Сашенька - Саймон Монтефиоре

Как вся эта обстановка характерна для англичан! Всетаки здорово, подумала Катенька, что с английским языком у нее дела обстояли неплохо и в школе, и в университете и многое из выученного она еще помнила.

Портье передал ей записку в конверте, на котором была отпечатана ее фамилия: «За вами заедут завтра в 9 утра. Водителя зовут Артем».

Это показалось ей настолько символичным, что она спрятала записку в дневник — для потомков. Прежде чем отправиться на прогулку по площади Слоан и дальше по Кингз-роуд, она позвонила родителям, чтобы сообщить: с нею все в порядке. Трубку поднял отец, который всегда очень смущался, когда говорил по телефону.

— Катенька, никому там не верь, — предупредил он ее.

— Не беспокойся! Здесь русских боятся, папа. В отеле подумали, что я либо шпионка, либо подружка мафиози.

— Обещай, что не будешь рисковать, моя милая, — попросил он.

— Ой, папа! Не буду. Обещаю. Я целую тебя, папа. Передай привет маме, Бабе и Клопу!

Про себя она рассмеялась — понимает ли он, где она оказалась? Отца Катенька обожала, представляла, как он стоит у телефона возле книжного шкафа, поздней ночью курит сигарету в этом далеком сельском доме в отдаленной станице, в «медвежьем углу», — а она здесь, в Лондоне! Но когда Катенька легла в роскошную мягкую постель с невероятным количеством подушек и закрыла глаза, то невольно удивилась: боже, а что же она здесь делает? Несмотря на бешено колотившееся сердце, она просто умирала от любопытства.

На следующее утро после «английского завтрака» — тосты, мармелад и жареный бекон с помидорами, — Катенька увидела в коридоре бритоголового русского, который с плохо скрываемым презрением разглядывал ее. Значит, это и есть Артем, решила она, когда он кивком указал на дверь, а выйдя на улицу, повел ее к большому черному «мерседесу», который восхитительно пах новой кожей и полиролью.

Артем словно нехотя забрался на сиденье прямо перед ней; она услышала щелчок: заблокировались все четыре двери. Водитель агрессивно ворвался в поток машин, Катеньку отбросило назад, и «мерседес» помчался в неизвестность. Катенька с дурным предчувствием рассматривала массивные плечи и мускулистую шею шофера. Она ощутила себя маленькой и беззащитной и не могла отделаться от мысли: неужели ее отец, над которым она совсем недавно посмеивалась, прав и она окажется в руках торговцев женщинами?

А вдруг все ее путешествие — это только западня, устроенная каким-нибудь криминальным авторитетом?

И теперь ее продадут в публичный дом? С другой стороны, с какой стати какому-то вору в законе обращаться к академику Белякову и заставлять автора капитального труда «Законодательство и государственное строительство в эпоху Екатерины ІІ.

Комиссия по законоуложениям» разместить для него объявление в газете гуманитарных факультетов МГУ?

Ведь Белякова просили выделить для предполагаемого исследования лучшего выпускника исторического факультета. Зачем же бандиту искать историка, коль скоро улицы Москвы кишмя кишат покладистыми девицами в сапогах и мини-юбках, и эти девицы просто мечтают, чтобы их продали в Лондон или Нью-Йорк?

— Куда мы едем? — поинтересовалась она у Артема.

— Домой, — пробормотал Артем, как будто даже этот ответ дался ему с большим трудом.

— А кто меня ждет?

— Хозяин, — это слово стоило ему невероятных усилий.

— Мистер Гетман? — уточнила она. Артем не отвечал.

— Артем, он очень богат?

Артем небрежно, с чувством превосходства, хмыкнул и нажал клавишу кондиционера на приборной доске с таким видом, будто управлял по меньшей мере сверхзвуковым истребителем Миг.

— Как вы попали к нему на работу?

— Я служил в спецназе в Афганистане, — ответил он.

Его слова позабавили Катеньку, поскольку каждый головорез и громила в ночном клубе клянется, что воевал в спецназе в Афганистане. Если бы они все говорили правду, Россия победила бы в той войне.

— Мистер Гетман — олигарх?

Повисла еще одна долгая пауза, наполненная презрением; «мерседес» выехал с внутреннего кольца Риджент-парка на обособленную подъездную аллею.

Высокие ворота задрожали и медленно отворились.

Катенька услышала, как автомобиль прошуршал колесами по гравию, и открыла рот от красоты и величия дома — идеально спланированного особняка времен королевы Анны, расположенного в угодьях Риджент-парка, прямо в центре Лондона, в одном из укромных местечек, принадлежавших (как она убеждала себя позже) легендарным миллионерам прошлого, которые исчезли неизвестно куда.

Артем обошел автомобиль и открыл Катеньке дверь.

— Сюда, девушка, — произнес он, не глядя на нее.

Затем повернулся и широко зашагал по ступенькам.

Катенька, немного нервничая, проследовала за ним в черно-белый холл, где пахло свежей краской и полиролью, где висели портреты румяных английских графов в мешковатых панталонах и бархатных камзолах. Они пристально смотрели на Катеньку. На широкой лестнице с блестящими дубовыми перилами ее взгляд привлекла еще одна картина: всадник в красном мундире на всем скаку простирает вперед руку с саблей, словно увлекая за собой в атаку отряд.

Но где же Артем? Катенька огляделась по сторонам: дом казался тихим и заброшенным. Она открыла одну из дверей, которая качалась на петлях, и увидела широкую спину Артема. Он поворачивал за угол.

Вздохнув с облегчением, она побежала за ним по длинному мрачному коридору, вдоль стен которого висели старинные английские гобелены, и открыла черную дверь. Ее тут же ослепил яркий свет, лившийся из череды окон. Прикрыв глаза рукой, она прищурилась и попыталась собраться.

Она стояла в самой большой кухне, какую ей только доводилось видеть. Все поверхности были из черного мрамора. Хромированный холодильник до самого потолка.

Плита, стиральные машины казались огромными, как автомобили, а их панели управления напоминали не столько о кухонных принадлежностях, сколько о космических полетах.

Она не туда забрела? Может быть, ей следовало скромно ожидать в холле? Катенька уже хотела было повернуть назад и уйти, когда заметила стройную седовласую женщину, которая с широкой улыбкой встала из-за соснового стола. Катенька остановилась, Артем направился к алому креслу с высокой спинкой — чуть ли не папскому престолу, на котором сидел крупный мужчина со встрепанными вьющимися волосами. Он смотрел в телевизор, занимавший всю стену, на экране которого были видны разные комнаты и подъездные аллеи к дому.

— Хозяин, — обратился Артем, останавливаясь у «папского престола». — Вот девушка. Куда ее проводить?

«Это чудовищная ошибка», — билось у Катеньки в мозгу, она тут же захотела обратно домой, беспокоясь лишь о том, как добраться в аэропорт. Но неряшливый мужчина в индийском льняном полосатом пиджаке при этих словах подпрыгнул и протянул руки, радушно приветствуя ее.

— Вы, должно быть, Катенька Винская? Добро пожаловать, проходите! Мы с нетерпением ждали вас!

— Он говорил по-русски с сильным одесским акцентом, который она слышала лишь в старых фильмах. — Спасибо, что приехали встретиться с нами! С нами? С кем это — с нами? Хозяин обратился к шоферу:

— Ладно, Артем, до одиннадцати ты свободен.

Похоже, что Артема это огорчило: он вышел из кухни тяжелыми шагами, резко толкнув дверь. Но после его ухода Катенька почувствовала себя свободнее.

— Проходите, располагайтесь, — пригласил неряшливый господин. — Я Паша Гетман.

«Ага, — подумала Катенька, — вот, значит, как выглядит настоящий олигарх, миллиардер, который небрежно разгуливает по коридорам и кабинетам самого Кремля!» Но хозяин отвлек ее от этих мыслей — он подставил ей стул.

— Мама, иди сюда. Неси медовик. Он готов? — Затем повернулся к Катеньке.

— Какой чай предпочитаете? А молоко какое? Приступим?

Павел, казалось, ни минуты не мог усидеть на месте.

В нем так и бурлила энергия. Его перебил телефонный звонок, Павел ответил по-русски, потом перешел на английский. Казалось, он обсуждает цены на нефть.

Потом, прикрыв трубку огромной мягкой ладонью, он сказал:

— Катенька, познакомьтесь с моей мамой, Розой Гетман.

«Значит, — подумала Катенька, — это и есть мои работодатели». Она внимательнее посмотрела на женщину, которая приближалась к ней с серебряным подносом в руках. Из голубого фарфорового чайника шел пар. На тарелке были разложены медовики и куски яблочного штруделя, а чашки из сервиза были расставлены на блюдечках. Поставив поднос на стол, Роза Гетман принялась разливать чай.

— Паша вечно куда-то спешит, — объяснила она Катеньке, посмотрев на сына с улыбкой.

— Нет времени на пустяки, жизнь и так коротка, а мои враги хотят сделать ее еще короче. Поймешь это — поймешь все, — объяснил Павел, который, казалось, мог вести несколько разговоров одновременно.