8000 рыбацких советов от знатока - Алексей Горяйнов

Когда уже отошли, Саша сказал, что у финна все руки в чешуе. Что он делал, так и осталось для нас загадкой, потому что сетей мы не видели.

Примерно через полкилометра встретили старика с ездовой лайкой (на ней были лямки, что-то вроде сбруи). Собака сначала залаяла, но потом стала приветливо тыкаться мордой в ноги. Старик по-английски не говорил, но объяснил знаками, что он ставит мережу (он стоял возле небольшой полыньи, расположенной у частокола, перегораживающего часть протоки). Пожилой финн также дал нам направление на озеро Иммет.

Пройдя по бездорожью прибрежный кустарник, еще одну деревеньку, мы вышли на след снегохода. Все проложенные лыжни и дороги снегоходов были отмечены на плане, и мы через полчаса оказались на берегу незамерзшей быстрой реки. Неподалеку по левую сторону увидели освещенную горнолыжную трассу. В прогале между соснами пробегали по шоссе машины. Тогда мы поняли, что озеро Иммет совсем рядом – этим шоссе мы возвращались с рыбалки.

Однако уже было 13.10 по местному времени, и скоро должно было начать смеркаться.

– Похоже, на рыбалку мы опоздали, – заметил я.

Самая короткая рыбалка. Река вывела нас к узкому заливу с лесной деревенькой на высоком берегу. Неподалеку от деревянных шлюзов, из которых в полынью вытекал поток, увидели двух склонившихся над лунками рыболовов. Направились к ним. Очень хотелось сделать хотя бы пару кадров для журнала – за спинами рыболовов над лесистыми холмами догорала полоска зарева.

– Как улов? – спросил я жестами.

Достал фотоаппарат, спросил, можно ли их сфотографировать.

– Пожалуйста, – сказал по-английски тот, что был помоложе старика, – только рыба плохая, – и ткнул ногой валяющихся у лунок двух плотвичек.

Финны уже приготовились позировать, но фотоаппарат никак не хотел срабатывать: он мигал, пищал, похоже, сели батарейки. Я спрятал его за пазуху в надежде отогреть, попытался продолжить разговор.

– Вчера мы ловили вон под тем берегом, – сказал я.

– Я вас видел, – ответил тот, что был моложе, и показал пальцами на свои глаза.

Старик на наши вопросы отвечал по-фински или отмалчивался. Однако, увидев в руках Александра удочку, он достал баночку с красным, окрашенным опарышем и высыпал ему на ладонь несколько личинок. Я понял, что рыболов предлагает половить в своих свободных лунках. Желание половить было большое, но лицензии-то у нас не было.

– А что там… Попробуем, – сказал Александр.

Я решил, что поскольку у финнов улов не ахти какой, нужно пробовать на бутерброд опарыша с мотылем. Первое опускание мормышки ко дну, и тут же короткая резкая поклевка. На крючке заходила ощутимая тяжесть. Когда я выбросил на лед плотву граммов на триста, финны одобрительно загудели и закивали головами.

Александр предложил им мотыля. Финн помоложе сказал, что эта насадка годится только для прикормки. Все рассмеялись, но я-то понял, что финн был прав, ведь он ловил отвесным блеснением, хотя его удильник иногда подолгу стоял неподвижно воткнутый в кучку снега, насыпанного на краю лунки.

Когда я поймал вторую, чуть поменьше, плотву, финны опять одобрительно загудели, но поз не изменили.

У пожилого финна было две удочки на базе финских удильников типа «Тено», с большими катушками. Один удильник стоял над лункой, а другим рыболов подыгрывал. Когда он вынул снасть, я увидел, что оснастка представляет собой тандем выгнутой планирующей блесенки без крючка (типа «лепесток» красноватого цвета) и мормышки с гроздью опарышей, привязанной на десятисантиметровом подлеске к блесне. По задумке, форель должна привлекаться играющей блесной и клевать на опарыша. Похоже, и плотвички-то были пойманы на эту снасть.

Фотоаппарат согрелся, и я смог снять пару кадров: Александр с плотвичками и финны у своих лунок. Однако фотоаппарат снова замерз, и я опять занялся рыбалкой.

Александр к тому времени успел поймать на мою удочку плотвичку. Вскоре финн помоложе собрался и уехал на «Мерседесе», который стоял на берегу.

В этот раз я играл мормышкой быстро, надеясь, что она здесь, на глубине 4 м, привлечет крупного окуня. Вдруг плавный загиб, словно мормышка за что-то зацепилась. После подсечки на леске заходила упорная, резвая рыба. Видно было, что это совсем не плотва. Она сильно тянула в сторону. Я боялся, что тонкая снасть порвется. Спешно подошел старик и стал переживать за меня.

Когда форель забилась на снегу, широко двигая жабрами, Александр спросил меня:

– Слушай, а на каком языке вы разговаривали? Ведь он же английский не знает.

Тут я призадумался, ведь точно помню, что старик размахивал руками и пыхтел взволнованно:

– Форель это, форель! Большая! Порвет твою тонкую леску!

– Да нет, не порвет! – приговаривал я. – Не порвет, куда она денется!

– Прям как в «Особенностях национальной охоты».

Старик потом долго рассматривал мою снасть: кивок, черную маленькую мормышку, – приговаривал что-то одобрительно.

Кивнув на рыбу, он сказал, что это нерия, какой-то особый вид форели. Потом в Москве по справочнику я определил, что это арктический голец.

Вдали послышался звук мотора: в нашу сторону мчались два снегохода. С беспокойством поглядывая в их сторону, я сказал:

– Может, рыбинспекция?

– Может, пора сматываться, – ответил Александр и стал поспешно собирать в пакет рыбу.

Я посмотрел на часы. Пожалуй, это была самая короткая рыбалка в моей жизни: за пятнадцать минут поймано три рыбины, и одну плотвичку поймал Александр. Зато путь к рыбалке был самый длинный.

Ловля форели. База Эске Юконена находилась в дальнем конце озера, да и лишний раз не хотелось его беспокоить. Проще было взять в магазине «Сирка» путевку и прийти ловить к плотине, до которой было ближе всего от нашей избушки. К тому же пойманный вчера голец доказал изложенную мной Александру версию о том, что зимой лососевые держатся у мест, наиболее обогащенных кислородом. Но значительно понизившаяся на другой день температура воздуха снова разрушила наши планы – вчерашние лунки должны были за ночь так замерзнуть, что их приготовленным топориком вряд ли можно было разбить.

На следующий день Александр купил ледобур. Не просто было решиться на это человеку, который только осваивал азы ловли, ведь инструмент стоил целых 68 евро. Зато финский, с особой заточкой ножей!

На следующий день начинались соревнования, но я решил пропустить два дня и участвовать только на третий. С Александром договорились, что на обратном пути с соревнований его высадят на шоссе возле озера, и он придет ко мне ловить рыбу.

И вот наступил долгожданный день. Термометр на окне избушки показывал —5 градусов. Я посмотрел на вершины деревьев – они застыли, ветра не было. Собрал в рюкзак рыболовные принадлежности и зашагал по направлению к центру Леви, чтобы в спортивном магазине «Сирка» купить путевку. Но в итоге лицензию купил в отеле «Бешеный олень» у администратора. День рыбалки на озере Иммет стоит 10 евро.

В заливе, кроме меня, никого не было. Я просверлил отверстия прямо по старым лункам и стал ловить на мормышку с подсадкой мотыля. Очень скоро поймал несколько плотвичек, но форель не клевала. Спустя час пришел на лед позавчерашний рыболов, водитель «Мерседеса». Он поприветствовал меня, как старого знакомого, и попросил бур, потом опустил в просверленную лунку ту же самую свою снасть: тандем блесны и мормышки. Однако теперь вместо грозди опарышей на крупный крючок мормышки он насаживал полоску, вырезанную со спины принесенной с собой плотвички. Он очень выразительно продемонстрировал, как нужно готовить насадку, положив на свой мясистый язык мороженое рыбье мясо и грея его во рту.

Я решил, что финн, применявший слишком толстую леску и грубую магазинную мормышку, дилетант в рыбалке, но он вдруг что-то закричал, завозился и сунул руку по локоть в лунку, выхватив из нее примерно килограммовую форель. Потом он завизжал от радости, как мальчишка-шалун. Для русского журнала он позировал с удовольствием, но перед этим из гуманных соображений он сломал рыбе хребет, чтобы та не мучилась, поэтому живописного кадра не получилось.

Я снова принялся ловить на мормышку, меняя различные насадки. Но плотва вообще перестала клевать. Финн между тем поймал еще одну форель, даже крупнее, чем первая.

Тут я как следует призадумался. Быстро настроил балансир, но поклевок не было. Тогда к нижнему тройнику балансира привязал поводок с мормышкой, и финн вырезал мне для насадки полоску со спины плотвички. Однако поводок при движениях балансира все время путался. Я решил, что все же добьюсь успеха при ловле на мормышку, и воткнул удильник балансира над лункой, так чтобы леска находилась в натянутом положении. Для эксперимента насадил на крючок прикрепленной к балансиру мормышки целого червя. Крючок № 10 позволял это сделать.

Я ловил на кивок и посматривал на воткнутый в снег удильник. Вдруг увидел, что он дергается, но, подбежав и сделав подсечку, тяжести рыбы не почувствовал. Мелькнула мысль: «Форель здесь крупная и реагирует только на крупную насадку». Потом вспомнил, что в финской телевизионной программе все только и делали, что ловили на тандем блесны и мормышки.