Американская империя - Анатолий Уткин

Это создало бы серьезную конфронтацию в производстве военных самолетов и ракетных установок. Конгломерату «Боинг» — «Локхид» «Мартин» — «Рейтеон» противостоит группа европейских авиационных компаний, и в этой битве не на жизнь, а на смерть стоит вопрос о самом существовании европейской авиационной индустрии. Отказ от собственной авиационной промышленности будет неприемлем даже для дружественной американцам Британии. Глядя с американской стороны, представляется невероятным, чтобы американский конгресс позволил концерну «Нор-троп», хранителю технологии стелс, войти в предлагаемую ему долю совместно с европейскими компаниями — германской «Даймлер-Бенц-Аэроспейс», французской «Томсон», британской «Маркони». В будущем американскому авиационно-космическому могуществу будет противостоять союз «Бритиш Эйрспейс», германской ДАСА и французской Эроспасьяль. И нет сомнения в том, что к конкурентной борьбе присоединятся правительства всех заинтересованных стран.

Страны Европейского союза, стремясь в будущем достичь американского технологического уровня, расходуют в год на приобретения вооружений, исследования, разработки, испытания и оценки 36 млрд. долл., что равняется примерно 40% сходных американских расходов (США — 82 млрд. долл.). Средства, идущие на проведение операций и поддержку, также составляют 40% американских. Ощущая свое отставание, Европейский союз на рубеже столетий назначил специального координатора своей политики безопасности, создает центры внешнеполитического планирования, принял решение о формировании совместных сил быстрого реагирования.

Коллективное производство оружия ослабит зависимость от американцев. Американцы приходят к выводу, что «создание европейской военной промышленности является отличительной чертой эволюции ЕС, который сможет держаться политически на равных с Соединенными Штатами». Создание европейского военного консорциума приведет к соперничеству между «крепостью Европа» и «крепостью Америка», что нанесет капитальный удар по политическому единству и военной эффективности НАТО. ЕС уже претендует на роль фундамента сепаратной западноевропейской военной системы. В 1999 г. Франция поддержала инициативу Германии о превращении Западноевропейского союза в военное крыло Европейского союза. Но для создания военной машины, сопоставимой с американской, западноевропейцам нужно будет минимум в четыре раза увеличить свои военные расходы. Они должны будут нагонять США в области производства сенсоров, точно наводимых боеголовок, военных спутников и пр.

Отчасти они уже делают шаги по этому пути. В феврале 2000 г. на своей встрече в Португалии французский министр обороны А. Ришар предложил общий для всех потолок для расходов на производство вооружений — 0, 7 ВНП страны. ЕС с их общим ВНП в 8, 5 трлн. долл. тем самым обязуется расходовать по данным статьям примерно 60 млрд. долл. (против 36 млрд. ныне). Эта цифра уже ближе к 82 млрд. американских расходов на эти цели. Коллективное европейское производство оружия позволит ослабить зависимость от американцев.

Прочен ли главный военный союз?

В условиях сентябрьского кризиса 2001 г. Североатлантический союз, об уникальной эффективности которого в современном, все более хаотическом мире было столько сказано, оказался гораздо менее эффективным военно — и внешнеполитическим инструментом, чем ожидалось. За американцами первыми пошли британцы, оправдывая слова де Голля, что в случае кризиса Лондон всегда предпочтет континенту Атлантику (т. е. Америку.)

Но Бельгия, которая возглавляла Европейский союз в то полугодие, буквально осудила англичан и лично Т. Блэра за излишнюю готовность следовать за американцами и как бы повела за собой соседнюю Голландию. Голландский премьер засомневался в том, нужно ли упоминать о параграфе 5 Вашингтонского договора 1949 г. (о том, что нападение на одного члена союза равнозначно нападению на всех). Такой бунт в критический период испытания союза на прочность вызвал выброс энергии англичан. Британский премьер Т. Блэр вынужден был немедленно позвонить голландскому премьеру Виму Коку, и только после этого в (течение 35 часов после трагедии в Нью-Йорке и Вашингтоне) все члены Североатлантического союза — впервые за 52 года его существования — объявили о введении состояния взаимной обороны. Западноевропейцы заявили, что нарушена статья 5 Вашингтонского договора — согласились, что параграф 5 затронут, что в новом состоянии войны они стоят рядом с Соединенными Штатами.

В дальнейшем формально все члены военного союза реагировали «по-разному». Верная обязательствам Британия наносила удары параллельно действиям американских вооруженных сил — англичане приняли участие уже в первой воздушной атаке по целям в Афганистане 7 октября 2001 г.; 4200 солдат британских специальных подразделений выступили вместе с американцами. Однако эта активность Лондона только подчеркивала фактический разброд в действиях других европейских членов НАТО.

Франция объявила о своей готовности оказать Соединенным Штатам помощь с двухмесячным опозданием. (При этом проявили строптивость традиционные фрондеры. Министр иностранных дел Франции Ю. Ведрин открыто не согласился с стратегией США, зацикленных на странах-«изгоях». В феврале 2002 г. он выразил свое недовольство отсутствием консультаций в рамках западного союза, указал на неправильность политической линии Вашингтона в палестино-израильском конфликте, предупредил от неожиданных ударов по Ираку.)

Канцлеру ФРГ Шредеру удалось с большими усилиями уговорить бундестаг предоставить военную помощь 3900 солдат бундесвера только на третьем месяце возникшей мировой борьбы с терроризмом. (Учтем при этом, что экономический лидер Европы расходует на военные нужды лишь 1, 5 процента своего ВНП.) И ни у кого, кроме Британии не было транспортных средств для перемещения своих воинских контингентов к местам боев. Французский авианосец уже долгое время «намертво» стоит на ремонте в Тулоне — у него проблемы с ядерным реактором. Голландцы предложили свои небольшие силы морской пехоты, Рим и Мадрид — горно-стрелковые части, Париж — самолеты-разведчики. Остальные страны — члены альянса ограничились словесными выражениями солидарности либо остановились на отдельных жестах помощи. Европейские союзники послали пять самолетов АВАКС со своими экипажами патрулировать американское воздушное пространство, освобождая самолеты слежения АВАКС для Афганистана. Они предоставили свое воздушное пространство вооруженным силам США.

Американская сторона достаточно отчетливо видела различие в готовности им помочь со стороны верных британцев и более хладнокровных «континентальных» членов НАТО. И пришли к пониманию того, что в критических обстоятельствах им следует полагаться прежде всего на себя, — помощь не последовала автоматически. Как характеризует сложившееся положение профессор Калифорнийского университета М. Трахтенберг, «Соединенные Штаты оказались вынужденными делать ставку на такую систему международной безопасности, которая основана на мощи своей армии. Европа продолжает ориентироваться на развитие своего региона».

В США не возникло особо теплых чувств к союзникам. Формально они будто бы выполнили свой долг. Но практическая сторона оказалась более жесткой, чем ожидалось. Вашингтон едва ли был удовлетворен традиционными союзниками. Такие идеологи, как Р. Перл, весьма критически восприняли обращение союзников по НАТО к статье 5 Вашингтонского договора. Все это было несколько призрачно: война объявлена, а союзники сидят в собственных окопах и не очень представляют себе характер легитимной реакции ожившего Североатлантического союза.

Фактом является, что в ситуации террористической атаки на США и в последующий период американского отмщения Североатлантический союз оказался на периферии американской войны с терроризмом, а Россия — в эпицентре. Только Россия могла убедить Узбекистан, Таджикистан и Киргизию предоставить американцам военные базы, снабдить основное орудие борьбы с талибами и Аль-Каидой — Северный альянс оружием и прочей помощью. Довольно неожиданно Москва стала более важным партнером США, чем даже самые близкие Вашингтону западноевропейские члены НАТО — тем оказалось сложнее оказать помощь американцам ввиду географической отдаленности, ввиду очевидных геополитических обстоятельств: только Россия могла оказать содействие вооруженным силам США в получении баз на территории своих союзников в Центральной Азии, только Россия смогла вооружить Северный альянс так, что его ударная сила оказалась необоримой, только Россия с ее афганским опытом оказалась стратегическим союзником Соединенных Штатов.

Американцы с большей охотой восприняли также предложение о помощи со стороны Турции — как секулярной республики с большим мусульманским населением, — чтобы хоть несколько смягчить впечатление от того, что христиане идут войной на мусульман. К тому же Турция расположена рядом и имеет культурные связи с узбеками и таджиками. Притом турецкая армия, постоянно воюющая с курдами, имеет боевой опыт действий, который необходим в битве с Талибаном в афганских горах. Турки же приветствовали шанс показать себя региональной сверхдержавой. Анкара ожидала также американской поддержки в стабилизации крошащейся банковской системы Турции.