Корабль невест - Джоджо Мойес

Кочегар, приписанный к пожарному расчету, появился из стены черного дыма. Он шел неверной походкой слепого, в одной руке он по-прежнему держал пожарный рукав, вторую вытянул перед собой, ожидая, когда кто-нибудь вытащит его из этого пекла. Защитная каска потемнела от копоти, все руки — в ожогах. Похоже, он побывал в самом настоящем аду.

Отхаркавшись и вытерев копоть с глаз, Грин выпрямился и посмотрел на капитана:

— Частично справились, сэр. Мы задраили все люки, что могли, но огонь перекинулся в правое машинное отделение. Система создания водяной завесы вышла из строя. — Он сплюнул на пол черной слюной и снова поднял глаза, казавшиеся белыми на покрытом сажей лице. — Не думаю, что огонь достиг главного мазутохранилища, поскольку в таком случае пост управления машинным отделением взлетел бы, к чертовой матери, на воздух.

— А как у нас с фоамитом?[37] — спросил капитан Хайфилд.

— Слишком поздно для него, сэр. Горит уже не только топливо.

Сгрудившиеся вокруг командира корабля морские пехотинцы, кочегары и морские пожарные в ожидании приказа войти внутрь держали наготове брандспойты и другие средства пожаротушения.

Когда капитан Хайфилд был командиром «Индомитебла», он без всяких схем знал расположение каждого отсека, каждого погреба и склада своего плавучего города. И вот сейчас он пытался мысленно воспроизвести — по аналогии с «Индомитеблом», близнецом «Виктории», — пути распространения огня.

— Нам известно направление распространения пожара? — спросил командир корабля.

— Остается только надеяться на то, что огонь движется в сторону правого борта. Так мы, конечно, можем потерять правый двигатель, сэр, но здесь огонь натолкнется на воздушную подушку. А сверху у нас находится цистерна с машинным маслом и турбогенератор.

— Итак, самое худшее, что может с нами случиться, — это потеря хода.

Над ухом продолжала надрывно завывать сирена. Капитан услышал женские голоса на сборном пункте.

— Сэр?

— Что?

— Но я не могу гарантировать, что огонь распространяется именно в этом направлении.

Поскольку пожар был обнаружен на достаточно ранней стадии, огонь в машинном отделении вполне можно было бы потушить с помощью средств пожаротушения, в худшем случае — с помощью брандспойтов. Более того, обычно даже сильный пожар удается остановить путем полива по периметру очага возгорания, а именно внешних переборок, чтобы понизить температуру в самом помещении. Но область распространения этого пожара — бог его знает почему — оказалась слишком велика. «А куда все смотрели?!» — хотелось закричать капитану. И где были средства пожаротушения? Треклятые дренчеры для создания водяной завесы? Но, снявши голову, по волосам не плачут.

— Значит, вы полагаете, что огонь может идти в сторону центрального поста? — (Пожарный кивнул.) — Но если взорвется центральный пост машинного отделения, огонь перекинется на бомбовый погреб.

— Сэр.

Тот самолет. То лицо. Хайфилд с трудом отогнал от себя тени прошлого.

— Срочно снимайте женщин с корабля, — приказал он Добсону.

— Что?

— Спускайте на воду спасательные шлюпки.

— Сэр, я…

— Я не собираюсь рисковать. Шлюпки на воду. Подчиняйтесь приказу, черт бы вас побрал! Грин, вы берете противопожарное оборудование и людей. Добсон, мне необходимо как минимум десять человек. Попытаемся освободить бомбовые погреба. Утопить бомбы, ко всем чертям. Теннант, я хочу, чтобы вы взяли с собой парочку человек и проверили, свободен ли проход под помповым отсеком. Откройте люки на складе горюче-смазочных материалов и затопите его. Затопите столько, сколько сможете, отсеков вокруг обоих машинных отделений.

— Но они же расположены выше ватерлинии, сэр?

— Посмотрите на море, приятель! Попробуем для разнообразия заставить эти треклятые волны поработать на нас.

На шлюпочной палубе Найкол пытался уговорить вцепившуюся в спасательный круг девушку сесть в шлюпку.

— Я не могу, — пронзительно визжала она, показывая на ярящиеся черные воды внизу. — Взгляните туда! Только взгляните туда!

Вокруг морские пехотинцы под вой сирены и приказы, раздающиеся по громкой связи, отчаянно пытались навести спокойствие и порядок. Время от времени какая-нибудь женщина кричала, что она чувствует запах дыма, и по толпе прокатывалась волна страха. Но, несмотря на это, рыдающая девушка была не единственной, кто отказывался сесть в шлюпки, которые на фоне внушительного корабля, словно поплавки, подпрыгивали на пенных волнах.

— Вы должны сесть в лодку! — громко произнес Найкол тоном, не терпящим возражений.

— Но там мои вещи! Что с ними будет?!

— С ними все будет в порядке. Огонь скоро потушат, и вы сможете вернуться на корабль. А теперь вперед! Вы задерживаете очередь.

Горестно всхлипнув, девушка позволила усадить себя в шлюпку, и очередь продвинулась еще на несколько дюймов. За спиной Найкола стояла толпа из нескольких сот женщин в вечерних платьях, которых вывели с ангарной палубы. Колючий ветер пронизывал до костей, покрывая кожу мурашками, и девушки зябко ежились, обняв себя руками. Одни плакали, другие же, наоборот, пытались беззаботно улыбаться, будто хотели убедить себя, что это всего-навсего веселое приключение. Каждая третья упрямо отказывалась спускаться в шлюпку, и ее приходилось уговаривать или усаживать насильно. Однако Найкол их не осуждал, ему самому отчаянно не хотелось лезть в шлюпку.

В свете прожекторов он видел моряков, которых помнил еще по «Индомитеблу». Стараясь ничем не выдать своих чувств, они исподтишка смотрели друг на друга и сразу переключались на женщин, которых предстояло доверить относительно безопасным шлюпкам внизу.

Следующая протянутая ему женская рука принадлежала Маргарет. Он сразу узнал ее бледное лунообразное лицо.

— Я не могу оставить Моди, — сказала она.

Он даже не сразу понял, о чем она говорит.

— Там внизу Фрэнсис, — ответил он. — Она ее принесет. Ну давайте же, мы не можем ждать.

— Но откуда вы знаете?

— Маргарет, вам надо сесть в шлюпку. — Он видел встревоженные лица тех, кого она задерживала. — А теперь вперед! Не заставляйте остальных ждать.

Ее хватка оказалась неожиданно крепкой.

— Вы должны сказать ей, чтобы она взяла Моди!

Найкол оглянулся назад, пытаясь хоть что-то разобрать в дыму и хаосе происходящего. Он тоже боялся, но, естественно, не за собаку.

— Найкол, садись вон в ту, — указал на одну из шлюпок появившийся рядом капитан морской пехоты. — Проследи за тем, чтобы все надели спасательные жилеты.

— Сэр, я бы лучше обождал на палубе, если это…

— Я приказываю тебе сесть в шлюпку.

— Сэр, если это не имеет значения, я…

— Найкол, живо в шлюпку! Это приказ. — Капитан кивнул в сторону маленького суденышка — тем временем шлюпка с Маргарет уже была спущена на воду — и снова повернулся к Найколу: — И что, твою мать, у тебя с лицом?!

И вот уже через несколько минут лодка с Найколом с тихим всплеском шлепнулась на воду, и женщины пронзительно завизжали от испуга. Пытаясь разобраться со стропами и одновременно заставить девушек надеть спасательные жилеты, Найкол оглядел спущенные на воду шлюпки и наконец обнаружил Эмметта. Молодой морпех, отчаянно жестикулируя, показывал на свое весло, оказавшееся в единственном числе.

— Чертовы канаты куда-то делись! — орал он. — И не хватает половины весел. Этот чертов корабль — просто плавучая свалка металлолома.

— Они как раз собирались их заменить. Денхолм уже заказал весла после последних учений, — услышал Найкол чей-то голос.

Поискав, Найкол нашел оба весла — на сей раз ему повезло. Теперь девушки в безопасности. Как бы там ни было, они могли дрейфовать всю ночь. А кругом волновалось и пенилось темно-синее море, волны были не настолько высокими, чтобы стало по-настоящему страшно, но достаточно чувствительными, и девушки испуганно хватались за борта. Сквозь свист в ушах Найкол слышал панический рев сирены и отрывистые приказы по громкой связи. Посмотрев на терпящий бедствие корабль, он увидел слабое, но совершенно отчетливое облако дыма, вырвавшееся откуда-то чуть ниже женских кают.

Выбирайся оттуда, мысленно приказал он ей. Покажись, ради всего святого.

— Не могу подобраться к тебе еще ближе! — крикнул Эмметт. — Как сделать так, чтобы наши лодки плыли рядом?

— Выбирайся оттуда. Срочно выбирайся, — произнес Найкол уже вслух.

— Вот, — сказала женщина за его спиной. — Я придумала. А ну-ка, девочки…

— Я остаюсь.

Фрэнсис крепко держала Эвис, теперь ей уже было наплевать на то, что та о ней подумает или что скажет по поводу непосредственного физического контакта. Она слышала, как на воду спускают шлюпки, слышала крики тех, кто покидал корабль, и ее душу переполнял слепой страх, что они не выберутся.