Наперекор канонам - Елена Малиновская

– О чем вы? – продолжила я играть в простушку.

– Да о том, что тебе завтра предстоит, – сухо бросил маг и залпом осушил еще один стакан горячительного напитка. Поморщился и через силу выдавил из себя: – Подохнешь ты завтра, Татьяна. А если выиграешь, то уже через день мертвым позавидуешь.

– А поподробнее можно? – попросила я, щедро плеснув себе в кружку из бутылки Леона.

С подозрением принюхалась к бормотухе, но пить пока не стала.

– Каждый год отбор проводится, – забормотал орк, не дожидаясь разрешения хозяина. – Каждый год императору невест новых приводят. Но только одна из них императрицей станет.

– На одну ночь, – вмешался Леон. – Слышишь, Татьяна? Даже если ты и выиграешь, то лишь сутки после этого жить будешь. Тебя введут в спальню императора, а на следующее утро лишь Радим один выйдет из опочивальни. Помолодевший, похорошевший. И снова вдовец. Куда его избранница девается – никто не знает. Разное болтают. Дурные языки утверждают, будто он своих невест живьем сжирает, чтобы их молодость и силу получить. Радим ведь уже более двухсот лет правит и не стареет.

– Почему же в таком случае ему нужна невеста из другого мира? – продолжила я допытываться.

– Как почему? – Захмелевший Леон с сомнением покосился на кружку около моего локтя и сам благополучно осушил ее. Зажмурился, смакуя ощущения. – Все очень просто, Татьяна. Вряд ли подданные позволили бы ему долго творить такие непотребства с собственным народом. У кого сестру бы увели, у кого дочь. Зачем лишние проблемы в империи? А так… Кто будет искать некрасивую одинокую женщину в другом мире? Вот тебя, например, никому жалко не будет. Ты же так, пустоцвет. Тебя не любил никто и никогда. И ты никого не любила. Зачем только живешь на этом свете – неясно.

– Понятно, – выдохнула я.

Честно говоря, я ожидала чего-то подобного, но все равно было гадко и противно. На глаза навернулись слезы от неожиданной обиды. Я до боли закусила губу. Ну уж нет, буду играть в сильную женщину до конца.

– Ничего личного, Татьяна, – продолжил разглагольствования маг. – Ничего личного. Наверное, тебе и в самом деле будет лучше умереть. Хоть какую-нибудь пользу принесешь. И твое имя навеки будет записано в летописи. Рядом с именами таких же невезучих страшил, – и Леон отвесил мне издевательский поклон. Затем жадно присосался к бутылке, словно не доверяя более кружке.

– Пойдем, Леон, – мягко проговорила амазонка, решительно отбирая у него самогон. – Пойдем, я уложу тебя спать. Завтра сложный день. Тебе надо быть перед императором в нормальном виде.

– Да, конечно, – усмехнулся маг. Встал, покачиваясь, и кинул через плечо напоследок: – Запомни, Татьяна, ты в этом мире никому не нужна. Сегодня Ярынг сделал глупость, когда полез выручать тебя. Но завтра он же не пошевельнет и мизинцем ради твоего спасения. Потому что дураков нет против императора выступать из-за какой-то пришлой бабы.

И маг ушел, бережно поддерживаемый под руку амазонкой. А я осталась сидеть напротив орка, который не смел поднять голову.

– Это правда? – тихо спросила я.

– Насчет императора – да, – шепотом отозвался Ярынг.

– А насчет тебя?

Молчание было мне ответом. Даже хозяин таверны, казалось, перестал пересчитывать медяки и подался вперед, дожидаясь ответа Ярынга. Который так и не прозвучал.

– Ясно. – Я встала и с грохотом отодвинула стул.

– Татьяна, ты куда? – Орк впервые за это время осмелился поднять на меня глаза.

– Пойду прогуляюсь, – хмыкнула я. – Свежим воздухом подышу. Ты не переживай. Бежать мне все равно некуда. Да я и не собираюсь.

Орк вздохнул, попытался было что-то сказать, но лишь махнул рукой.

Я вышла на улицу и долго стояла у порога. К моему удивлению, злобы на мага не было. Просто было до слез обидно. Мне казалось, что после всех наших приключений я заслужила хотя бы толику уважения. Ан нет. Что ж, будет урок на будущее. Если у меня, конечно, есть это будущее.

Вокруг было тихо. Лишь ветерок лениво играл моими редкими волосенками. Я шмыгнула носом и утерла кулаком непонятно с чего набежавшие слезы. Ладно, чего уж зря переживать. Все равно исправить ничего нельзя. Как там Леон меня назвал? Пустоцветом? Наверное, он в чем-то прав. Грубо, конечно, но смысл отразил верно. Ни приятелей, ни любви, ни семьи. Глупая, а я-то думала, что нашла в другом мире настоящую дружбу. Оказалось, все ложь и притворство.

В таверну я в ту ночь так и не вернулась. Заночевала на конюшне около Пушистика. Тот долго вылизывал мои соленые от слез щеки, а я всхлипывала и терлась носом о его жесткую шерсть. Только наедине с собой я могла признать, что слова мага все же задели меня сильнее, чем могло показаться на первый взгляд. Даже Гишка, который все это время сидел тихо и не высовывался, не спешил меня успокаивать. Будто давая возможность выплакаться.

Лишь на рассвете я задремала. Точнее – рухнула в черный колодец без сновидений. И летела, летела куда-то сквозь мрак. Вроде бы я слышала чей-то ласковый голос, который уверял меня, что все будет хорошо. И никакой Шутник надо мной не смеялся этой ночью.

Утром меня достаточно невежливо разбудили. Точнее – подняли пинком с сена, на котором я устроила уютное гнездышко.

– Чего надо?.. – угрожающе спросила я, уворачиваясь от очередного удара, и осеклась. В конюшне толпилась целая куча народа.

– Пора, красавица, – выступил вперед смазливый юноша в черно-синем камзоле. – Император уж заждался своих невест. А тебя дольше всех разыскивать пришлось.

– Извиняйте, – пожала я плечами. – Уж больно махонькую комнатенку выделили. Решила на свежем воздухе поспать. А вежливее никак нельзя было разбудить?

– Поцелуями тебя император разбудит, если женой ему станешь, – расхохотался незнакомец и тут же посерьезнел. – Кому говорят, собирайся. Только тебя ждем.

Я вздохнула, потрепала Пушистика по носу и отправилась за юношей. Несколько мужчин в такой же форме, как у него, вышагивали с обеих сторон от меня. Неужели всерьез полагают, что я сбежать намерена? Да, паршивые дела. Даже Гишка куда-то запропастился, не желая, видимо, разделить со мной печальную участь.

Когда я проходила мимо дверей таверны, то увидела помятого, злого с похмелья Леона, грустного орка и амазонку, которая что-то им усердно втолковывала.

– Стойте! – вдруг остановил наше скорбное шествие Ярынг. – Татьяна, ты забыла!

И этот стервец кинулся наперерез, держа перед собой мой меч. Черт, а ведь и впрямь я его вчера на столе в таверне оставила.

– Да, без меча никак, – усмехнулся юноша и кивнул страже. – Пропустить.

– Держи. – Орк сунул мне в руки клинок и шепнул: – Мы еще увидимся, обязательно увидимся. Не беспокойся.