Король сыщиков - Автор Неизвестен

Потом она взяла шитье и села к окну. Но работа не спорилась. Ее мысли были в мастерской. Мисс Аггор понятия не имела, в каком виде позирует художнику незнакомка, есть ли на ней вообще какой-либо костюм. Она опустила руки на колени и вспоминала минувшее лето, в конце которого между ней и Джоном Мелвиллом постепенно возникло отчуждение. Прежних откровенных бесед не стало, и художник уже не обращался к мисс Аггор со своими сокровенными мыслями, что ее очень огорчало. У мисс Аггор не было близких, все родственники или умерли или проживали далеко, поэтому сердечное отношение к ней молодого художника искренне радовало ее. А теперь все изменилось, и она понимала, что виной этому таинственная натурщица.

Когда художник сообщил мисс Аггор, что натурщица так скромна, что не хочет показывать своего лица и называть своего имени, она осталась очень довольна этим объяснением. Но теперь она чувствовала, что здесь что-то не так.

Сидя у окна, хозяйка провела в раздумьях около часа. Иногда, напрягая слух, она пыталась услышать, что происходит наверху.

Ей никогда не приходило в голову подслушивать у двери мастерской, поскольку это было неприлично. Она ни разу не слышала голоса незнакомки. Лишь однажды, когда та пробегала по лестнице, вдруг раздался ее серебристый смех.

Мисс Аггор насторожилась. Дверь мастерской отворилась и тут же захлопнулась. Потом кто-то осторожно повернул ключ, и на лестнице раздались торопливые шаги.

Подойдя к двери, она увидела проходившую мимо ее комнаты незнакомку.

— Сегодня сеанс уже закончен? — не удержалась мисс Аггор от вопроса.

— Да!

— Вы, кажется, заперли ключом дверь? Но ведь мистер Мелвилл остался в мастерской!

Ответа она не услышала.

Незнакомка быстро спустилась в переднюю и выбежала на улицу, сильно хлопнув парадной дверью. Мисс Аггор замерла в недоумении. Вдруг ее сердце сильно забилось от нахлынувшего страха. По-видимому, что-то случилось! Может быть, между ними произошла ссора? Ведь незнакомка находилась в сильном волнении. Почему она повернула ключ в двери мастерской? Там же остался художник! Как и почему она не позволила ему выйти вслед за ней?

Хозяйка решила серьезно поговорить с молодым художником и убедить его в необходимости порвать знакомство с этой женщиной. Она стала медленно подниматься в мастерскую. Ее тело точно налилось свинцом, какой-то необъяснимый, безотчетный ужас сжимал горло.

Мисс Аггор наконец добралась до мастерской. Постояв немного перед дверью, постучала, затем нажала на ручку.

Дверь была заперта. Она хотела открыть ее, но увидела, что ключа в замке нет. Неужели незнакомка взяла его с собой? Или же художник сам закрылся и вынул ключ?

Она вновь постучала и громко позвала:

— Мистер Мелвилл! Откройте, пожалуйста!

Ответа она не дождалась. Из мастерской не доносилось ни единого звука. Мисс Аггор посмотрела в замочную скважину, но смогла увидеть лишь небольшую часть мастерской.

— Здесь определенно что-то случилось! — вырвалось у нее. — Надо вызвать полицию!

Она еще раз постучала в дверь и позвала художника, но ответа опять не услышала. Тогда мисс Аггор спустилась вниз, и, недолго думая, выбежала на улицу.

Она окликнула проходившего мимо полицейского, изъявившего готовность помочь ей. Он тотчас вызвал слесаря, проживавшего неподалеку, который, захватив свои отмычки, направился к мастерской.

Пока слесарь взламывал дверь, мисс Аггор вся дрожала. Она предчувствовала, что случилось ужасное. И не ошиблась…

Когда наконец замок поддался и слесарь распахнул дверь, все одновременно вскрикнули, увидев потрясающую картину. Около большого окна стоял мольберт с неоконченным портретом женщины в древнегреческом одеянии, лицо которой было вырезано.

У мольберта лежал молодой художник Джон Мелвилл. В его спине торчал кинжал, пронзивший сердце.

Кровь, струившаяся через правое плечо, растекалась по ковру, а потом стекала на пол, образовывая лужу.

В правой руке несчастный художник держал кисть, рядом с ним валялась палитра. Очевидно, он не ожидал нападения сзади.

Мисс Аггор при виде трупа лишилась чувств, и полицейский едва успел подхватить ее. Он посадил мисс Аггор в кресло и обратился к слесарю:

— Я должен сообщить об этом в полицию! Останьтесь пока здесь, но ни к чему не притрагивайтесь!

Слесарь согласно кивнул головой, и полицейский ушел.

Вскоре появился инспектор Мак-Коннел в сопровождении нескольких подчиненных и врача. Весть об убийстве известного художника Джона Мелвилла быстро распространилась по всему Нью-Йорку.

Глава II

Пинкертон на месте происшествия

Происшествие показалось инспектору Мак-Коннелу столь странным, что он решил вызвать знаменитого сыщика Ната Пинкертона, и тот не замедлил явиться, зная, что инспектор обращается к нему лишь в случаях интересной и трудной работы.

— Слава Богу, что вы пришли! — воскликнул инспектор. — Теперь это загадочное преступление будет раскрыто.

— Труп обнаружили именно в таком положении? — спросил Пинкертон, сердечно поздоровавшись с инспектором.

— Да. Я не трогал его до вашего прихода!

Сыщик молча взглянул на труп, а потом стал внимательно рассматривать картину. Мак-Коннел все это время не проронил ни слова. Составив суждение о происшедшем, Пинкертон сказал:

— Этого человека убила именно та женщина, которая ему позировала! Она же и вырезала изображение лица, чтобы затруднить расследование!

— Так оно и есть, мистер Пинкертон! — отозвался Мак-Коннел. — Почти все лето она появлялась здесь три раза в неделю в качестве натурщицы. Она всегда приходила, прикрывая лицо вуалью, чтобы мисс Аггор, хозяйка дома, не увидела его. Джон Мелвилл сказал, что эта женщина прежде жила в богатстве, а теперь стыдится зарабатывать себе на пропитание в качестве натурщицы и потому носит густую вуаль. Ее имени он не назвал.

Нат Пинкертон прежде всего отправился к мисс Аггор, которая отказалась подняться в мастерскую, так как не могла видеть труп молодого художника. Ведь она любила Джона Мелвилла почти как сына.

Она рассказала сыщику все, что знала, упомянув также о том, что художник в последнее время часто бывал расстроен и грустен, но ни разу не пожаловался ей.

— Вы никогда не видели лица незнакомки?

— Никогда! Я пыталась заглянуть ей в лицо, но вуаль всегда была так густа, что можно было различить лишь его овал!

— Не приходилось ли вам встречать ее на улице, по дороге к вашему дому?

— Приходилось! Она появлялась всегда из западной части города и всегда шла очень быстро!

— Приезжала она когда-нибудь в карете?

— Нет, всегда шла пешком!

— Меняла ли одежду?

— Нет, неизменно была в одной и той же!

— Опишите мне ее подробно!

— Натурщица носила длинное легкое пальто с черной кружевной оборкой. Оно плотно облегало ее фигуру и выглядело очень дорогим! А на голове всегда была черная шляпа со страусовыми перьями!

— В ее одежде вам ничего не бросилось в глаза?

— Нет, ничего!

— Как она вела себя?

— По улице шла очень гордо, вид у нее был высокомерный! В первое время я ей симпатизировала, поверив, что несчастная женщина действительно вынуждена в силу обстоятельств сама зарабатывать себе на жизнь, но вскоре поняла, что это не так!

— Вы никогда не слышали ее голоса?

— Один раз мне удалось услышать ее серебристый смех. И еще сегодня утром, когда я спросила, окончен ли сеанс, она произнесла «да»!

Когда Нат Пинкертон вернулся в мастерскую, инспектор спросил его:

— Ну что? Показания хозяйки весьма скудны, не правда ли?

Сыщик покачал головой.

— Я так не считаю, — ответил он, — я сделал из слов мисс Аггор довольно много важных выводов!

— Неужели? Каких же?

— Прежде всего, что натурщица — очень хитрая женщина. Она приходила сюда, чтобы ограбить художника.

— Но ведь она ничего не украла?

— Думаю, что вы ошибаетесь! Мисс Аггор сообщила мне, между прочим, что вчера к Джону Мелвиллу заходил богатый банкир и за весьма большую сумму приобрел несколько картин. Я уверен, что у художника не осталось ни гроша.