Эпитома сочинения Помпея Трога «История Филиппа» - Марк Юстин

XX, 5, 1. ...как было упомянуто выше. – См.: Just. XX, 1, 3sq.

XX, 5, 1. ...он напал на кротонцев. – В 379 г. до н.э. См.: Liv. XXIV, 3; Dion. Hal. XX, 7; Athen. XII, p. 541b.

XX, 5, 4. ...послы от галлов. – О союзе Дионисия I с галлами упоминает только Помпей Трог. Диодор (XIV, 100, 5sqq.) в связи с походом сиракузян на Регий (390 г. до н.э.) говорит о союзе с луканами. Впрочем, Ксенофонт (Hell. VII, 1, 20; 28; 31) и тот же Диодор (XV, 70, 1) называют кельтских наемников в числе войск, посланных Дионисием на помощь спартанцам против Фив.

XX, 5, 9. ...рэтов, прозванных так по имени вождя. – Ср.: Liv. V, 33; Plin. Ν. Η., III, 24, 1.

XX, 5, 10. ...нападение карфагенян, которые возобновили войну. – Помпей Трог, или скорее его эпитоматор, смешивает события двух последних войн Дионисия I с карфагенянами, которые имели место соответственно в 383–382 и около 368 гг. до н.э. См.: Diod. XV, 15 sqq; 73; Polyaen. V, 9.

XX, 5, 12. Его личный враг Суниат. – Суниат (может быть, Суниатон?) – персонаж, упоминаемый только Помпеем Трогом. По-видимому, до возвышения Ганона Суниат играл первую скрипку в карфагенской политике. Оттесненный Ганоном на второй план, он вступил в сговор с греками и был казнен за измену. См.: Циркин Ю.Б. Карфаген... С. 58. На деятельность сиракузской «пятой колонны» в Карфагене намекает Диодор (XIV, 55).

XX, 5, 14. Дионисий был коварно убит своими приближенными. – В 367 г. до н.э. Рассказ Помпея Трога о смерти Дионисия I основан на свидетельстве сицилийского историка Тимея, на которого опираются также Корнелий Непот (Dion. 2) и Плутарх (Dion. 6). Иную версию передает Диодор, (XV, 74).

КНИГА XXI

Гл.1. (1) После того как в Сицилии был убит тиран Дионисий, его солдаты избрали на его место старшего из его сыновей по имени Дионисий, (2) соблюдая порядок, свойственный самой природе, а также полагая, что государство будет более сильным, если останется в руках одного, нежели если будет разделено на части между многими сыновьями. (3) Однако Дионисий с самого начала своего правления стал стремиться убрать со своего пути дядьев по матери своих братьев под тем предлогом, что они являются его соперниками (aemulos imperii) и подстрекают юношей к разделу государства. (4) Однако он скрывал в течение некоторого времени это намерение и старался сначала завоевать расположение народа, полагая, что ему тем легче простят задуманное им преступление, чем больше его будут любить. (5) С этой целью он освобождает из тюрьмы три тысячи узников, отменяет на три года взимание податей с населения и всевозможными поблажками старается привлечь к себе все сердца. (6) После этого он переходит к выполнению задуманного преступления и убивает не только родственников своих братьев, но и их самих; тем, кому он должен был бы дать возможность царствовать вместе с ним, он не хотел даже дать возможности дышать и жить. (7) Он стал тираном по отношению к своим близким прежде, чем по отношению к посторонним.

Гл.2. (1) После того как Дионисий устранил соперников, он впал в бездействие, от чрезмерных излишеств стал тучным, а зрение его ухудшилось до такой степени, что он не мог выносить ни солнца, ни пыли, ни даже дневного света. (2) И так как он думал, что вследствие этого его все презирают, то он начал свирепствовать и не темницы наполнил узниками, как его отец, а все государство трупами. (3) Вследствие этого он стал для всех не столько предметом презрения, сколько ненависти. (4) Поэтому, когда жители Сиракуз объявили ему войну, он долго колебался, сложить ли ему власть, или сопротивляться. (5) Но солдаты, надеясь на добычу от разграбления города, вынуждают его начать сражение. (6) Он был побежден, и когда вторично испытал судьбу (fortunam) и опять не более удачно, он отправил к сиракузянам посольство, давая клятвенное обещание, что сложит с себя власть тирана, если они пришлют доверенных, с которыми он мог бы договориться о мире. (7) Посланных с этой целью первых лиц в городе он задерживает силой в акрополе, и в то время как сиракузяне забыли всякую осторожность и не опасались никаких враждебных действий, посылает войско, чтобы разгромить город. (8) И вот в самом городе завязывается сражение, и горожане, превосходящие войско Дионисия численностью, отражают нападение. Боясь, что его осадят в акрополе, Дионисий тайно бежит в Италию со всеми царскими сокровищами. (9) Изгнанника приняли союзники его, жители Локр, а он, как будто законно вступив на престол, захватил крепость и стал проявлять обычную для него жестокость. (10) Он приказывал жен первых лиц в городе силой приводить к себе для разврата, девушек уводил перед свадьбой и возвращал женихам обесчещенными. (11) Самых богатых граждан он или изгонял из города, или приказывал убивать, а их собственность присваивал себе.

Гл.3. (1) Наконец, когда возможности грабежа были исчерпаны, он хитрым замыслом обманул все государство. (2) Некогда локрийцы страдали от нападений регийского тирана Леофрона и дали обет, что если они победят, то в день праздника Венеры принесут в жертву богине девственность своих дочерей. (3) Обета этого они в то время не исполнили, и, когда в войне с луканами они потерпели неудачу, Дионисий созывает их на собрание. Он убеждает их послать в храм Венеры своих жен и дочерей в наилучших нарядах. (4) Из них пусть будут выбраны по жребию сто для исполнения обета, данного всем государством; пусть эти сто, выполняя религиозный долг, в течение месяца пробудут в лупанаре; все мужчины-де должны заранее поклясться, что никто из них не коснется ни одной; (5) а чтобы это не принесло ущерба тем девушкам, которые выполняют общегосударственный обет, пусть будет издано постановление, чтобы, пока все они не найдут себе мужей, ни одна другая девушка не имела права выйти замуж. (6) Этот совет, который давал возможность и выполнить религиозный обет и сохранить девичье целомудрие, был одобрен. Все женщины в самых лучших и дорогих нарядах наперебой поспешили в храм Венеры. (7) А Дионисий, послав солдат, ограбил женщин и все наряды и украшения матрон сделал своей добычей. (8) Мужей некоторых из них, наиболее богатых, он убил, а некоторых женщин подверг пыткам, чтобы они выдали ему все, что знают о богатстве своих мужей. (9) Такими ухищрениями он процарствовал в течение шести лет, но был изгнан заговорщиками из государства локрийцев и возвратился в Сицилию. (10) Здесь благодаря предательству он захватил Сиракузы, где все стали беспечны, так как долго уже не было войн.

Гл.4. (1) Пока это происходило в Сицилии, в Африке между тем первый человек среди карфагенян, Ганнон, употребил свои богатства, – а он владел средствами большими, чем государственная казна, – на то, чтобы добиться господства; он попытался, убив сенаторов, захватить власть. (2) Для совершения этого преступления он избрал торжественный день свадьбы своей дочери, чтобы легче было прикрыть нечестивые замыслы святостью религиозных обрядов. (3) Для народа он устроил пир в общественных портиках, сенаторам же приготовил пиршество в своем доме, чтобы, всыпав в кубки яд, истребить сенаторов тайно, без свидетелей, и тем легче овладеть государством, лишенным правителей. (4) Слуги сообщили об этом замысле должностным лицам, и преступление было предотвращено, но не отомщено из опасения, как бы ввиду могущества этого человека раскрытие дела не принесло больше затруднений, чем сохранение его в тайне. (5) Удовольствовались поэтому тем, что особым постановлением определили размеры расходов на свадебные празднества и сделали распоряжение, чтобы это соблюдалось не одним кем-либо, а всеми без исключения, дабы было ясно, что имеется в виду не какой-нибудь определенный человек, но исправление пороков. (6) Предупрежденный этим постановлением, Ганнон, однако, опять подстрекает своих рабов и снова назначает день для убийства сенаторов. Когда же он убедился, что снова предан, то, испугавшись суда, он укрепился с двадцатью тысячами вооруженных рабов в какой-то небольшой крепостце. (7) Здесь его захватили в то время, как он побуждал к войне против Карфагена афров и царя мавров. Его избили розгами, выкололи ему глаза, перебили руки и голени, как будто наказания заслуживал каждый член его тела, а затем убили на глазах у народа. Истерзанное ударами тело его пригвоздили к кресту. (8) Были преданы казни его сыновья и все родственники, даже ни в чем не повинные, чтобы никого не осталось из этого нечестивого рода, ни для того, чтобы повторить преступление Ганнона, ни для того, чтобы отомстить за его смерть.

Гл.5. (1) Между тем Дионисий, снова захвативший Сиракузы, со дня на день делался ненавистнее для сограждан и все свирепее. Против него вторично составился заговор. (2) Тогда он отказался от власти, сдал сиракузянам акрополь вместе с войском и, получив лично ему принадлежавшее имущество, отправился в изгнание в Коринф. (3) Он счел, что, чем ниже он падет, тем безопаснее это будет для него; поэтому он опустился до самого грязного образа жизни. (4) Он не довольствовался тем, что слонялся у всех на глазах, но стал пьянствовать; не только показывался в трактирах и публичных домах, но и сидел в них целыми днями; (5) рассуждал о разных пустяках с самыми потерянными людьми, ходил грязным и оборванным; скорее он невольно подавал повод к насмешкам, чем искал их; (6) постоянно торчал на мясном рынке, пожирая глазами то, чего не мог купить; судился у эдилов со сводниками, (7) делал все, чтобы казаться скорее презренным, чем страшным. (8) В конце концов, сделавшись учителем, он стал обучать мальчишек на перекрестках, может быть, для того, чтобы те, кто еще его боялись, постоянно видели его в общественном месте, а те, кто уже не боялись, имели еще больше оснований его презирать. (9) Однако хотя любые тираны всегда преисполнены разных пороков, но эти его пороки были притворством, а не прирожденным ему характером. Его поведение было скорее хитрой уловкой, чем потерей сознания своего царского достоинства, так как он убедился, сколь ненавистно имя тирана, даже потерявшего власть. (10) Он старался уменьшить ненависть к своему прошлому презрением к своему настоящему и заботился не столько об уважении, сколько о безопасности. (11) Но, даже прибегнув ко всем этим хитрым уловкам, он трижды был обвинен в стремлении к тирании и только благодаря презрению, которое он внушил к себе, был оправдан.