Время шакалов - Станислав Владимирович Далецкий

на реабилитацию и был оправдан, поскольку уголовное преступление человека из власти считалось преступлением против народа, дискредитируя народную власть. И таких, «репрессированных» было множество.

В итоге, при Сталине, страна после двух мировых войн и гражданской войны, развязанной привилегированными классами, которые потеряли свои привилегии, стала второй мировой державой по развитию, а население страны возросло в полтора раза.

Возьмем нынешнее время. Читая «МК» – сводническую газетенку демократов, я узнал, что ежегодно, в стране –Россиянии убивают 30 тысяч человек, гибнет под колесами автомобилей ещё столько же, умирает от водки около 50 тысяч, гибнет от наркотиков столько же и пропадают без вести около 20 тысяч. Всего, каждый год гибнут около двухсот тысяч человек. Так когда, были массовые репрессии: при Сталине или сейчас? Человеку одинаково терять единственную жизнь: убил ли его преступник, задавил автомобиль, погубили водка и наркотики или расстреляли по неправедному приговору суда.

Сейчас, таких убитых за год в 10 раз больше, чем при Сталине, но кричат о репрессиях Сталина и молчат о геноциде демократов против русского народа.

Царь Николай II, Кровавый – как его прозвал народ, морил людей голодом, вешал и убивал их в войнах. Из каждых пяти лет правления этого царя два года были голодными: иногда голодало до половины страны с массовой гибелью людей, но демократы кричат о голодоморе тридцатых годов при Сталине.

Кстати, в США, в начале 30-ых годов, во время кризиса умерло от голода от 3-х до 7-ми миллионов человек.

В самой богатой стране мира люди умирали от голода, а продовольствие уничтожалось, чтобы не упали цены, но об этом молчок в демократической прессе, зато шумят о безвинном расстреле царя Николая II с семьей. Этого царя, которого даже придворные считали ничтожеством, попы объявили святым великомучеником.

Царя Петра I все называют Великим, а это был зверюга редкостный: сам головы стрельцам рубил и сына своего, Алексея, пытал. При Петре сгинула четверть населения страны: в войнах, от голода и в болотах на Неве, при строительстве никому ненужного Петербурга. А что хорошего сделал царь Пётр? Ничего. Страну разорил, болота балтийские купил у Швеции за бешеные деньги, а считается, что завоевал Прибалтику и прорубил окно в Европу.

Мало кто знает, что царь Пётр I был страшный трус и всегда убегал с поля боя, а за ним и его войско. Только под Полтавой он не успел сбежать, и его войско победило шведов, которых было в пять раз меньше и они были без пушек и без патронов.

Но после Полтавы, недели через две, Петра с его армией окружили турки и крымские татары и Петр I, спасая свою жизнь, откупился деньгами и всем Причерноморьем, включая город Азов, куда России удалось вернуться только через полвека.

И умер Пётр I от триппера, но его называют Великим, а Сталина, который потом и кровью построил великую страну, называют изувером и параноиком.

А сколько стало таких как мы, бомжей и нищих? Кто их считал? Никто. Я вот был лет пять назад у сестры в Белоруссии – там не видно бомжей. Президент Лукашенко борется с бедностью и преступностью, а наши власти борются с народом, – закончил Учитель и замолчал. Наступила тишина.

Михаил Ефимович, чтобы поддержать разговор, сказал: – Я, сначала, тоже был за демократов и Ельцина, на выборах голосовал за него, агитировал за него и Ельцин даже пожал мне руку, когда приезжал в институт. А вот если за ЕБоНа, то я, наверное, не стал бы голосовать. Была, правда, у меня сотрудница, Мария Николаевна, она тоже Ельцина всегда называла ЕБоНом, однако я не обращал на это внимания, думал, что ерунда, но если бы с плакатов это звучало, то задумался бы.

– Такие как ты, Тихий, безголовые интеллигенты, и навязали нам ЕБоНа в президенты,– вдруг вмешался в разговор Хромой, до этого только слушавший других,– проклятые бездельники из всяческих НИИ и контор, думая разбогатеть за счет других, пролезли в партию – КПСС и на руководящие должности. Они раскачали Советскую власть и уничтожили страну – СССР, но сами же и стали первыми жертвами капитализма, лишившись работы. Конечно, некоторым из них удалось хапнуть народной собственности, но таких были единицы, а миллионы стали безработными и нищими.

– Вот оно что! – почти вскрикнул Иванов,– выходит ты, Тихий, засланный казачок, следишь за нами, а потом докладываешь Путину о настроениях среди бомжей, а у самого, небось, особняк в Подмосковье с прислугой и холопами, не так ли? – ехидно спросил он.

– Нет, нет,– начал оправдываться Михаил Ефимович,– это только поначалу я был за демократов, как и многие другие, в заблуждении, а потом уже поздно было – власть переменилась, потерял работу, и стало не до политики.

– Они этого и хотели, ЕБоН и прочие: опустить людей до уровня жующих животных, которые занимаются только пропитанием, а лица демократической наружности, типа Вексельберга или Абрамовича и Потанина, тем временем грабят страну – безнаказанно и безмерно,– ответил Черный и продолжил,– скажи-ка Максимыч: как ты относишься к нынешнему президенту?

Учитель, который сидел, задумавшись, встрепенулся и ответил так: – Никак не отношусь. Он, конечно, враг русской России, но не самостоятельный, а управляемый олигархами и, возможно, из-за рубежа, где хранятся их капиталы. Они боятся бунта русских и его задача – тихо, мирно ликвидировать русскую общность так же, как Горбачев уничтожал общность народов СССР. Людям дают выживать, но не более того, а одновременно ужесточаются законы о сопротивлении власти, экстремизме и прочем, чтобы не допустить восстания против власти.

По тем отрывкам, что мелькали на ТВ и в прессе, я составил для себя следующую картину: может быть ошибочную в деталях, но верную в целом.

Жил в Питере мальчик Вова, в обычной семье интеллигентов первого поколения. Мальчик был серенький и ничем не примечательный, без выраженных способностей, кроме способности приспосабливаться к хозяину, которыми он считал всех – от кого зависел, и с собачьей преданностью этим хозяевам.

Возможно, в школе он ябедничал учителям на одноклассников, потому что, окончив школу, он пришел в местное отделение КГБ и попросился на работу: хочу, мол, следить за людьми, выискивать врагов и защищать Советскую власть. Там благожелательно отнеслись к будущему стукачу, но сказали, что сначала нужно окончить институт и, видимо, дали Вове направление в университет на юридический факультет. Хотя юристы и считались тогда непрестижной профессией, и конкурс был небольшой, но самостоятельно Вове поступить было трудно, да и стипендию КГБ таким студентам приплачивал.

Окончив университет, он был принят в КГБ, окончил курсы доносчиков и осведомителей,