3-я книга. Полет со смертью на хвосте - Алекс Карр

У папаши Рендлю вызвали искреннее уважение, ловкость и быстрота реакции мидорского майора, который был к тому же наделён немалым мужеством и полным презрением к боли и страданиям. Мидорец, вдобавок ко всему, оказался вежливым и скромным парнем и не стал лезть к нему с ненужным сюсюканьем, а вместо этого сидел в соседней комнате сосредоточенный и напряженный. Когда папаша Рендлю, наконец, понял причину его сосредоточенности, он быстро поставил свои имплантанты на боевой взвод, встал и вышел в соседнюю комнату, где Нейзер Олс напряженно сидел в кресле, глядя на экран неработающего супервизора. Папаша Рендлю глуховато кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание и сказал:

– Сынок, ты знаешь куда отправился малыш?

– Да, папаша Рендлю, – Немедленно вскочив на ноги, ответил ему Нейзер – Он в Корне, отчитывается перед Судом Хьюма, это в полутора тысячах километров отсюда, к северу. Уже несколько часов прошло, как он начал свою исповедь.

– Так может нам выдвинуться туда и занять позицию поблизости, сынок?

– Не думаю, что это будет правильным шагом, папаша Рендлю. – Отозвался Нейзер – Верди сказал, что у него все будет в порядке, он оказывается уже бывал на Хьюме, хотя я не отказался бы сказать Суду Хьюма несколько слов об этом человеке, да, говорят, этим типам не нужны свидетели.

Папаша Рендлю молча кивнул головой и сел в кресло напротив. Так прошло часа четыре и все это время они молчали. Оба вздохнули с облегчением только тогда, когда в их номер, уже ближе к вечеру, вошел растерянный терилаксийский чиновник и с робким видом сказал им:

– Господа, за вами прислан правительственный флайер. Пройдите пожалуйста на посадочную площадку на крыше здания космопорта.

Добравшись до Корна и войдя в отведённый им загородный дом, хозяйка которого, как выяснилось, хорошо знала их друга, они немного успокоились. Окончательно у обоих отлегло от сердца лишь тогда, когда Нейзеру пришла от Руниты ёмкая телепатемма, в которой она полностью изложила приговор Хьюма и попросила побеспокоиться о её муже. Верди был измотан своей исповедью едва ли не больше, чем после того, как он телепортом спас "Молнию Варкена" и их жизни от аннигиляционной атаки врага. Папаша Рендлю, который уже давно определил местонахождение Веридора Мерка, мгновенно отправился за ним.

После своей долгой исповеди Веридор Мерк спал не только очень крепко, но и вообще более суток, проснувшись только незадолго до полудня, но и проснувшись он не торопился покидать свою мягкую, уютную кровать и продолжал лежать, погрузившись в приятную полудрему. Он полностью отрешился от всего, что с ним произошло и ни одной секунды не анализировал вчерашнее событие, считая, что для этого еще будет достаточно времени. Сейчас он просто лежал и наслаждался расслабляющей мягкостью пуховой перины, которая создавало удивительное ощущение лёгкости во всём теле, как будто он находился в ледяной воде и медитировал.

Вскоре его дремотное, расслабленное состояние и впрямь перешло в лёгкую, едва заметную медитацию, которая тонкими, воздушными и прозрачными мазками, раскрыла и показала ему окружающее пространство. И хотя не было привычной, как в состоянии водной медитации, чёткости и чистоты изображения, он всё же увидел и поле, за которым лежал невдалеке Корн, и яблоневый сад, посреди которого стоял небольшой но уютный и красивый дом, и веранду на первом этаже, где, нежась в лучах солнца этого мира, сидели папаше Рендлю и Нейзер, одетые в пушистые купальные халаты.

Волосы Нейзера были еще мокрыми. Неподалеку от них он увидел ванную комнату, где для него была приготовлена прохладная, освежающая ванна, тёплые полотенца и фиолетовый махровый халат. Там же, на первом этаже, была столовая с настежь открытыми окнами и на столе их уже ждал обычный хьюмеритский завтрак. При виде яичницы глазуньи, розовой ветчины с выступившими слезинками на срезе, хрустящих, поджаренных тостов, розочек из масла, тарелочек с паштетом, большого кувшина апельсинового сока и кофейника с горячим кофе, у Веридора Мерка засосало под ложечкой и дальнейшее пребывание в постели стало уже не наслаждением, а подлинным мучением. Телепортом, перенеся себя в ванную комнату, он с полутораметровой высоты плюхнулся в прохладную, бодрящую воду, опустился на дно большой ванны и привел воду в движение, позволяя ей вымыть из себя последние крупинки усталости и минувших тревог.

Надев прямо на голое тело фиолетовый махровый халат, он вышел из ванной комнаты и направился в столовую, где уже вовсю шумел Нейзер, возмущавшийся тем, что ему не приготовили нормального завтрака. Войдя в столовую, он поинтересовался у этого капризного ворчуна:

– Нейз, с каких это пор тебе перестали нравиться натуральные продукты? Мне помнится на Галане, ты за милую душу уплетал всё, что тебе давали. Привет, папаша Рендлю.

– Босс, так это все не синтетика?

Веридору уже некогда было отвечать своему недоверчивому компаньону, так как он жадно набросился на свой завтрак и не обращал на Нейзера никакого внимания. Аппетит и скорость, с которым он поглощал яичницу, ветчину и паштеты, ловко орудуя ножом и вилкой, немедленно прекратили нытье Нейзера и также возбудили у того немалый аппетит, но говорить он не перестал и теперь уже весело комментировал события последних часов.

Нейзер с утра пораньше уже посетил Корн, успел пропустить несколько кружек пива в пивбаре "Петля и крест" и разузнать кое-какие городские новости. Его очень удивило то, что горожане совершенно не обсуждали суда над Веридором Мерком, хотя многие припоминали его имя, но совершенно по другому поводу и в то время, как одни вспоминали то, что именно этот парень познакомил их со вкусом редких вин и ликеров, другие гордо хвастались тем, что они до сих пор гонят у себя дома самогон по его рецептуре. Нейзер, не смотря на раннее утро, угостился парой стаканчиков этого напитка и счел его весьма и весьма неплохим, вот только слишком уж очищенным от сивушных масел.

Папаша Рендлю, в отличие от Нейзера Олса, ел молча, а в отличие от Веридора Мерка, он ел ещё и чрезвычайно аккуратно и не спеша. Он отрезал маленький кусочек ветчины почти с нежностью, едва придерживая вилкой и отправлял его в рот с откровенной жалостью. Тосты он также не откусывал, а отламывал маленькими кусочками, намазывал их маслом и не спеша, тщательно пережевывал.

При этом он ел так сосредоточенно, словно занимался настройкой тонкого и особо точного прибора, от работы которого, зависела его жизнь. Веридор Мерк, утолив первый голод, стал есть немного спокойнее и даже начал реагировать на язвительные шуточки Нейзера, который сравнивал его то с тенризерским волосатым дьяволом, дорвавшимся до охотников, то оголодавшим гверлом и всё норовил найти для него в Корне подходящую по размерам кость. Парню, явно, хотелось немного покуражиться.