История Украинской ССР в десяти томах. Том первый - Коллектив авторов

В советской историографии послевоенных лет основные положения Висло — Одерской теории не подвергались сомнению, но она рассматривалась только как составная часть в общей проблеме происхождения славян, касающаяся только западной половины славянского мира. В научной литературе тех лет выработалось мнение, согласно которому формирование древних славян должно было происходить на более обширных территориях — от левобережья Среднего Поднепровья на востоке и до Эльбы на западе (Б. А. Рыбаков, П. Н. Третьяков и Др.). (Археологические источники, поступавшие после бурного развития экспедиционных исследований 50–х годов, все больше подтверждали правильность выводов советской исторической науки. Особенно ценные материалы по проблеме этногенеза славян были получены в результате исследований памятников археологии Верхнего Поднепровья и Полесья, а также памятников чернолесского, жаботинского типов и скифских древностей юга Украинской ССР (А. И. Тереножкин, А. И. Мелюкова, Б. Н. Граков, Е. Ф. Покровская).

Одновременно с археологическими исследованиями активизировались и лингвистические разработки проблемы этногенеза славян. Особенно важное значение имели исследования по определению территории распространения древнейшей славянской гидронимии и определение основных этапов развития славянского языка с момента его выделения из состава индоевропейской языковой общности (Т. Лер — Сплавинский, В. Георгиев, Б. В. Горнунг, О. Н. Трубачев, Ф. П. Филин, С. Б. Бернштейн и др.). Данные лингвистики позволили вести поиски праславянских древностей со II тысячелетия до н. э., а уже не позже, чем с середины I тысячелетия до н. э., т. е. со времени существования скифской культуры в Восточной Европе и позднелужицкой, языкознание согласованно признает существование самостоятельного славянского языка. Лингвисты не всегда едины в своих выводах, и попытка их увязки с данными других дисциплин нередко приводила ученых к пересмотру собственных точек зрения. Этому способствовали и довольно категорические порой мнения самих лингвистов о происхождении славян. Укажем на хорошо аргументированное лингвистически мнение С. Б. Бернштейна и Ф. П. Филина, согласно которому территорией формирования славян были земли к югу от Припяти до степной полосы между Днепром и Вислой. Данная область действительно отличается как древней славянской гидронимикой, так и наличием археологических памятников, подтверждающих такое мнение. Однако подобная область отмечена и между Вислой и Одером, что не учитывает Висло — Днепровская теория. К началу 70–х годов, таким образом, наметились две спорные области, которые с одинаковым основанием могут рассматриваться как прародина славян.

Положительные достижения Висло — Одерской и Висло — Днепровской теорий происхождения славян получили дальнейшее развитие в работах В. В. Седова, создавшего цельную и аргументированную концепцию древнейшего прошлого славян. В основе своей концепция В. В. Седова близка к Висло — Одерской, и, подобно последней, древнейший период славян признается только за населением Висло-Одерского междуречья. Наиболее ранними достоверно славянскими памятниками В. В. Седов считает культуру подклешевых погребений IV–II вв. до н. э., распространенную между Вислой и правыми притоками Одера. На рубеже нашей эры славянское население значительно расширяет свою территорию в пределах памятников пшеворской культуры и продвигается в юго — восточном направлении, где возникает зарубинецкая культура, а в последствии и черняховская, носителями которой кроме славян были и другие этнические элементы. С середины I тысячелетия н. э. территория раннесредневекового славянского мира резко расширяется в пределах памятников пражского и пеньковского типов, связанных с историческим расселением славян. Таким образом, можно считать, что положения В. В. Седова представляют собой значительный вклад в разработку проблемы этногенеза славян. Недочетом же его построений является недооценка роли земледельческих племен Лесостепи скифского времени в истории формирования и развития древних славян.

Как Висло — Одерская, так и Висло — Днепровская теории происхождения славян имеют сильные положительные стороны в своей аргументации. Обе теории создавались на базе большого фактического материала, который постоянно пополнялся новыми исследованиями и интерпретациями. Археологические и лингвистические данные давали возможность с нарастающей убежденностью говорить о славянской прародине на широкой территории между Одером на западе и бассейном Среднего Днепра на востоке и от Левобережья Припяти до степной зоны Восточной Европы. Новые материалы позволили по — новому интерпретировать и древнейшие письменные источники о славянах I тысячелетия н. э. (Г. Ловмянский). Такая закономерность в развитии источниковедческой базы по вопросам этногенеза славян уже в 50–е годы привела Б. А. Рыбакова к заключению, что древнейшие области славянского мира должны быть более обширными, чем междуречье Вислы и Одера или Вислы и Днепра, и обе эти спорные области должны рассматриваться как прародина славян.

В связи с пересмотром и новой интерпретацией этнического и племенного состава населения Скифии, известного по данным Геродота, в 1979 г. Б. А. Рыбаков выступил с интересной теорией происхождения славян, которую можно назвать Днепро — Одерской. Принципиальные положения данной теории сходны с работами этого автора, относящимися к предшествующим годам. Ученый обобщил современные достижения истории, археологии, лингвистики, этнографии и других дисциплин и на этой основе создал широкую историческую картину формирования древних протославян и славян, начиная со II тысячелетия до н. э. и до средневековья включительно. Суть теории Б. А. Рыбакова состоит в следующем.

К середине II тысячелетия до н. э. в северной части Восточной Европы между Одером и Днепром обособляется большая группа скотоводческо-земледельческих племен тшинецкой культуры, которая связывается с древнейшими праславянами, выделившимися к этому времени согласно лингвистическим данным из состава индоевропейцев. В XI–VIII вв. до н. э. область тшинецкой культуры оказалась втянутой в сферу влияния лужицкой культуры на западе и киммерийской — на востоке. В восточной части праславянского мира в это время возникают племенные союзы, в которые входят известные еще во времена Геродота между Днепром и Бугом «сколоты». В VIII–IV вв. до н. э. восточная половина праславянской области, в том числе и «сколоты», оказываются в сфере влияния скифской культуры, в обширной федерации, известной в античных источниках под названием «Скифии», где праславяне представлены земледельческими племенами современной территории Правобережной Украины. Западная половина праславянской общности находилась в составе позднелужицкой культуры. Это обусловило своеобразие материальной культуры западной и восточной половин праславян, которая после упадка лужицкой и скифской культур вновь приобретает черты сходства в пшеворско — зарубинецких древностях. Западная часть праславян (пшеворская культура) испытывает на себе влияние германских племен, а восточная (зарубинецкая культура) — сарматских, но в то же время носители обеих культур могут быть сопоставлены с историческими сведениями о славянах — венедах первых веков нашей эры. На протяжении II–V вв. н. э. восточная часть славян оказалась втянутой в сферу влияния римских провинций (черняховская культура), что в свою очередь привело к внешним различиям в облике всей славянской культуры. После упадка Римской империи с V в. н. э. снова возникает единство культурного облика славян, проявившееся в древностях пражского типа и связанным с ним раннесредневековым расселением славян на огромных просторах Европы.

Точка зрения Б. А. Рыбакова представляет большой научный интерес для дальнейших исследований в области этногенеза славян в целом и для разработки конкретных вопросов древней истории. Бесспорной заслугой автора является широкая историческая постановка проблемы происхождения славян, ее согласованность с основными достижениями ведущих дисциплин по проблеме этногенеза. Принципиальные положения Б. А. Рыбакова получены методами различных наук, что придает им надежную аргументацию и обоснованность. Днепро — Одерская концепция Б. А. Рыбакова наиболее полно отвечает требованиям современной науки и хорошо согласуется с другими источниками по истории древних славян, в том числе с письменными, известными уже с I в. н. э., где славяне известны под именем венедов.

Древнейшие письменные известия о славянах. Впервые название «венеды» употреблено Плинием Старшим для характеристики групп населения северо — восточнее Карпат: «…Земли до речки Вистулы заселены сарматами, венедами, скирами и гиррами».