Индиго - Алекс Джиллиан

наводящего ужас на зомбированных фанатиков и беспомощных девочек, воняло гнилью и дерьмом.

Я распял дряхлого уродливого горбуна на камне, на котором он годами истязал и насиловал накачанных наркотиками жертв. Пока я изгонял из него бесов, одну за другой перерезая артерии оккультным кинжалом (он ждал своего часа на алтаре), Зверь охотно поведал мне, сколько их было – женщин, ставших подношением для дьявола. Трейси, Мириам, Аннабель, и самое омерзительное – собственная мать. Не удивлюсь, если в действительности его родители свели счеты с жизнью, осознав, какого монстра пустили в этот мир, хотя они и сами были чудовищами, возомнившими себя бессмертными богами.

Рональд говорил много, быстро и с каким-то извращенным удовольствием. Захлебываясь кровавой пеной, Зверь рассказал мне, что после того, как Мириам покончила с собой, а Аннабель сбежала, культ начал медленно умирать. Бог, лишенный «подношения», отвернулся от них, а потом и сами «Путники Света» один за другим засомневались в своей «истинности». Зверь устроил каждому отступнику личный Армагеддон, угостив ядом. В итоге их осталось только трое. Майлз Гриффин, Рональд и Камерон Бенсоны. Без продолжения «истинного» рода «Путники Света» потеряли основной фундамент своей веры и благословение их кровавого божества. Чтобы воспрянуть из праха и возродить общину, им и понадобилась Аннабель.

Но верхом своего триумфа и могущества Зверь считал ту самую «церемонию подношения», когда на камне оказались сразу две девочки.

После этого признания я и перерезал ему паховую вену.

К моему глубокому удовлетворению, Рональд Бенсон так и не покаялся и отправился в ад, пройдя все стадии предсмертной агонии. Каким бы заклятым атеистом я ни был, в тот момент во мне впервые в жизни пробудилась вера. Вера в то, что демоны преисподней будут вечность продолжать в аду то, что здесь, на земле, закончил я.

После мне все-таки понадобилась помощь Райана. Один я бы потратил полночи, чтобы закопать тела и избавиться от следов преступления. Аннабель по-прежнему пребывала в состоянии транса. Мы заблокировали ее в машине и занялись «делом». Райан хоть никак и не комментировал происходящее, но я понимал, как ему было непросто тащить через поле убитого брата. Это было неправильно – с моральной точки зрения я осознавал, что совершил преступление, но не испытывал ни малейшего раскаяния и сожаления.

– Они не заслуживают скорби, – сказал я, когда все было кончено.

– Я не скорблю, а жалею, что не сделал этого раньше, – ответил Райан и тихо, горько, по-мужски заплакал.

Мы покинули ферму на рассвете. Ехали вперед без какой-либо конечной цели. Я за рулем. Райан сзади с Анной. На протяжении всего пути он обнимал ее, рыдал и просил прощения. Она никак не реагировала, скрывшись от жестокой реальности в невидимом нам мире. А впереди, в туманном и тревожном будущем, скрывалось еще много испытаний, к которым ни один из нас не был готов.

Я смутно помню, как, совершенно выбившись из сил, притормозил у придорожного мотеля. У меня слипались глаза, в теле не осталось ни одной мышцы, которая бы не ныла. Мы взяли крайний номер с отдельным входом и припарковались прямо напротив двери. Учитывая состояние Аннабель, очень не хотелось, чтобы у постояльцев появились вопросы или желание вызвать полицию.

– Поспи. Я присмотрю за ней, – заверил Райан, перехватив мой встревоженный взгляд, обращенный к жене.

– Ей помощь нужна, – устало пробормотал я, опускаясь на колени перед креслом, в которое минуту назад усадил Аннабель. Ее отсутствующий взгляд был направлен в одну точку, и я отчетливо понимал, что времени на сон у меня нет. Положив ладони на ее голые колени, какое-то время я рассматривал застывшие черты. – Думаешь, они успели что-то… – Голос сорвался от невыносимого накала напряжения.

Никогда не думал, что однажды мне будет не хватать слов и смелости, смелости озвучить убивающую мысль.

– Мы успели, Алан, – поспешил успокоить меня Райан. – Церемония подношения должна была состояться в прошедшую полночь.

– Уверен? – сглотнув, спросил я, не отводя взгляда от застывшего лица.

– Церемония подношения проводится два раза в год. В июле и в октябре, в определенные дни, связанные с ритуальными праздниками. Вчера был именно такой день, – с отвращением в голосе сообщил Райан. – Раньше на церемониях собирались десятки человек. Первосвященником был Камерон, он проводил проповедь, очищая разум собравшихся с помощью опиумной настойки, позже появлялся главный жрец, и начиналась основная вакханалия. Под воздействием наркотиков Рональд казался всем воплощением Сета, его уродство обожествляли…

– Мы забыли про Камерона, – запоздало осенило меня.

– Он свалился с лестницы. Никто не заподозрит преступного умысла в его смерти, – заверил Одли. – Это твое, – тихо добавил он, протягивая мне свернутые страницы. Одного мимолетного взгляда хватило, чтобы понять, что именно я держу в руках. Документы на развод. Она забрала их собой, как свидетельство того, что я отвернулся от нее…

– Откуда они у тебя?

– Забрал из комнаты, где держали Аннабель, а ее одежду сжег во дворе. Нет никаких доказательств ее и нашего присутствия там. Ты уничтожил дьявольское змеиное гнездо, Алан.

– Мы, – поправил я и, сунув бумаги в карман, снова переключился на неподвижную жену. – Нам нужен хороший специалист для Аннабель.

– У тебя есть кто-то проверенный? – обеспокоенно поинтересовался Райан. В ответ я коротко кивнул и, не медля ни минуты, набрал номер своего давнего приятеля – Эвана Янга.

О том, что Камерон Бенсон оказался живучим сукиным сыном, мы с Райаном узнали спустя несколько дней. Ненадолго придя в себя, он успел вызвать себе скорую помощь, и пока врачи добирались до фермы, его разбил обширный паралич. Нам снова повезло. Единственный, кто знал, что там произошло, замолчал навсегда.

Сначала я надеялся, что ублюдок скоропостижно подохнет в больнице, но потом решил, что это было бы слишком легкой смертью для такой твари. И я делал все возможное, чтобы Камерон Бенсон жил, влача мучительное жалкое существование. У меня имелись свои планы на то, какими будут последние минуты его никчемной жизни. Конец уже близок.

Наверное, мне стоит объяснить, кто же такой этот загадочный босс Эни из Ванкувера. Кстати, Аннабель действительно провела несколько лет в Канаде, в небольшом поселке, расположенном на берегу залива Беррар. Вот только она никогда не работала риелтором, а проходила там лечение в частной психиатрической клинике «Альтернатива», главным врачом которой являлся и является Эван Янг. Незаурядный, к слову, человек с нестандартным мышлением.

С Эваном мы познакомились давно. Встретились во время одной из горных экспедиций и после продолжили общение в сети. Иногда пересекались, когда он прилетал в Нью-Йорк, устраивали приятельские пивные возлияния, делились успехами, планами на будущее, скучали по горам. Эван знал, чем я