Осколки тени и света - Мара Вересень
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помню руки. Свои. Какие-то слишком белые, с посиневшими ногтями, красное смотрелось на них очень ярко и неуместно. Были еще чьи-то. Чужие. Меня подняли. Платье примерзло и хрустело, иней сыпался. Этот звук я почему-то слышала. Я не чувствовала себя снаружи, то ли стояла сама, то ли меня держали. Потом я перестала видеть лежащего на земле Драгона и стала видеть дорожку. Потом крыльцо. Потом дощатый пол. Решетку. Скамью. Снова руки. Красное стало бурым и крошилось. Внутри тоже крошилось и хрустело, как иней…
Ине…
Потом пришла Мелитар. Ее я слышала. Но не то, как она говорила, а то, как у нее болело внутри. Она принесла мою шаль, которую я забыла на крыльце. Я хотела сказать “спасибо”, не знаю, вышло ли, ведь я не слышала, а у нее слезы потекли. Она дала мне выпить что-то, и у меня тоже потекли слезы. Я не чувствовала, просто вода стала скатываться на руки, и бурые пятна размазались, а я стала различать звуки и голоса.
— Отправьте гонца вниз. Нужен некромант, желательно вне категории и инквизитор. Нескольких гонцов, чтоб могли на крылья взять. Так будет быстрее. А нужно уже сейчас.
— Вы же темный, Эверн, разве ваших действий недостаточно?
— Это вы темный, Каса, в том смысле, что неуч. То, что я там изобразил — на один чих и, в лучшем случае, до вечера. Если ЭТО встанет, вчерашняя мясорубка под Геле-Ир повторится здесь. Я НЕ некромант, и я НЕ могу работать с мертвым.
— Спрячьте клыки, Эверн, выглядит отвратительно. Хотя, знаете, я готов вам даже крови в стакан нацедить, чтоб вы сами тут управились. И потом, Тен-Морн должен был…
Тихий пронизывающий скрежет когтей по столешнице перекрыл гомон в помещении, и все разом замолчали.
— Во первых-х, меня с-с-стошнит. Меня и так от вас-с-с тошнит, еш-ш-ще и пробовать? Во-ф-ф-фторых-х, то, что Тен-Морн долж-ш-шен, и то, что он делает — больш-ш-шая разс-с-сница. И если он сюда придет, он придет не к вам, вы ему до бездны. Так что…
Мелитар теперь не было рядом. Я не поняла, когда она ушла. Кажется, замок лязгал, и металл скрипел по полу. Теперь ирья была где-то у входа в охоронец. Я слышала, как она открыла разговорчивую дверь, кликнула Ольку с улицы и назвала несколько имен.
Пахло сырым железом. Холодным. А мне нужно другое, горячее. И…
Ине…
Дрожало и сыпалось.
И что-то странное творилось с глазами, я могла видеть лишь небольшой участок рядом с собой, остальное размазывалось и тонуло в тенях, как будто идешь темным коридором с маленькой светсферой в руках. Виновато питье Мелитар или то, что я столько огня выплеснула, что теперь меня почти нет. Потому он меня не слышит? Или я звать не умею?
Я пошевелилась. Шаль сползла, шурша по сукну платья, я подобрала хвостики, сжала в руках. Выглядывающие уголки были похожи на пушистые цветы вербеницы. Встречный день уже сегодня. Все, как полагается: я — на краю.
— Откройте. Мне нужно к ней
Снова стало тихо, а потом решетка дрогнула, а замок хрустнул и на пол посыпалось. Почти как у меня внутри. Прохладные руки Ромиса казались мне горячими — так я замерзла.
— Как ты, светлячок? Погасла совсем…
Он смотрел на меня рубиновыми сферами с точками зрачка, и его руки становились холоднее, а мои — теплее. Он даже холод мог забрать, но ему было тяжело от моего запаха, и я сказала: “Хватит”. Он тут же прекратил. Так и сел прямо на полу.
— Ромис, я его уби…
Рука зажала мне рот, но тот, кто хотел услышать, услышал.
— Она призналась, Эверн, ее нашли над телом. Но я проведу дознание, так положено.
— Только в моем присутствии, — Эверн поднялся, отгораживая меня от ира Касы и жадных взглядов.
— По какому праву?
— Договор защиты. Инициирован главой дома Феррато, действителен, — вампир рывком обнажил предплечье и что-то показал вою. Печать, наверное.
— Здесь не Нодлут.
— Договоры защиты от конклавов первых семей вне границ. Без условий и оговорок. Вам процитировать Основание?
— Это лишнее. Но дознание положено провести.
— Проводите. Треугольник права соблюден: закон — вы, защита — я, свидетель — ирья Мелитар. Она глава общины. И обвиняемый.
Ромис повернулся и подал мне руку, помогая встать. Треугольник права и я со своим избирательным зрением. И слухом. Каса скрипел, Эверн был похож на низкую вибрирующую ноту, которую тянут сквозь сомкнутые губы, Мелитар звенела, как плетенки Встречного дня. Я была в тишине…
Ине…
— Немного формальностей, светлячок. Потерпи.
Мне хотелось спросить, не знает ли Ромис, случайно… Но вспомнила слова о Геле-Ир, поселке на краю долины за озером.
— Он придет, — шепнул Эверн, усаживая меня за стол. — Просто немного задерживается.
— Рассказывайте, ири Пешт, — сказал Осат Каса и подвинул кристалл в выемке записывающего артефакта поближе ко мне. Камень был, прозрачный, крупный, дымчато-розовый, как рассвет над горами. Записывающий артефакт напоминал круглую музыкальную шкатулку: основа с выемкой для кристалла и крышка с пластиной отражателя. Поверхность стола пересекали четыре глубокие царапины, оставленные когтями Эверна. Я потрогала ближайшую и шевельнула губами.
— Что рассказывать?
— Все, ири Пешт. Сначала.
Сначала, так сначала…
— Меня зовут Эленар Пешта-Холин, и я хотела бы… Я теперь вдова. По условиям соглашения с родом Холин, после рождения сына, зачатого во время ритуала, я вольна была уйти, но мой муж, Драгон Джейм Холин, темный маг, отказался меня отпускать, и я сбежала. Нарушенный договор мог лишить меня жизни в любой момент. Дело в том, что рожденный мною мальчик не был ребенком Драгона, и выходило, что хоть я выполнила обязательства перед родом Холин, я не выполнила их перед мужем. Таким образом Холины получили и нужное им дитя и меня. Зачем я им была нужна? Из-за дара в моей крови, которым я пользоваться на могла, но могла передать своим детям. Чтобы остаться в живых, мне нужно было разорвать договор на крови или добраться в старый дом родителей, о котором почти никто не знал. В Иде-Ир. Волшебное место, где можно победить смерть. Там я могла бы спрятаться…
Было тихо. Слушали не только здесь, в общем зале охоронца, за дверью с улицы — тоже. Кто-то из выходивших последним случайно или специально не прикрыл дверь как следует. Сквозняк полз
