Бои у Хасана - Партийно-политическая работа в боевой обстановке (Сборник) - неизвестен Автор

В выпуске первых двух номеров активное участие принимали корреспондент "Правды" тов. Вигдорович и корреспондент "Красной Звезды" тов. Хирен.

В типографии работали комсомолка-наборщица, жена командира, два наборщика и один печатник-красноармеец. Шрифтов и многого другого не хватало. Пришлось собирать и использовать все, что было ранее заброшено, запущено. Привлекли к работе задержавшуюся в пути на фронт передвижную типографию.

Люди работали буквально день и ночь. Особенно тяжело приходилось ночью: тесно, полутьма, - помещение слабо освещалось керосиновыми лампами:. Печатную машину крутили вручную.

Вскоре стало ясно, что нужна помощь людьми. Райком комсомола выделил нам для работы трех товарищей. Придя в типографию и узнав о характере предстоящей работы, они очень обиделись.

- Неужели мы только на то и способны, чтобы крутить вот эту ерунду, с горечью говорили они, указывая на печатный станок. - Мы думали, нам важное дело поручают, на фронт пойдем, японцев, бить будем. А тут вот проливай пот у колесика...

Чуть было не ушли обратно. Пришлось разъяснить товарищам важность порученного им дела, убедить. Согласились. Работали добросовестно. Но не переставали лелеять затаенную мечту о том, чтобы попасть на передовые позиции и с оружием в руках бить ненавистных налетчиков.

О том, в каких условиях делалась газета, ярко свидетельствует такой факт. Познакомив с обстановкой и работой в газете, тов. Баев задал мне вопрос:

- Вы внимательно просмотрели первый номер?

- Внимательно и с увлечением, - ответил я.

- И ничего не заметили?

Я замялся. Достал первый номер, стал пристально всматриваться в знакомое уже содержание.

- Нет, вы посмотрите первую и вторую полосы и сравните их, - заметил тов. Баев.

Только после этого я обратил внимание на внешний вид газеты. Оказалось, что первая ее полоса имела пять печатных колонок, а вторая четыре.

- Дело в том, - объяснил мню тов. Баев, - что этот номер делался в двух местах, и колонки оказались разной ширины, и пришлось сверстать по-равному.

- Задерживать газету мы не имели права, - говорил он. - Ее ждали бойцы в окопах. Нам был дан срок выпустить первый номер за сутки. Вы, очевидно, знаете, что в обычных условиях первый номер вновь выходящей газеты готовится пятидневками и даже декадами. А здесь боевые условия. Втроем с товарищами Вигдоровичем и Хиреном мы сделали его за сутки. В этот же срок разыскали и создали из имеющегося оборудования типографию. Постепенно подбираем людей. Ваш приезд очень кстати.

Наши военкоры

В эту ночь мы делали третий номер нашей газеты. Казалось, что газету еще слабо знают, и мало будет материала. Но эти опасения быстро рассеялись. О рождении новой газеты успели узнать даже там, где ее еще и не видели. С попутчиками - связными, с направляемыми в лазарет ранеными, по телефону, через телеграф - отовсюду и всеми доступными путями направлялся в наш адрес богатый военкоровский материал.

Писали бойцы, командиры, комиссары и политработники. Писали, лежа в густых зарослях камыша, сидя в окопе, наспех, на клочках неровно оторванной бумаги, корявым, нервным, торопливым почерком. Писали перед очередной атакой на врата, выражая свою готовность умереть за родину, но победить; писали после атаки, рассказывая о том, как били подлых самураев, о мужестве и храбрости, о беззаветной любви и преданности наших бойцов матери-родине, отцу и учителю - великому Сталину.

Если в первом номере были помещены корреспонденции шести военкоров, главным образом непосредственных участников боевых действий, то в следующем номере приняли участие восемь новых товарищей, в третьем - четырнадцать. Кроме того, были помещены пять писем родственников героев, письмо колхозников, которые привезли на фронт два грузовика овощей и двести килограммов меда, письмо патриоток - жен героев-пограничников. Для многих корреспонденции не оставалось места в газете, количество же их росло изо дня в день, из номера в номер.

Стоило только товарищам из редакции, попадавшим на передовые позиции, сообщить о своей причастности к газете, как. они тут же находили десятки желающих написать, передать уже написанное. Так, спецкоры "Тревоги" Дворецкий и Мусинов, наши корреспонденты и многие другие доставляли в редакцию целые пачки писем и заметок, собранных ими непосредственно "а передовых линиях, под огнем японской артиллерии.

Корреспонденции и заметки носили самый разнообразный характер, но в подавляющем большинстве - это рассказы о героике наших бесстрашных красноармейцев. Политрук Эйфер писал об отважном экипаже танкистов: "Смело вел танк на врага механик-водитель тов. Гусев. Четко и быстро работал заряжающий тов. Найденов...

Не одна вражеская огневая точка была подавлена боевым экипажем. Политрук Рябов, действовавший с этим экипажем, был ранен.

"Берегите мой партийный билет" - было его первыми словами, когда к нему пришли на помощь.

Товарищ Аникин, участник штурма высоты Заозерной, раненный в этом бою, рассказывал о сокрушающей силе нашей боевой техники. Вооруженные этой боевой техникой, части Красной Армии наголову разбили врага, очистили советскую высоту Заозерную от японцев и победно водрузили - на ней гордый советский флаг.

"В решительный час заработала наша боевая техника. Наша артиллерия одну за другой уничтожала вражеские огневые точки. Наша авиация своими действиями заставляла японцев покидать огневые позиции и бросаться в бегство. Во время бомбардировки нашей авиации вся высота Заозерная была покрыта дымом и пылью.

Отличные действия нашей авиации поднимали дух и смелость бойцов. Наши бесстрашные танкисты давили одну за другой точки противника. Застрочили пулеметы, и пехота пошла на врага. Эта сила была несокрушима..."

Да! Эта сила была несокрушима. Она вдребезги разнесла; полчища японцев, смела захватчиков с лица советской земли, заставила подлых провокаторов войны встать на колени и просить о перемирии.

В сотнях писем и телеграмм, через делегации с многочисленными подарками на фронт великий советский народ протягивал свою могучую руку героическим защитникам родины, воодушевлял на бой, поддерживал в бою, поздравлял с победой.

Трудящиеся колхозов "Красный Неженец", "Эльдугинец" к "Восход", приветствуя героических воинов Красной Армии, писали в, своем письме: "Мы, колхозники и колхозницы, заслушав информацию о вооруженном налете японской военщины на советскую территорию, в ответ на эту наглую провокацию обязуемся с удвоенной энергией бороться за выполнение и перевыполнение задач, поставленных перед нашими колхозами.

Мы удесятерим большевистскую бдительность, чтобы ни один агент японо-германского фашизма не мог орудовать в тылу Красной Армии. Мы заверяем вас, бойцы, командиры и политработники, в том, что в любую минуту готовы все, как один, влиться в ваши ряды.