Король сыщиков - Автор Неизвестен

Неожиданно в каждом окне появились «привидения». Они действительно были похожи на мертвецов; их лица и руки белели, как снег.

Зрелище было поистине ужасное. Но Нат Пинкертон лишь улыбнулся и поднял ружье. Привидения не шевелились, сыщик шепнул:

— Теперь вот что, Боб. Как только я выстрелю, мы бросимся туда: быть может, нам еще удастся ворваться, прежде чем они захлопнут ставни.

Нат Пинкертон нажал курок. Раздался пронзительный крик, одно из «привидений» взмахнуло руками и упало.

В тот же момент сыщики выскочили и бросились к открытым окнам.

Они не успели добежать до них, ставни захлопнулись, и свет в комнате погас.

— Войдем через дверь! — крикнул Пинкертон.

Они побежали на задний двор, распахнули дверь и оказались в комнате, где только что были «привидения».

Сыщики оставили ружья в кустах и теперь вынуждены были воспользоваться револьверами. Комнату они освещали электрическими фонариками.

Нат Пинкертон осмотрел пол и увидел кровавые следы, которые вели к стоявшей в углу кафельной печи.

— Вот это мне и нужно было! — проговорил он. — По этим следам мы и пойдем. Я прострелил негодяю правое плечо.

Он схватил тяжелый стул и изо всех сил начал бить им по печи.

Кафельные плитки, прикрывавшие вход в маленький погреб, рассыпались, и сыщики увидели довольно уютно обставленное помещение, где на постели лежала мисс Браун.

Почти в тот же момент раздался выстрел, и пуля просвистела над головой Пинкертона. Боб Руланд бросился вперед и увидел стоявшего на лестнице преступника. Схватив негодяя за горло, он сшиб его с ног.

Вскоре вошел и Нат Пинкертон.

— Молодец, Боб! — похвалил он помощника. — Но где же второй «дух»?

Снова из-за угла грянул выстрел, и пуля вторично прожужжала над Пинкертоном.

— А! Вот он где! — абсолютно невозмутимо сказал сыщик и одним прыжком настиг негодяя. — Для «духа» ты стреляешь прескверно, милейший.

С этими словами он схватил его за руки.

Несмотря на отчаянное сопротивление, оказанное обоими «привидениями», они вскоре были связаны по рукам и ногам.

Сыщики вывели преступников наружу, а потом освободили мисс Лору. Со слезами на глазах она благодарила своих спасителей.

Арестанты в ту же ночь были доставлены в полицейское управление Нью-Йорка. На следствии выяснилось, что один из них — муж Мэри Стирман, а другой — его лакей.

Оказалось, что Стирман спустил все свое состояние и вместе со своей женой и лакеем придумал такой изощренный способ вымогательства.

Закончив свое «предприятие», они действительно хотели уничтожить несчастную девушку.

В тот вечер, когда Лора убежала от Эриха, она прямо направилась к уединенному дому, так как решила умереть, не имея больше сил хранить страшную тайну. Она считала себя недостойной быть женой Эриха.

Преступники понесли заслуженное наказание: на длительный срок были упрятаны в тюрьму.

Лора Браун, освободившись от страха, вышла замуж за Эриха, и Нат Пинкертон часто бывал в доме этой счастливой молодой четы.

НАТУРЩИЦА-УБИЙЦА

Глава I

Таинственная незнакомка

Художник Джон Мелвилл жил на 58-й авеню, в доме 72, в Нью-Йорке.

Около пятнадцати лет тому назад он получил известность, выставив на одной из нью-йоркских экспозиций картины, за которые был удостоен золотой медали.

Он снимал квартиру у добродушной старушки, мисс Аггор. Мастерская располагалась на самом верхнем этаже и имела большие стеклянные окна, выходившие во двор.

Рядом с мастерской находилась спальня, и, кроме того, в его распоряжении была еще одна комната на первом этаже. Других жильцов в доме не было, и мисс Аггор в свое время сдала ему помещение только потому, что в приобретенном ею доме была мастерская для художника.

Мисс Аггор имела все основания быть довольной своим жильцом. Очень симпатичный, скромный и нетребовательный человек, и даже популярность не испортила его, не сделала тщеславным.

Джон Мелвилл, правда, нередко развлекался вне дома, но в общем вел степенный образ жизни. Отношения с хозяйкой были весьма дружественными, он любил ее почти как родную мать.

Ежедневно она заходила к нему в мастерскую, радовалась его успехам и была в курсе всех его дел.

Они обедали, а иногда и ужинали вместе. У молодого художника не было секретов от хозяйки, за исключением одного.

В течение последнего месяца в мастерской Джона Мелвилла иногда стала появляться какая-то женщина в шляпе с густой вуалью. Когда она звонила в дверь, художник всегда сам спускался вниз и открывал ей. Потом они быстро поднимались в мастерскую, и Мелвилл запирал дверь на ключ.

Мисс Аггор несколько раз мельком видела незнакомку и заметила, что та одевалась очень изящно; но имени ее она не знала.

Лица незнакомки мисс Аггор не могла разглядеть, поскольку оно всегда было закрыто вуалью. Хозяйка, конечно, не преминула спросить художника, кто это такая. Он ответил весьма уклончиво, а когда мисс Аггор повторила свой вопрос, сказал, что это натурщица. Прежде она была богата, а теперь вынуждена зарабатывать позированием и поставила условие никому не называть ее имени, так как не хочет быть узнанной.

Мисс Аггор поверила всему, что сказал Мелвилл, и прониклась сочувствием к незнакомке, которая стала появляться после этого разговора довольно часто. Но хозяйка тщетно пыталась увидеть в мастерской художника картину, для которой позировала незнакомка. В смежной комнате стоял огромный шкаф, где молодой художник хранил свои незаконченные творения, но он был всегда закрыт.

Мисс Аггор очень хотелось увидеть картину с изображением незнакомки, но она не осмеливалась просить художника об этом, пока Мелвилл как-то в разговоре не заметил, что покажет ее, но после завершения и при условии, что она никому о ней не скажет.

В течение всего лета натурщица приходила к Джону Мелвиллу три раза в неделю. Настала осень, а картина все еще не была готова.

Как-то утром, когда художник сидел с мисс Аггор за завтраком, она сказала ему:

— Мистер Мелвилл, раньше вы работали более интенсивно, и я часто поражалась тому, как быстро вы пишете ваши вещи. Но теперь вы работаете уже целое лето! И эта женщина продолжает ходить к вам позировать. Неужели картина еще не закончена?

— Нет, — коротко ответил он, — потребуется еще некоторое время.

Художник казался недовольным и, по-видимому, ему не понравилось, что мисс Аггор завела разговор о таинственной натурщице.

Помолчав немного, он сердито проговорил:

— Я бы охотно уничтожил эту картину!

Старушка широко открыла глаза.

— Почему же? Разве вы не удовлетворены вашей работой?

— Работой-то я доволен, но не натурщицей!

— Я заметила, что в последнее время вы стали бледны и задумчивы! Неужели из-за натурщицы? Может быть, вы в нее влюбились?

В ответ Джон Мелвилл лишь махнул рукой.

Позвонили в дверь. Пришел один из богатых нью-йоркских банкиров, не раз бывавший у Мелвилла. Он поднялся с художником в мастерскую и отобрал несколько картин, заплатив за них большую сумму.

Джон Мелвилл уже мог запрашивать высокие цены, поскольку пользовался известностью.

В тот день он работал мало, вечером куда-то ушел, но вскоре вернулся. В последнее время он постоянно был не в духе.

На другое утро Джон Мелвилл проснулся рано. За завтраком мисс Аггор заметила, что он чем-то сильно расстроен.

Около десяти часов раздался звонок. Судя по тому, как художник заторопился вниз, старушка поняла, что пришла таинственная натурщица.

Мисс Аггор поспешила к двери, но они уже поднялись в мастерскую, и хозяйке опять не удалось разглядеть лица незнакомки.

Дверь мастерской закрылась, щелкнул замок. Мисс Аггор, вздохнув, стала убирать со стола.

— Чувствую, что это знакомство не приведет мистера Мелвилла к добру, — бормотала она, — мне кажется, эта женщина принесет ему несчастье! Только бы он поскорее закончил свою картину!