Шестая могила не за горами - Даринда Джонс

— Что-то пошло не так, — продолжал Маркус, сжимая в кулаке полотенце. — Мать стала вести себя по-другому. Все говорила и говорила, что хочет теткин дом, но не может его себе позволить. А потом нарисовался мужик в деловом костюме, и я подслушал их разговор. Мать покупала страховку. На наши жизни. — Он убрал с лица руку и поднял голову.

В ванной было светлее, чем в гостиной, и мне наконец удалось рассмотреть цвет его глаз. Они были темно-зелеными.

— Она собиралась убить Миранду. Я это сразу понял. С того дня каждый раз, глядя на Миранду, мать улыбалась. — Маркус вытер мокрые от слез щеки. — Нет, не улыбалась. Скорее ухмылялась. Начала рассказывать мне, что мы сделаем с домом. Она хотела выкопать бассейн, устроить бар и купить огромный телик. Говорила, если у ее сестры могут быть красивые вещи, то и у нее тоже. А потом как-то ночью пришла в нашу комнату и велела нам одеваться. Сказала, что мы едем на озеро. Посреди ночи в январе ей, видите ли, приспичило съездить на озеро. — Его взгляд стал рассеянным. — Она собиралась ее убить.

Я сидела и слушала, стараясь никак не реагировать. Маркусу нужно было рассказать эту историю — историю Миранды — до конца.

— Но оказалось, что мы собирались слишком медленно. И она ударила Миранду. Сильно ударила. Помню, была кровь. В итоге мать мне сказала, чтобы я забыл об озере, потому что она везет Миранду в больницу. Но я знал, что и тут она врет. Взял Миранду, и мы сбежали через заднюю дверь. Мы собирались прятаться до утра, пока я не сумею позвать кого-то на помощь, но было очень холодно. А мы даже курток не взяли. К тому же было жутко темно. Мы ходили по округе, пытаясь найти теплое местечко, и вдруг пошел снег. Миранда сказала, что устала, поэтому мы дошли до ближайшего валуна и уселись прямо возле него. — Маркус зажмурился и по впалым щекам опять потекли слезы. — Она уснула у меня на руках. И больше не проснулась. — Чтобы не разрыдаться, он закрыл руками лицо, тяжело сглотнул и сдавленно добавил: — Я пытался ее нести, но она была очень тяжелой. И я оставил ее где-то там. Как будто она какая-то вещь.

Вопреки всем усилиям, рыдания вырвались на свободу, и Маркус опустил голову на колени.

— Неправда, — давясь огромным комком в горле, возразила я и погладила его по голове. — Тебе было всего девять лет.

— Я заблудился и нашел теткин дом только на следующий день. Мать даже не поинтересовалась, где нас носило. — Маркус поднял голову, и в его взгляде я прочла горячий гнев. — И не спросила, где Миранда. Ни разу! Шли дни, а мы о ней так ни разу и не заговорили.

Я прикусила губу, раздумывая о том, смогу ли отобрать у него таблетки, потому что Маркус всыпал в рот еще несколько штук. А значит, не собирался выходить из ванной. Вообще.

— А потом соседка стала спрашивать о Миранде? — тихо спросила я, подбираясь ближе.

— Ну да. Тогда-то мать и поняла, что скрывать ее отсутствие больше нельзя. Вот и написала заявление. А мне велела соврать. Сказать, что ночью Миранда еще была в своей постели, а наутро исчезла.

Я не могла винить его в том, что он солгал. В конце концов, он жил с чудовищем и наверняка боялся за собственную жизнь. Но прямо сейчас жизнь Маркуса волновала меня куда больше, чем его самого. Таблетки наконец сделали то, на что он и рассчитывал. Маркус откинул назад голову и расслабился.

Воспользовавшись шансом, я потянулась за пузырьком.

— Прошу вас, не надо, — вяло проговорил Маркус. Выглядел он уставшим, словно его покинули все жизненные силы. — Все равно вы ничего не добьетесь. — Он снова взял пузырек, и я ощутила, как его обволокло печалью. — Все в порядке. Скучать по мне некому.

— Ошибаешься.

В крошечной комнатушке раздался невеселый, наполненный невыносимой безнадежностью смех.

— А вы не парьтесь. Это не какая-то там жалкая попытка прикинуться суицидником, пока кто-то есть рядом, чтобы вовремя звякнуть в неотложку. — Маркус поднял пузырек и встряхнул, показывая, что там осталась одна таблетка. — Это моя собственная версия русской рулетки.

— В смысле?

— В одном из этих колес (и я понятия не имею, в каком именно) смертельная доза цианида. Время от времени я ем по одной пилюльке.

Обалдев, я отобрала у него пузырек и прочла этикетку. Оксикодон. Вот только понятия не имела, соответствует ли этикетка тому, что было в пузырьке. С отвисшей челюстью я снова глянула на Маркуса. Он точно не лгал.

— По-моему, если я достоин жизни, то не проглочу смертельную таблетку. А если нет… — Он пожал плечами и снова запрокинул голову.

Я лихорадочно похлопала себя по карманам, но сотовый был в сумке, которая осталась в гостиной.

— Уходите, — печально улыбнулся Маркус. — Чему быть, того не миновать.

Глава 23

Благодаря хреновым решениям рождаются классные анекдоты.

На похоронах мы с Куки стояли в заднем ряду. Я была рада, что она пошла со мной. Нас со всех сторон обволакивало настолько ощутимое горе, что я едва дышала. Еще и нога разболелась.

Обычно я закрываю ту часть себя, которая впитывает чужие эмоции, как некоторые впитывают витамин D из солнечных лучей. Иначе пришлось бы ежедневно и беспрерывно отбиваться от чужих трагедий. Чтобы выстроить такую «стену», нужна энергия, но со временем это стало получаться машинально. Каждое утро, выходя из дома, я первым делом «закрываюсь».

Но сегодня, на похоронах чудесной трехлетней девочки, чья любовь к двум отцам все еще ощущалась в воздухе, мои защитные механизмы дали сбой. Оставалось надеяться, что похороны Джессики, на которые меня пригласили, не будут такими болезненными.

Слава богу, на этой неделе мне не придется идти еще и на похороны Маркуса Нельмса. Вызвав «скорую», я рассказала врачам о цианиде. Маркусу сразу промыли желудок, но врач сказал, что цианид убил бы его почти мгновенно, даже несмотря на то, что «скорая» приехала вовремя, чтобы предотвратить передозировку оксикодоном. Оставшуюся в пузырьке таблетку проверили в лаборатории. Ею оказалась та самая, со смертельной дозой яда. И в ту же секунду я поверила в чудеса.

Маркусу понадобится помощь, и я уже спланировала все, чтобы он ее получил. Даже позвонила одному из друзей. Нони Бачича не только согласился взять Маркуса на работу к себе в мастерскую, но и обещал тщательно за ним приглядывать. Плюс будет отзваниваться мне и сообщать, как у Маркуса дела. Заручившись поддержкой Нони, я поговорила с сестрой, и та согласилась бесплатно консультировать Маркуса. Я всей душой надеялась, что эти меры помогут нам вытащить его из той убогой жизни, которую он до сих пор вел. Если все получится, впереди его ждет гораздо лучшее будущее. Сердце у него золотое, и он, как никто другой, заслуживает еще одного шанса. Судя по всему, так думала не я одна.