Проклятие некроманта - Алаис

не из сочувствия, сугубо по расчету. Своей магической энергией оставшиеся Повелители обеспечивали мощь Источника, восстанавливаясь легко и быстро путем сна, медитаций и других дел, помогавших добиваться этого в бытность живыми. Шид-Аттар многое отдал бы за такую возможность как при жизни, так и в посмертии. Но все, что было у него - это выработанное прижизненное умение терпеть и восполнять силы за счет боли - собственной или чужой.

И сур-тасса раздражал тот факт, что болезненные ощущения, вызываемые оттоком энергии из Источника, слишком быстро вызвали у него привыкание и, как следствие, стали бесполезны.

Тело Шид-Аттара исцелилось, на бледной коже не осталось ни единого следа от недавней пытки. Некромант протянул руку, в сторону оставленной на дыбе одежды, и рубашка с мантией послушно подлетели к нему. Обрубок веревки над головой сур-тасса замерцал мертвенно-зеленым цветом и исчез.

***

Суртаз удовлетворенно похрустел костяшками пальцев, глядя на лежавшие перед ним десятки амулетов из обожженной глины. Чуть больше и толще обычной монеты, с отверстием для нанизывания на шнур или цепочку, каждая заготовка хранила в себе небольшую порцию почерпнутой из Источника магической энергии, высвобождавшейся при повреждении амулета. В годы обучения в школе он нередко прибегал к изготовлению и использованию таких вспомогательных инструментов. И хотя Повелитель Шалластхадара не питал иллюзий относительно того, насколько слабым будет такое подспорье во время обороны, простой и монотонный ритуал созидания успокаивал его разум. А еще давал надежду на то, что использование этих амулетов в случае чего поможет более равномерно распределять нагрузку на Источник.

Если Нэс-Ашшад и удивился занятию Суртаза, то виду не подал. Он заинтересовался самими амулетами - личи создавали похожие резервуары для магической энергии, но те были многоразовыми и довольно сложными в изготовлении артефактами, использовать которые мог лишь их создатель. Получив десяток нанизанных на шнурок глиняных "монеток", на обеих сторонах которых красовалась гербовая руна Шалластхадара, старый лич бережно прицепил подарок к поясу.

Набрал себе амулетов и Суртаз. Он не испытывал магического истощения, но его план по усовершенствованию защитных заклинаний долины требовал немало сил. Умение изгонять призванных существ не было распространенным среди некромантов, и Повелитель искренне надеялся на то, что маги не будут готовы к подобному повороту событий.

Глава 50. Подозрения

Новость о том, что утром следующего дня войско Империи наконец-то направится в сторону Воющей Долины, Вайат воспринял со смешанными чувствами. С одной стороны, он успел подготовить запрошенные правительницей полторы сотни инквизиторов, большинство которых являлось закаленными телом и духом бойцами, верными ему и преданными Свету. С другой же - отец-настоятель все еще не был назначен, а отдаленные монастыри остались обескровленными и уязвимыми, что в скором времени могло принести немало бед.

Но в душе Вайата теплилась надежда. Вопреки худшим его ожиданиям, идея использования священной крови для изготовления алхимических снадобий была воспринята без серьезного ропота. Во многом этому поспособствовали слова братьев, стоявших бок о бок с отцом-инквизитором во время испытаний, да и новый брат-архивариус не преминул напомнить о повсеместно практикуемом кровавом освящении стрел и клинков. К тому же, брат Лирент, создатель зелий, поклялся Светом, что кровь инквизиторов в составе его творений не подвергается оскверняющим изменениям магией или иными средствами. Такая клятва считалась священной и звучала редко, так как считалось, что нарушивший ее понесет суровую кару. И хотя Вайат навскидку не мог припомнить ни одного виденного воочию подобного случая, слова Лирента заставили всех недовольных умолкнуть.

В конце концов, новое оружие давало оставшимся в монастырях братьям шанс на выживание, покуда инквизиторы не вернутся из похода в земли некромантов. А ради этого, как рассудили немногие скептики, можно было закрыть глаза на нетрадиционное использование крови, к сбору которой приступил брат-алхимик, едва окончилось собрание.

А вскоре Вайат получил распоряжение, в соответствии с которым инквизиторы должны были отправиться к перевалу у Воющей Долины первыми, чтобы проверить прилегающую территорию на предмет скверны и нежити и, при необходимости, избавить от нее многострадальные земли Империи. Со стороны - ничего необычного, привычная тактика. Но в этом приказе отец-инквизитор увидел и скрытый смысл: королева не доверяла магам, прибывшим в назначенное место несколькими днями ранее. И Вайат в этом был с ней абсолютно солидарен.

***

Перевал через горы, окружавшие Воющую Долину, находился в трех днях пути от столицы Империи. Вайат с большей частью своего отряда выдвинулся налегке, оставив обоз позади в сопровождении пары десятков братьев, поэтому рассчитывал покрыть это расстояние за два дня.

Отец-инквизитор не опасался серьезных стычек так близко к столице, а пополнить припасы и расположиться на ночевку между марш-бросками планировал в крупном поселении, находившемся на полпути к Воющей Долине. Некогда основанное ветеранами, чудом выжившими во Второй Войне с некромантами, оно всегда напоминало Вайату скорее небольшую крепость, окруженную жилыми и хозяйственными постройками, чем обычный мирный поселок. А использование его в качестве перевалочного пункта было такой же привычной практикой, как и отправка инквизиторов в качестве авангарда.

К вечеру первого дня Вайат воспрял духом. За то недолгое, показавшееся ему вечностью, время пребывания в центральном монастыре с прилагающимся ворохом больших и малых проблем, он уже успел соскучиться по обычной битве с нежитью, где все просто и очевидно. И шагая бок о бок с братьями, Вайат испытывал прилив сил, ощущая себя подобно застоявшейся лошади, наконец-то выпущенной на волю.

Весенние сумерки наступили быстро, и до поселка инквизиторы добрались уже затемно. Приняв от невозмутимого старосты ключи от бараков и склада с продовольствием, Вайат благодарно кивнул и отправил своих людей располагаться на отдых и ночевку. Сам же он не ощущал усталости, хоть и понимал, что его телу необходим отдых перед марш-броском следующего дня. Но отец-инквизитор не мог отказать себе в удовольствии прогуляться в одиночестве - роскоши, в последние дни почти недостижимой для него в монастыре. Но стоило Вайату выйти на безлюдную окраину поселка и остановиться, медленно вдыхая стылый воздух, как за его спиной раздались торопливые шаги.

- Отец-инквизитор, - почтительно обратился к нему подошедший, - простите, что нарушаю ваше уединение.

- Что-то случилось, Толб? - устало поинтересовался Вайат.

- Я... мне нужно с вами поговорить.

Прозвучавшее в голосе смущение, совершенно не свойственное невозмутимому предводителю флагеллянтов, удивило отца-инквизитора.

- О чем?

- Меня беспокоит поведение вашего помощника.

Вайат молча посмотрел на инквизитора снизу вверх и повел рукой, предлагая говорить дальше. Но тот молчал.

- Какого именно помощника? - произнес отец-инквизитор, поняв, что брат из северного монастыря либо не увидел жест в