Золотые поля - Фиона Макинтош

— Хорошо уже то, что ты дерешься.

— Как мы дошли до этого? — Нед тяжело дышал, имея вид человека, страдающего от глубокой душевной раны. — Мы были лучшими друзьями. Почему все должно так измениться? Ты можешь получить кого угодно. Даже служанка готова ради тебя костьми лечь, я уже не говорю обо всех тех девушках, включая мою собственную сестру, которые вздыхают о твоей персоне.

— Но я хочу Айрис.

— Точное слово. Ты хочешь ее так же, как мотоцикл или дом. Я заслужил ее, Джек. Я полюбил ее давно, еще до личного знакомства.

— Этого недостаточно. Пока она сама не выбрала, у тебя ровно столько же прав, сколько у любого другого, не меньше, но и не больше.

— В таком случае я сделаю так, что она предпочтет меня, — решительно заключил Синклер.

— Такой тон мне нравится, Нед.

— Если она выберет меня?..

— Я приму это.

— И больше не приблизишься к ней?

— Даю слово.

— Пожми. — Нед протянул руку. — В конце недели, на танцах в Нандидруге, ты получишь ответ.

— Так скоро? Однако! А если я ее завоюю? — спросил Джек. — Успех тебе не гарантирован.

— Тогда я навсегда покину Поля, — без колебаний ответил Нед.

Брайант пожал руку Синклера, и в этот момент оба почувствовали, что их дружба испустила дух. Джек не испытывал гордости оттого, что загнал Неда в угол. Сейчас он был ближе к обладанию Айрис, чем мог себе вообразить с той минуты, когда они холодно распрощались у ворот дома Уокеров. Все же, провожая взглядом удаляющуюся фигуру Неда, он не чувствовал радости победы.

37

Мотоцикл Джека, марки, прозванной «Весельчак Би», прибыл пару дней спустя. Несмотря на мрачное настроение, Брайант улыбался во весь рот, стоя рядом с Гангаи и мали, восхищенно покачивающими головами.

— Он очень-очень славный, сэр, — произнес мали, и вид его заношенного дхоти напомнил Джеку, что он и новый садовник нуждаются не только в двух набедренных повязках на каждого.

— У вас будет очень представительный вид, когда вы станете ездить по Полям на вашей красивой новой машине, сэр, — добавил Гангаи.

Джек кивнул. Слово «красивая» было здесь более чем уместно. Мотоцикл был снабжен двухскоростной коробкой передач в алюминиевом корпусе, выкрашенном в ярко-алый цвет. Он принадлежал к числу первых образцов этой модели, снабженных подножками с ограничителями для обуви. Как хорошо было бы разделить эту радость с Недом, но сейчас рядом не оказалось никого, кто действительно интересовался бы его делами. Джеку страшно недоставало спокойного присутствия Элизабет. Со времени ее ухода еда стала невкусной, домашняя работа встала. Гангаи старался как мог, но множество незаметных дел вроде завода часов, натирания полов, проветривания комнат, выбивания ковров и даже регулярного кормления кур оставалось несделанным.

Джек с удивлением обнаружил, что скучает также по свежим цветам и сандаловым благовониям. Часто ему вдруг начинал слышаться звон колокольчиков, он поворачивал голову на звук, думая, что увидит Элизабет, но обнаруживал, что все это одно лишь воображение. Дому определенно не хватало аромата блюд, поджаренных с пряностями, и только что натертых трав, даже чай опять стал едва теплым.

Только сейчас Брайант осознал, до какой степени принимал как должное гладкое течение дел в доме под спокойным, твердым управлением Элизабет. Ему было нелегко себе в этом признаться, но он опять принял бы ее на работу, если бы она вернулась. Но Элизабет, наверное, слишком для этого горда, а что касается него, то скорее ад замерзнет, чем Брайант унизится до того, чтобы умолять ее возвратиться.

— Прокатитесь, как говорится, с ветерком? — В темных глазах Гангаи плясали искры возбуждения.

— Конечно!

Он проигнорировал кожаный шлем, но надел защитные очки. Его новая игрушка завелась с мягким урчанием, и Джек намеренно поддал газу, чтобы насладиться всеобщим восхищением. Число зрителей увеличилось с появлением трех сыновей мали и чокры. Когда мотоцикл плавно тронулся с места, четверо мальчишек побежали рядом, но вскоре остановились, задыхаясь в облаке пыли. Брайант же с ревом взмыл по холму вверх, создавая оглушительный грохот, ставший первым явлением, развеселившим его за последние несколько недель.

Поравнявшись с домами для руководящих работников в Марикуппаме, он круто повернул налево, миновал дом начальника шахты Топ-Риф и выехал на главную улицу, ведущую к холму Фаннелл. Мужчины с веранды шахтной больницы приветственно размахивали руками. Здесь, поворачивая на Робертсонпет, Джек снизил скорость. Ему доставляло мрачное удовольствие создавать как можно больше шума, когда, при въезде в Ургаум, он проезжал между офисом отдела электроснабжения и домом Уокеров.

Два человека в клубе, только что завершивших утреннюю партию в гольф, услышали его, наверное, за милю и сейчас вышли посмотреть, из-за чего такой шум. Но он затормозил только возле магазина, где навел страх на женщин, явившихся за покупками. Скорость была такая, что позволяла пронестись мимо Пяти Светильников и заскрипеть шинами на впечатляющем развороте. Не останавливаясь, Джек устремился обратно по тому же пути и остановился только на гравийной дорожке у собственного дома, к вящему восторгу аудитории.

Возбуждение от поездки помогло отбросить возникшие сложности. Перед работой Джек принял душ. Теперь он чувствовал себя и выглядел лучше, чем когда-либо за последнее время. Позже это весьма обнадежило его босса, который уже начал сомневаться, было ли так уж разумно делать Джека в его возрасте старшим инженером.

Брайант с пылом отдался работе. Неделя была напряженная, из главного офиса в Британии приехали посетители. Днями он трудился, и голова у него была занята, вечером же мыслям о Неде мешала усталость. На него была возложена роль экскурсовода.

Прежде всего Джек продемонстрировал гостям свой отдел. Он с удовольствием видел, какое впечатление произвели на них две динамо-машины, вырабатывающие электроэнергию, питающую моторы, которые приводили в движение ворот для подъема и спуска людей и руды. Джек предварительно проследил, чтобы пол, выложенный черно-белой плиткой, выскоблили дочиста, а также отмыли каждый дюйм генераторов, выкрашенных черной краской, чтобы они сияли, как пара начищенных сапог. Здания в викторианском стиле, возведенные в Полях компанией Тейлора, были одними из самых красивых, которые он видел в жизни. Громадные дома красного кирпича с готическими окнами и потолками, такими высокими, что казалось, будто они тают где-то над головой, вызвали со стороны гостей замечания, от которых он испытал гордость.

Брайант представил им различных людей, играющих ту или иную ключевую роль в функционировании шахт: охранников-пенджабцев, англо-индусов, наземных работников, обязанности которых заключались в регистрировании каждой поднимающейся или опускающейся клети, в особенности же вагонеток с кварцем, направляемых по рельсам к дробилке. Там гигантские молоты разбивали куски породы и стоял такой грохот, что невозможно было говорить. Экскурсанты просто в изумлении смотрели на все это, а потом вслед за Джеком двинулись дальше, по другим помещениям и залам, в которых осуществлялись различные стадии технологического процесса выработки золота из руды.

Вход рабочим-индийцам сюда был строго запрещен, в основном функционирование этого участка шахты осуществлялось усилиями англо-индусов. Экскурсия завершилась на обогатительной станции, где золото после всех операций выгружали на «джеймсы», вибрирующие столы, где металл освобождался от примесей и грязи. Такой стол имел волнистую поверхность и был снабжен небольшими отверстиями. При тряске тяжелое золото выпадало сквозь них, грязь же оставалась на поверхности и удалялась.

Визит закончился в плавильной, где жидкое золото разливалось по формам. Охлажденные слитки клеймили и отправляли из Золотых Полей.

На всю экскурсию ушло почти три часа, но на следующий день Джека очень и очень за нее похвалили. Для него же это было не более чем развлечение. Он любил свое дело, гордился им и все это время практически не думал об Айрис.

Плечо уже болело меньше. Еще пара недель — и Джек будет как огурчик. Как-то в выходной он посвятил вторую половину дня организационным делам, связанным с новым магазином. Сначала надо переоборудовать заднюю часть дома. Брайант также приступил к переговорам, связанным с будущим снабжением, и остался ими чрезвычайно доволен, так что к вечеру, куря на веранде, он уже был спокоен, хотя и не в полном ладу с самим собой, однако с нетерпением ожидал субботних танцев. Джек не получил формального приглашения, и партнерши у него тоже не было. Он собирался туда отправиться просто потому, что знал: там будут Уокеры. Ему необходимо увидеть Айрис. С того дня в Бангалоре миновало почти четыре недели.