Край ледника - Роберт Энтони Сальваторе

«Стань Охотником. Останови это! Твоя жена в опасности. Твои друзья будут потеряны для тебя. Останови это!».

Бри плакала, визжала.

«Стань Охотником!»

– Прекрати! – закричал Дзирт, и его мысли обратились наружу, когда его голос заревел, как раз вовремя, чтобы получить хлесткий удар по плечу, который бросил его вперед и заставил снова перекатиться. Он поднялся, сгибая руку, пытаясь отогнать боль.

Сестры бросились в атаку. Бри вскрикнула.

Охотник подпрыгнул и развернулся, ударив Тазмикеллу ногой прямо в грудь. Дзирт отскочил в сторону, потому что драконица не сдвинулась с места от удара, но он легко приземлился в повороте и вернулся обратно.

Он представил себе движение, прыжок и сальто прямо над Ильнезарой, нанесение ударов и поворот, когда он опустится позади нее, и даже начал прыжок.

Но Охотник, воин, знал, что такой прыжок невозможен, и поэтому отказал ему. Да, он прыгнул, но ни высоко, ни низко, простым, нелепым, прямолинейным прыжком, который привел его прямо к драконам.

Тазмикелла ударил его прежде, чем он приземлился, а потом он не уже не приземлился.

Нет, он летел.

Он рухнул в траву и потерял оружие, крепко прижимая правую руку к ушибленному левому боку.

«Ты должен верить в свою ки», – была последняя мысль, которую он услышал от Кейна, перед тем как лечь на спину, глядя на звезды.

– Ну, сестра, это было довольно скучно, – услышал он голос Тазмикеллы.

– И ты сломала его прежде, чем я смогла как следует поиграть с ним, – добавила Ильнезара.

Дзирт подумал, что звезды были особенно красивы, и что это хорошее время для сна.

– Мы попробуем еще раз сегодня вечером, – сказал Дзирту Магистр Кейн, когда они забрались на медных драконов и начали подниматься в предрассветное небо. – Сегодня вечером я буду контролировать движения Дзирта, и он почувствует красоту гармонии, и Дзирт проникнется доверием.

Дроу ответил свирепым взглядом.

Он не был в особенно великодушном или благожелательном настроении.

Из-за манипуляций, имитирующих страдальческие крики дочери, страхов за жену и внезапного замешательства внутри в его глубокой боевой позиции, мир казался ему неуравновешенным. Или, более точно, его собственное место казалось неуравновешенным, а его великие радости внезапно стали сомнительными.

Ему удалось отбросить мрачные мысли в сторону по мере того, как день клонился к концу, а мир разворачивался под ним, но когда они приземлились на второй день, Дзирт вернулся обратно на землю.

Он спрыгнул со спины Ильнезары еще до того, как она села на землю, и бросился через поле, чтобы встретиться лицом к лицу с Кейном, когда Тазмикелла приземлилась.

– Это может быть интересно, сестра, – услышал он позади себя голос Ильнезары, и, оглянувшись, увидел, что она уже трансформировалась в человеческую форму. – Возможно, нам следует позволить Дзирту и Кейну сразиться, пока мы будем сидеть сложа руки и наслаждаться шоу.

Дзирт проигнорировал ее, хотя внутри проклинал себя за то, что так явно показал свой гнев здесь.

– Будь спокоен, мой друг, – сказал Кейн, подкрепляя эту мысль. Магистр легко спрыгнул со спины Тазмикеллы. – Мы преодолеем этот диссонанс.

– Давай начнем немедленно, – сказал Дзирт.

– Перекусим?

– Позже.

Кейн рассмеялся и покачал головой.

– Немедленно, – настаивал Дзирт.

– Это был долгий день, и мы оба выступим лучше, если наше рычание будет исходить из горла, а не из животов.

Дзирт начал было возражать, но сдержался. Несмотря на весь его кипящий гнев и страх в тот момент, он должен был напомнить себе о серьезности человека, стоящего перед ним.

Разочарование Дзирта, а не действия Кейна вызвали это беспокойство. Обучение у монахов пошло ему на пользу во многих отношениях – он был бы уничтожен ретривером и давно ушел бы из этой жизни, если бы не Магистр Кейн.

 Этот человек просил о доверии. Дзирт был обязан ему этим и многим другим.

Они быстро поели и вернулись к своему испытанию. Кейн слился с сознанием Дзирта и взял контроль на себя, как они и договаривались, когда сестры-драконы напали.

На этот раз он услышал отвлекающие факторы такими, какими они были, – отвлекающими. И вместо того, чтобы слушать их, он слушал Кейна... и самого себя. Пусть и совсем чуть-чуть.

Дзирт не мог понять, где заканчивался Кейн и начинался он сам, точно так же как где заканчивалось его обучение монаха и начинались его тренировки воина и первобытные инстинкты. Его тело находилось в постоянном движении, прыгало и вращалось, всегда опережая двух нападающих, иногда перепрыгивая через одного, чтобы ударить сзади при спуске, иногда превращая логичное парирование во внезапный и разрушительный ответный удар.

Даже драконы, казалось, были впечатлены огромным количеством ударов, которые Дзирт наносил этими тренировочными мечами, причем со всех мыслимых углов. Его прыжок прямо через Тазмикеллу, удар наотмашь при приземлении, когда она поворачивалась, вызвал бурные аплодисменты Ильнезары.

Это тренировка оказалась гораздо более приятной для Дзирта, и открывала новые возможности и большие высоты, как в переносном, так и в буквальном смысле. Если он сможет найти гармонию между двумя боевыми стилями, сделав их взаимодополняющими, а не соревновательными...

Он даже принял использование Кейном его самых глубоких эмоций и страхов, крики своей маленькой дочери, неизвестные опасности, в которых может оказаться его жена, как должное – упражнение, которое он посчитал похожим на то, когда дроу пытали студентов в Мили-Матгире, чтобы сделать их устойчивыми к жестоким методам, если они когда-нибудь попадут в плен.

Действительно, единственное, что приводило Дзирта в замешательство во время этого занятия, были звуки, которые издавала Ильнезара всякий раз, когда тренировочный меч ударял ее, поскольку они больше походили на вздохи удовольствия, чем на возгласы удивления или крики боли.

Он думал о ней и о Джарлаксе, и мог только качать головой.

Дзирт прокручивал этот успешный спарринг в течение всего полета на следующий день, учитывая гармонию, которую он наблюдал между двумя боевыми стилями. Однако, он был лишь зрителем, а не игроком, поскольку в основном это было заслугой Магистра Кейна, и, таким образом, хотя демонстрация помогла несколько развеять его опасения, что этот критический барьер между стилями возник совершенно не вовремя, тревога осталась.

Он должен довериться Кейну, повторял он себе неоднократно, пока они с Ильнезарой скользили в утреннем воздухе. Кейн пообещал, что Дзирт быстро преодолеет это ограничение – неожиданно для Дзирта, но не для Кейна.

Он верил в высшей степени опытному монаху.

Тем не менее, он продолжал сосредотачиваться на спарринге, проигрывая его