькая. Обвилась вокруг ног, подняла зеленые глаза, мяукнула вопросительно: мол, у тебя кусочка колбаски, случайно, нету, мур-мяу?