Быть Героем - Александр Николаевич Романчиков

к воротам им никто не встретился, гномы, закончив дневной труд, давно разошлись по домам, на улицах остались лишь патрули стражников. Но им Паша на глаза не попадался, предусмотрительно держась в тени домов.

У восточных ворот их ждали далеко не два стража, и даже не три. В кости они не играли, напротив, бдели и даже соорудили какую-то баррикаду перед воротами. Баррикада вышла несерьезной, так как через нее все равно проходили покидающие городские стены торговцы, что жили за городом. Из отдельных выкриков Паше удалось понять, что все выходы из города перекрыты подобным образом. С каким-то облегчением Павел подумал, что Кервин все-таки не виновен.

Гномы не на шутку испугались, ведь подобные манипуляции стражи могли бы быть связаны с охотой на каких-то особо опасных преступников. А таковых в клане Белого Камня давно не видели. Чаще здесь умирали от старости или болезни, реже от случайных стычек и практически никогда от ножа в темной подворотне.

Паше стало не по себе, его подозрения подтвердились. Охотились именно за ними, и пройти мимо стражей не выйдет. Перебраться с лошадьми по стенам также не представлялось возможным. Оставался лишь вариант с колдовством.

– Может, поступим так же, как в деревне смарглов? –предложил Мигэль.

– Нет, тут так не выйдет, нужно взять личины гномов – вступила Ясмина.

– А кони? – усмехнулся Паша.

– А что кони? – непонимающе спросила ведьма.

– Наши лошади почти вдвое крупнее, чем гномьи, – пояснил Паша, – Их тоже нужно будет околдовывать. Вот только они не поймут, что с ними произошло. Они будут идти в полный шаг, что исказит наше заклинание. Мы будем схвачены.

Тем временем поток выходящих за ворота почти иссяк, стражники приготовились к закрытию ворот.

– А ты уверен, что нас вообще будут задерживать? – засомневался Мигэль.

Эти сомнения прокрались и в Пашину душу, но он не решился высказать их вслух, опасаясь гнева поверивших ему товарищей.

– Да, я потом объясню, почему, – уверенно заявил Паша, – А сейчас на коней и вперед!

С этими словами он вскочил на свою лошадь и прямо по протоптанной дороге помчался к воротам. За ним ринулись и его товарищи. Лошади успели отдохнуть в стойлах, а потому шли бодро, даже будучи загруженными под завязку.

Паша очень удачно выбрал момент для своего дерзкого побега. Стражники как раз начали закрывать массивные ворота и процесс этот, видимо, был трудно обратим. Гномья любовь к механизмам сыграла с ними злую шутку. Два гнома должны были крутить широкий барабан, похожий на штурвал судна, в результате чего и закрывались ворота, медленно, но верно. Чтобы не мешать воротам, стражники расступились, и сомкнуть ряды перед беглецами попросту не успели. Они кричали и пытались вытащить свои топоры и воткнутые в землю копья, но все произошло слишком быстро и неожиданно. К тому же, пуститься в погоню сразу же гномы тоже не смогли, так как ворота закрылись, едва не оторвав хвост лошади Мигэля, который скакал последним. Паша и сам не верил, что все получится ровно так, как он задумал.

Сбавлять темп они не стали, так как сзади опять гремели ворота, которые теперь раскрывались. Как по команде, резко, с неба посыпал снег, быстро скрывая следы. В диком танце, снежные хлопья шлепались на землю, щеки, руки. Кружились и застилали собой небо. Снегопад стал превращаться в метель, но Паша был только рад. В такую погоду погоня будет обречена на провал, снег быстро скроет следы.

Пройдя еще около трех километров, они сошли с дороги и направились к высокой горной гряде, как и пояснял Кервин. Идти пришлось по бездорожью, однако, это не слишком смущало отряд, к подобному они уже привыкли. Никакого намека на погоню они так и не заметили, а потому решили наконец остановиться для отдыха. Местом для лагеря они выбрали небольшую рощу, где голые стволы деревьев кое-как укрывали путников от ветра и посторонних взоров. Наскоро перекусив, они быстро уснули.

Проснулись так же быстро, около пяти утра. Мороз сильно окреп за ночь, а потому было решено быстрее выдвигаться, чтобы согреться в движении. Рассыпчатый снег толстым покрывалом укрыл землю, мешая передвижению. Переносить мороз приходилось без помощи магии, так как заклинания вкупе со сложностями передвижения сильно изматывали. Вскоре они добрались до горной гряды, миновав предгорья. Щеки отмерзли и онемели, из носов торчали мутноватые сосульки, люди и лошади сильно замерзли.

– Может отыскать одну из шахт? Кервин говорил, здесь их много, – предложила Ясмина.

– Еще он говорил, что посещать их не стоит, – заметил Павел, – Но и терпеть этот холод я больше не могу.

Поиски оказались недолгими, темный вход в шахту возник перед ними, будто по приказу. Занесенный снегом, он был не сразу заметен глазу, нельзя было понять, пещера ли это, или же несколько валунов с небольшой ложбиной меж ними. Сразу же войти внутрь было страшновато, но мороз быстро переборол чувство страха, отряд ввалился в узкий проход и замер на входе. Паша вспомнил о фонаре, и, немного покопавшись в сумке, извлек его наружу.

Робкий луч света, то и дело мигая, выхватывал отдельные очертания шахты, деревянные балки, обтесанные камни и стены. Длинный коридор уводил куда-то вниз.

– Что-то не очень светит эта твоя штука, – заметила Ясмина.

– Залежался он, – постукивая фонарь, прокряхтел Паша.

Не добившись никакого эффекта, Паша уложил прибор обратно в сумку, вместо него он зажег над головой маленький огонек.

– Тут все равно холодно, нужно спускаться вниз. К тому же здесь не из чего растопить костер, – переступая с ноги на ногу, Мигэль отряхивал свою лошадь.

– Да, надо, – согласился Паша, и пошел вперед.

Коридор все сильнее уходил вглубь, постепенно меняя угол наклона. Что поражало Павла, так это высота потолка, лошади почти не касались его. Вскоре они дошли до первой развилки, было решено всегда поворачивать направо, пока не найдут какую-нибудь площадку для остановки. Под толщей горной породы было гораздо теплее, чем снаружи, но костер был необходим.

Наконец они дошли до небольшого зала, где, очевидно, ранее располагались залежи полезных ископаемых. Стены были истерзаны кирками и ломами, на полу же были разбросаны обломки креплений, тележек и другой мусор. Этот мусор и стал пищей для костра. Заклятьями удалось предать древесине повышенную огнеупорность, чтобы костер не прогорел слишком быстро. На этом костерке наскоро разогрели еду, удивляясь тому, что в шахте имелся сквознячок, уносящий дым из комнатки.

Молча, не тратя сил на лишние беседы, путешественники покушали и приготовились ко сну. Пробираться по горам можно было только днем, при свете солнца. Ночью такие путешествия могли быть слишком