Очень древнее Зло - Екатерина Лесина

— Я пришла.

— Спасибо, — он осторожно протягивает руку. Теплую. И свет ложится на волосы, и кажется, что над ними поднимается золотой нимб. — Ты ведь… не сбежишь?

— Никогда.

И священник начинает молитву. А я… я вдруг четко понимаю, что все это — ненастоящее. Что моя начальница в жизни не надела бы розовый костюм. И на свадьбу мою у нее вряд ли нашлось бы время. Что… Ивонна свидетелем? Да она скорее из шкуры бы вылезла, чтобы отбить перспективного жениха.

И храм…

Точнее обряд, похожий на микс из всех просмотренных мелодрам разом. В православных храмах венчают иначе. Я видела.

Ричард.

Смотрит на меня с печалью. И мне невероятно больно от этого взгляда. Я улыбаюсь. Я чувствую себя виноватой, но улыбаюсь.

— Прости.

— Ты все-таки сбежишь.

— Нет. Скорее побегу. К тебе.

— Я здесь.

Я качаю головой.

— Ты там.

— Это… это просто болезнь. Я знаю. Ты рассказывала. Удивительные фантазии, но мозг человеческий и не на такое способен. Не поддавайся, пожалуйста. Если ты поддашься — умрешь.

— Я и так умерла. Там. А сейчас… это сказка. Её кто-то создал для меня. Спасибо, конечно, но… мне пора.

Я забираю руку.

Теплые пальцы. Холодные пальцы.

Туман, вползающий в храм. И в нем тонет солнечный свет. Витражи тускнеют.

— Это все может стать настоящим, — говорит мне Ричард. А глаза его становятся черны. — Если ты захочешь.

Я… не уверена.

Хочу ли?

И чего хочу? Вернуться домой? Выйти замуж… за кого? За того Ричарда, который есть где-то там в моем родном мире? Остаться?

— Ты поймешь, — говорит мне тьма его голосом. — Когда придет время, ты поймешь.

Я выдыхаю.

И туман развеивается. А я… я стою перед замком, одновременно и прекрасным, и уродливым. Надо же… он нисколько не изменился за тысячи лет.

Мраморные ступени.

Колонны.

Башни и башенки, облепленные птичьими гнездами балконов. Хрупкие галереи, словно повисшие над бездной, и странно, как уцелели они…

Только они и уцелели.

Я оглянулась.

— Эй…

Никого.

И ничего.

А где все… Теттенике? Легионеры? Конь, в конце-то концов?! С конем во дворец, конечно, некомильфо, но вот я к нему как-то попривыкла даже. Душой, можно сказать, привязалась. А теперь вот… где они?

Я повернулась и прищурившись уставилась туда, где клубился такой знакомый сизый туман. И главное, кажется он редким, даже не туман — легкая дымка, повисшая над дорогой, вот только за этой дымкой ничего и не разглядеть. Будто мира там, по ту сторону, вовсе не существует.

Или…

— Я пришла, — я вздохнула, поняв, что стоять здесь могу до рассвета. Хотя… я подняла голову, убеждаясь, что в этом месте, чем бы оно ни было, рассвета можно ждать вечность. Солнца не было. Луны не было. Звезд и прочих небесных тел, что характерно, тоже не было. Да и самого неба. Вместо него — все та же сизая дымка.

Понятно.

Снова ничего не понятно, но я буду не я, если я именно там, где нужно. Еще бы сообразить, что именно нужно. Что ж… коль меня приглашают, нехорошо отказываться.

Иду.

Ступаю на мрамор. Замираю, прислушиваясь. Мало ли… все-таки тысячи лет забвения, еще осыплется вся эта каменная красота и на голову… а рог чешется, тот, обломанный. И крылья так и норовят распахнуться.

Но сдерживаюсь.

И ступеньки крепки. Одна, две… после первых двух десятков считать стало скучно, а на второй сотне — и утомительно. Как они тут жили, без лифтов? Или лифты имелись? Сомневаюсь, чтобы император, даже когда он скорее демон, чем человек, бегал туда-сюда. Ступеньки хоть и невысокие, но этот подъем утомляет.

А еще цветы.

Тонкий стебель впервые появился между второй и третьей сотнями, когда справа выросли белоснежные колонны, украшенные тонкою резьбой, да и справа тоже. И лестница выдвинула пару крыльев. На них, в общем-то, я и увидела.

Шиповник?

Серый стебель, который и выделялся этой вот неестественной серостью. Я и сунулась поглядеть. Да… и колючки имеются, с палец длинной. Загнутые.

Острые.

Я коснулась и ойкнула, поспешно убрав палец. Но красная капля уже коснулась шиповника. И… ничего не произошло.

Ладно, дальше надо… надеюсь, я все правильно делаю. А если и нет…

Не важно.

Идти.

Теттенике… справится. Она вовсе не так уж мала и хрупка, как мне казалось. Шамаханская, чтоб её, царица… и она дойдет.

У нее ведь дар.

И драссар.

Легионеры тоже где-то там остались. А я… я вот ступеньки снова считаю, хотя наверняка неправильно, потому что их много.

И снова шиповник. Тонкая ветка с сизыми листьями. И бутон покачивается. Такой крупный, прямо тянет потрогать, убедиться, что лепестки его нежны, и сам он…

Убираю руки за спину.

Плохая это мысль, трогать здешние цветочки.

— Эй, — я опять кричу и эхо поспешно подхватывает, отзываясь со всех сторон:

— Эй, эй, эй…

И кто-то смеется. А лестница… я уже вижу, что осталось немного. Нет, лифт должен быть… этак умаешься подниматься. Или это своеобразный тест? Если не сумел, стало быть, не так уж тебе во дворец и нужно? Но готова поспорить, что есть куда более удобная, пусть и менее парадная дорога. Для своих, так сказать.

А вот и кости.

Белое на белом. И блеск металла… доспех? Похоже на то. И еще один. И чем дальше, тем больше становилось костей и доспехов. Тоже странно, ладно камень, но металл ведь — дело такое. Он заржаветь был должен. А он вон, блестит… панцири и шлемы, и тот, с красной щеткой, что так и остался на сизоватом черепе. Череп грозно скалился и подозреваю, что при жизни человек был важным.

Серьезным.

— Извините, — сказала я, обходя грязное пятно плаща. А вот одежду время не пощадило. — Но мне очень туда надо…

Шиповник расползается… по террасе? Или как называется эта площадка наверху? Не знаю. Главное, что здесь много его. Серые стебли вьются, сплетаются колючей сетью, в которой до сих пор лежат кости. Древние и, подозреваю, не особо. Вон тот, который еще и не кости, скорее высохшая мумия в черных одеждах, несколько выбивается из общего исторического контекста.

И этот… с пистолетом? Что-то массивное, с дулом, правда, смешным, раскрывающимся этаким раструбом. Хотя что я знаю о местном оружии?

И о древнем?

Главное, что стебли шиповника, они… двигаются? Медленно, едва заметно. И все-таки… двигаются!

— Эй! Ты где?! — зову я.

Стебли оплетают коридор, и соваться в него мне вот совершенно не хочется.

— Я ведь пришла! Ты звала, и я пришла! Слышишь?!

— Шишь, шишь… — вздыхает эхо.

А я…