Забытый легион - Бен Кейн

Свобода, которой Ромул только-только начал наслаждаться, вдруг оказалась весьма хрупкой.

— Нас ведь не смогут найти? — шепотом спросил он у Бренна.

Широко улыбнувшись, галл обхватил его ручищей за плечи.

— Мы же теперь в легионе. Пока мы можем сражаться, никому не будет дела до нашего прошлого.

Ромул оглянулся на своего нового командира, который в это время вел беседу с другим центурионом — капитаном «Ахиллеса». Ему успел понравиться Бассий, чьей ровной и спокойной манере поведения уже начали подражать некоторые новобранцы. Судя по виду, немногие из них обладали воинским опытом, но у всех, кто находился на мерно покачивавшейся палубе, был одинаково довольный вид. А тому, что пожилой офицер записал его и Бренна в свой отряд, можно было не удивляться. Обе находившиеся на триреме центурии, по сто шестьдесят человек каждая, состояли в основном из крестьян-галлов, одетых в изрядно поношенные туники и штаны и вооруженных разнообразными мечами, копьями и кинжалами. Прочие солдаты когорты Бассия, погрузившиеся в порту на другие корабли, производили то же самое жалкое впечатление. Теперь стало еще более очевидным, почему центурион столь мало интересовался их прошлым. Если не считать моряков, два гладиатора казались, пожалуй, единственными на корабле людьми с каким-то боевым опытом.

Крассу требовались тысячи и тысячи наемников, и потому в легионы записывали едва ли не всех достаточно здоровых мужчин, которые изъявляли желание завербоваться. Занятие себе искало множество оставшихся без земли крестьян, жертв галльских кампаний Цезаря. Целые племена были изгнаны из мест, где обитали искони. Видимо, далеко и широко разлетелись слухи о предстоящей кампании, раз эти земледельцы решились отправиться в Брундизий.

Внизу было теплее, и большинство предпочло ночевать в закрытом пространстве, а не наверху, где гулял резкий и прохладный морской ветер. Ромул и Бренн отыскали укромный уголок на корме и удобно устроились там. Завернувшись в шерстяные одеяла, они ужинали хлебом и сыром, которые купили перед отправлением на шумном рынке возле порта.

— Радуйся, пока есть, — сказал с набитым ртом Бренн. — Может статься, теперь нам не скоро доведется отведать свежей пищи. Теперь только буцеллатум да ацетум.

— Что-что?

— Сухие лепешки — черствый затхлый хлеб — и кислятина вместо вина.

— Вы не думаете, что нам удастся поживиться съестным в Лидии?

Перед ними стоял сухощавый человек с узким лицом и длинными волосами, выгоревшими на солнце почти добела. В ухе у него сверкала золотая серьга, в руке он держал какую-то короткую палку с навершием в виде полукруглого крюка.

— Позволите присесть? — непринужденно спросил незнакомец.

Бренн смерил его оценивающим взглядом:

— Садись.

Ромул в первый раз видел этого человека. Трудно было понять, сколько ему лет — от двадцати пяти до сорока. Грудь его прикрывала необычного вида кираса из хитро соединенных бронзовых дисков, а одет он был в короткую юбку, отороченную кожей, похожую на те, которые носили центурионы. За спиной у него на коротком ремне висела двуострая секира зловещего вида. К узкому поясному ремню был привешен кошелек, а на досках палубы возле ноги незнакомца стоял видавший виды кожаный вещевой мешок.

— Только что завербовались?

— Тебе-то что? — В Ромуле сразу проснулась подозрительность.

Незнакомец снял с плеча топор и со вздохом опустился на палубу. Потом запустил руку в мешок, извлек большой кусок вяленой свинины и отрезал острым кинжалом несколько кусков.

— Не хотите угоститься?

Глаза галла сверкнули.

— Спасибо. Ни за что не откажусь. Я Бренн, а это Ромул.

— А меня звать Тарквиний.

Ромул протянул новому знакомому кусок сыра. Тот взял и поблагодарил кивком.

Бренн указал пальцем на железные лезвия топора Тарквиния.

— Серьезное оружие.

— Ему приходилось бывать в деле, — ответил с улыбкой хозяин и погладил ладонью деревянную рукоять. — Думаю, вы тоже можете в случае чего постоять за себя.

— Если понадобится, смогу! — Бренн хлопнул ладонью по мечу, который он захватил с собой из лудус, и все трое расхохотались.

Потом они молча ели. Солнце зашло, оставив лишь тонкую алую полоску вдоль горизонта. Вскоре совсем стемнело, и на небесный свод высыпало множество звезд.

— По пути будет страшный шторм, — неожиданно сказал Тарквиний. — Двенадцать кораблей потонут, но с этим ничего не случится.

Оба гладиатора изумленно уставились на него.

— Откуда ты знаешь? — с тревогой спросил Ромул.

— Это написано звездами. — Голос Тарквиния был глубоким и звучным, почти музыкальным.

«Он говорит так же, как Ультан», — подумал Бренн.

Налетел порыв ветра, и Ромул поежился.

— Ты предсказатель?

— Что-то в этом роде. — И добавил, помолчав: — Но я и сражаться могу.

В этом у Ромула не было ни малейших сомнений.

— Откуда ты родом?

— Из Этрурии. — На миг лицо Тарквиния приобрело отсутствующее выражение. — Это к северу от Рима.

— Гражданин? — быстро спросил Бренн. — Почему же ты не в регулярном легионе?

Тарквиний взглянул ему в глаза и усмехнулся.

— А почему два беглых раба завербовались в армию как наемники?

— Потише! — прошипел великан гладиатор.

Этруск вскинул брови.

— Мы не рабы, — негромко сказал Бренн.

— Тогда откуда у юноши вот эта свежая рана на плече? — осведомился Тарквиний. — Как раз там, где обычно ставят клеймо.

Ромул поспешно одернул рукав туники, но было уже поздно. Когда он лег, грубая ткань рукава туники задралась, обнажив предательский шрам.

— На нас напали разбойники, — пробормотал он. — Дороги нынче опасны, особенно по ночам.

К счастью, никто, кроме непрошеного собеседника, не обратил внимания на свежий шрам. Да и сейчас все остальные солдаты устраивались на ночь, и никто не смотрел в их сторону.

Тарквиний вскинул брови.

— А я уж подумал, что вы были гладиаторами.

Изумленное выражение лиц обоих без слов подтвердило его подозрение.

— Я… я был лучшим бойцом в Риме! Удалось выкупиться на собранные награды, — попытался соврать Бренн.

— Ну, раз так… — Тарквиний потрогал пальцами золотое кольцо с чеканным изображением скарабея, висевшее у него на шейной цепочке. — Значит, к убийству аристократа вы не имеете никакого отношения?

«Олиний все же был отомщен», — с удовлетворением подумал он.

Оба гладиатора замерли.

«Как он мог узнать об этом? — испуганно спрашивал себя Ромул. — Не мог же он там быть!»