Счастливое число Кошкиной (СИ) - Муар Лана

— Текла, мы больше не будем, — рассмеялся Совунчик. — Честное слово. Текла!

Свистнул, зовя Текилу, и рывком перевернулся, подминая меня под себя, когда я попыталась пискнуть, что будем и ещё не раз:

— Кошка! — рыкнул он, — Я сказал, на сегодня хватит. Наказывалка сломалась.

— Совсем-совсем сломалась? — поинтересовалась я, хмуря брови. — То есть завтра тоже не будем?

— Совсем, но не совсем, — хохотнул Совунчик и утвердительно кивнул: — Завтра будем.

— А завтра у нас когда начинается? Просто мне кто-то обещал десять минуточек поотдыхать, а сам… — ещё сильнее нахмурилась, дуя губы, а Совунчик, тронул экран своих часов и загоготал в голос, сбивая весь мой настрой подурить напоследок. — Эй! Это что за наглость!?

Развернула запястье с часами экраном к себе и тронула его, включая.

"Только сегодня в сети магазинов "Парус" скидки на корма для ваших питомцев и сосиски," — прочитала последнее по времени уведомление и захохотала до слез.

— Покормил… Ха-ха-ха… Киску, — кое-как выдавила я.

— Ага, — кивнул Совунчик, — сосиской. Гы-гы-гы!

POV. Денис.

Гелю выстегнуло на полуслове.

Вымотавший до предела секс, обоих взбодрившее окунание голышом в озеро, "случайно" найденные любимые кошколадки к горячему чаю, костер и спальник — рецепт, сработавший на раз два. Счастливая донельзя, Кошка что-то начала рассказывать про походы, в который ходили с отцом и братом, зевнула и вырубилась, проваливаясь в сон.

— Дурка, — улыбнулся я, укладывая ее в палатке.

Закутал плотнее и, перед тем как выйти и затушить угли, повернулся. И залип.

Кое-как расчесанные волосы, улыбающиеся, мною зацелованные и опухшие губы, крошка шоколада на щеке и… Больше ничего не надо. Никого не надо. Оставьте мне одну такую Кошку, с ее придурью, словечками, блеском хитрых глаз и острым языком — я буду счастлив. Я уже счастлив.

Эпик-центр. С идеальной впихуемостью во всем.

— Текла! — я шикнул на собаку, решившую перебраться со своей лежанки под спину Кошки, а потом махнул рукой. — Спи.

Залить угли, проверить машину и застегнуть молнию клапана палатки, чтобы лечь рядом с шибанутой на всю голову дуркой, обнять ее и вырубиться, когда она сквозь сон переложила голову мне на грудь и засопела маленьким Храпозавриком.

53. Экспериментаторы. POV. Денис

Три недели спустя.

— Люк, блядь, завязывай уже! Пиво стынет, — пнув носком кроссовка по подошве торчащего из-под "Фиесты" ботинка, я присел на корточки и, вздохнув, вложил в шарящую по полу ладонь прокладку. — До утра не терпит что ли?

— Знаю я ваше "стынет", — пробубнил Лука. — Лучше трещотку с головкой на двенадцать дай и рожковый, — угукнул, сжав ключи, и даже не подумал ускоряться или торопиться.

— Люк! Не беси!

— Иди в жопу, Ден, — раздалось из-под машины. — Пока не закончу, хрен куда поеду. А к вам вообще не поеду!

— Долго ещё? — спросил я, проигнорировав последнюю фразу.

— Минут двадцать. Минимум.

— Час назад ты говорил, что осталось десять, — напомнил я.

Посмотрел на играющую с котятами Кошку, кивнул в ответ на ее вопросительный взгляд и пошел за вторым лежаком, чтобы помочь Луке и не дать ему придумать ещё какую-нибудь отмазку.

— Давай подержу, — прорычал я, оказавшись под машиной. Подпёр ладонями трубу прямотока и негромко спросил: — Ты спецом гасишься что ли?

— Ден, у меня сроки. И иди на хуй.

— Не заливай, Люк. Это не клиентская тачка, а твоя, — глянув на Луку, я попросил: — Люк, это в последний раз.

— Иди на хуй, — упрямо повторил Лука, поочередно подтягивая гайки. — Лучше зацепи банку на кронштейн, а то потом всю трассу разбалчивать и перепротягивать придется.

— Ссыкло! — прошипел я, подвешивая глушитель на специально переваренные под него крепления.

— Сам ссыкло, — огрызнулся Люк. — Я после Гелькиного "приходи на пельмени" сутки с больной башкой отлеживался. Потом что было? "Чебуреки". И снова день из жизни вылетел. "Беляши" напомнить? — мотнув головой, Люк поправил прокладку между фланцами и спросил: — У меня по вашему печень резервная есть что ли?

— Просто кто-то не умеет пить и мало закусывает, — гоготнул я.

— Ты охренел, Ден!? — Лука повернулся на бок и со злостью зашептал: — Я пол кастрюли пельменей в одно рыло сожрал, закусывая Гелькины эксперименты! Я все понимаю, но может вы кого-то другого найдете?

— Скажи еще, что не понравилось, — усмехнулся я.

— Иди на хуй! К вам в гости опасно приходить! Либо закормят и набухают до полусмерти, либо просто набухают, но уже до отключки! — Люк покачал трубу выхлопа и затянул гайки до упора. — А сегодня по любой набухают так, что все эти беляши-чебуреки вместе взятые цветочками покажутся. Я вам не лабораторная мышь!

— Я и говорю, что ссыкло!

— Ден, блядь!

— Задолбал ломаться, — процедил я сквозь зубы и позвал Гелю: — Кисунь! Этот упырь сказал, что ехать не хочет!

— Чего-о-о!? — закипела Кошка, в одно мгновение забыв про игры с котятами. — Лукашик, ты охренел!?

— Ден, знаешь ты кто!? Ты, блядь, сволота последняя! — прошипел Люк и, вскрикнув, вцепился руками в только что подвешенный глушитель, когда Кошка, не церемонясь, рванула его за ноги, с пол пинка, врубая стерву:

— Я зря что ли на кухне гробилась!? А ну вылазь! У меня защита диплома завтра!

— Геля! Мне всего две гайки осталось! — попытался было отбрыкаться Люк, но сперва прозвучало грозное:

— Завтра докрутишь!

А потом и я сдал друга без зазрений совести:

— Гель, он пиздит! Все уже прикручено!

— Сволочь! — выкрикнул Люк и зло добавил, обречённо разжимая пальцы. — Гады! Оба!

— Я тебе покажу гадов, — прошипела Кошка, сурово глянула на Луку и погнала его в душ. — Пять минут у тебя, Лукашик! И только попробуй там зависнуть!

— Я ещё Ветошь не кормил, — Лука попытался свернуть к коробке с прибившейся кошкой и заметался по гаражу, ища любой мало мальский вариант слинять. — Геля, что началось-то!? Набухивай своих подружек!

— Лукашик! Хватит ломаться! Они столько не вывозят. А я тебя покормлю. И Ветошь вашу покормлю, и весь ее выводок, — заверила она моего друга. — Лукашик! Я корм на месяц принесу!

Я заржал в голос, когда увидел какими пендалями Кошка придала ускорение Люку, меняя направление движения:

— Лукашик, блин! Я так-то на бармена сдать должна! И все равно тебя напою! Лучше по-хорошему соглашайся.

— Идите оба в задницу! Я ещё "Бронепоезд" Дена не забыл! — выкрикнул Люк. — Я не буду с вами бухать!

— Будешь! Как миленький, будешь! — угрожающе сверкая глазами, Кошка показала ему на лестницу и зашипела: — Если через пять минут ты не спустишься, я в тебя два "Бронепоезда" на сорок вагончиков волью! Понял!?

— Я дверь забаррикадирую!

— Угу, сто раз поверила! Как забаррикадируешь, так сразу же и выпрыгнешь, — фыркнула Геля. — Марш мыться! И только попробуй не выйти! Я тебя за язык не тянула, когда ты помочь вызвался!

Со злостью запустив в спину Луки промасленную тряпку, Кошка пошла кормить мяукнувшую Ветошь и ее котят, а я глянул на время в углу экрана вибрирующего телефона и отошёл подальше, отвечая на звонок:

— Привет, пап. Что-то случилось? — спросил с тревогой и удивился тону отца.

— Это я хочу тебя спросить, что случилось, если час назад сбросил тебе ссылку о продаже вкладыша со "Starlet", а объявление до сих висит? — произнес он с нескрываемым волнением. — Денис, ты в порядке?

— Ну да. В полном. Просто у Гели на носу экзамен, и мы Луку приехали забрать, — ответил я, не понимая причину такой паники.

— Сын, ты слышал, что я тебе сказал? Продают вкладыш со "Starlet". - медленно произнес папа и после минутной паузы с удивлением спросил: — Я что, звоню не своему сыну?

— Пап, если у тебя есть ещё один сын, — рассмеялся я, — то, думаю, этим сперва стоит обрадовать маму. Правда, что-то мне подсказывает, она таким новостям не особо порадуется.