Гражданская война (СИ) - Лопатин Георгий

— Эх, Антон Иванович, в какие только глупости сейчас в России не верят! — вздохнул Романовский. — Большевизм с анархизмом яркие примеры.

— Это да... Но Савинков... Вы ему доверяете? Социалист-революционер, террорист, бомбометатель... Не захочет ли он, захватив золото, сыграть в свою игру? Или переметнуться к тому же Климову, тоже социалисту?

— Ну, эсеры Савинкова из их партии выгнали, Антон Иванович. Связавшись с Корниловым, от социалистов он отошёл довольно далеко. Теперь он если и готовит бомбы, то не для сановных особ, а для большевицких вождей. Нет, я ему совсем не доверяю, Антон Павлович, но и предательства с его стороны не опасаюсь. Пока, во всяком случае. Мы ему нужны даже больше, чем он нам. Если бы у него, к моменту захвата золота, уже была своя армия, как у нас или Климова, Савинков, конечно, не стал бы думать ни минуты, и сам полез бы в Наполеоны. Но такой армии у него нет. Без нас ему золото не удержать. К Климову он тем более не пойдёт — полковник, надо отдать ему должное, ненавидит любых революционеров продавшихся иностранцам, о чём говорит совершенно открыто, а Савинков как раз из таких. Климовская пресса даже опубликовала документы из Франции, сколько и когда ему платили французы. Там и про англичан тоже есть. Нет, к Климову Савинкову хода нет. Да и союзники его держат достаточно крепко. Некуда ему деваться кроме нас. Возможно, он мечтает взлететь если не в Императоры и не в Первые Консулы, хотя бы в Маршалы для начала, став вашим Мюратом или кем–то вроде. Правда, мне он куда больше напоминает Фуше или Сийеса. Беспринципен, любит вертеть людьми, своё эго превыше всего — недаром вырос в школе Азефа. Доверять ему нельзя, но использовать с оглядкой — можно и даже необходимо...

— Что ж, ваши идеи с перебазированием в Астрахань и наступлением в Поволжье, мне нравятся. Но что скажет Алексеев? Всё же он «Верховный Руководитель».

— А что Алексеев? Армией командуете вы, Ваше Превосходительство. До прихода генерала Корнилова на Дон была Алексеевская Организация в одну роту, а не Алексеевска Армия. Добраармия появилась с Лавром Георгиевичем. Кто за Алексеева? Только гвардейцы, но сколько их? Те же казаки про Алексеева и слышать не хотят, как и Марковцы. Ну, ещё дроздовцы за него, возможно, тоже не слишком многочисленные, после их раскола Климовым. Михаил Гордеевич меня не любит, уж не знаю за что. Хотя, меня в армии вообще мало кто любит. Боюсь, не доведётся мне порадоваться победе. Не большевики или климовцы, так свои прикончат. — Романовский грустно улыбнулся.

— Господь с вами, Иван Павлович! Мало кто трудился как вы для создания Доброармии! Покойный Лавр Георгиевич, Алексеев, генерал Лукомский... и всё, пожалуй! Только дураки или негодяи не желают этого понимать. Не любят? Это наш крест. Ко мне тоже многие добрых чувств не испытывают, начиная с генерала Врангеля[17]. Не успел приехать, то ему не так, это не эдак, конногвардеец... В Иркутске бы указывал, или дирижировал на балах! Но наше дело выше личных симпатий и антипатий. Как сказал святой благоверный князь Александр Невский новгородцам: «Люб — не люб... Не в любовники я к вам пришёл, а в воеводы!»

— Да я всё понимаю, Антон Иванович, и не теряю надежды. Думаю, и Алексеев не будет возражать. Он ведь недаром до полного генерала дослужился и два с половиной года Действующей армией командовал. Тоже наверняка понимает, что здешние места стали для нас тупиком, и вот-вот станут ловушкой с учетом ультиматума Климова, а в Поволжье большие перспективы. В том числе и для него лично. Из не совсем понятного «верховного руководителя», он сможет возглавить Всероссийское Национальное Правительство. Вы — Верховный Главнокомандующий, фактически глава государства, он — Глава Правительства. На вас военные и внешние дела, как при государях императорах, Алексеев ваш презус и управляет всей гражданской частью и финансами. Просто и привычно. Думаю, он будет доволен. Да и здоровье у него в последнее время не очень, не потянет он армию. Без него хватает желающих, тот же Врангель. Один офицер из дроздовцев, перешедший туда с несколькими другими из корпуса Климова сразу после прихода в Россию, рассказывая об этом Анабазисе по Европам, сообщил о словах услышанных от Климова в Бессарабии, после чтения газет: «Все лезут в Наполеоны! Нельзя по улице пройти из-за Наполеонов!»

— Остроумно. Впрочем, полковник пиит, прямо как Денис Давыдов, кому же владеть словом. И метко подмечено, насчёт Наполеонов... Сейчас от них и правда не протолкнуться... такие ныне времена.

— А вы, Антон Иванович? Неужто не хотите в Наполеоны?

— Честно? Нет, не хочу, Иван Павлович. Слишком хлопотная и неблагодарная роль. Я бы предпочёл быть Бернадотом, только конечно в своей стране, а не чужой.

— Хм, если вспомнить историю, Бернадот вполне мог бы реализоваться во Франции, если бы Наполеон не пережил взрыв на улице Сен-Никез.

— Об этом, Иван Романович, у нас ещё будет время поговорить, а пока начинайте подготовку планов выступления армии из Егорлыкской долины к Манычу, и после переправы — движения по левому берегу Дона к Царицыну, и затем вдоль Волги на Астрахань. Ступайте, голубчик, а я помолюсь за наш успех...

Текст от Sturmflieger

Пока Климов разбирался с крымскими, донскими и северокавказскими делами, в Берлине, Вене, Софии и Стамбуле подготовили мирный договор с капитулировавшей Румынией. Мир был подписан в Бухаресте и тут же ратифицирован румынским парламентом. Нельзя сказать, что домнулы депутаты сделали это охотно, но альтернативой был полный раздел Румынии между соседями, и её исчезновение с карты мира. Затем Бухарестский мир ратифицировали и парламенты Центральных держав.

Австрия получила Олтению к западу от реки Олт, и большую часть Западной Молдовы (кроме земель между Прутом, Бырладом и Жижией, занятых Муравьёвым и Котовским в ходе недолгой «Бессарабской войны»), включая и Галац с округой (тут подсуетился сам Климов, ещё до подписания Бухарестского мира заключивший с австрийским командованием «джентльменское соглашение» о взаимном отводе войск). Австрияки ушли из занятого летом прошлого года северо-западного угла Бессарабии, взамен заняв оставленный климовцами Галац (который был для Вены куда ценнее бессарабского сельского захолустья, как важный порт на Дунае).

Германия получила нефтепромыслы в Плоешти в «концессию» на 99 лет (с правом пролонгации если Румыния к тому времени не выплатит контрибуцию), под немецким управлением и под охраной немецких войск. Фактически, среди румынских земель образовалась немецкая колония. Турция не получила ничего, кроме своей доли контрибуции.

Всего же контрибуция с Румынии для всех четырёх стран составила три миллиарда рейхсмарок. До выплаты этой суммы Румыния оставалась оккупирована находящимися на её содержании войсками Германии, Австрии, Болгарии и Турции (число которых должно было начать сокращаться после выплаты половины контрибуции). Полковник сильно подозревал, что и правнуки правнуков нынешних румын будут её выплачивать (если только Антанта, победив, не заставит дойчей и компанию сократиться, хотя тут тоже были сомнения что «союзнички» к концу мировой войны будут в такой хорошей форме, чтобы рвать жопу ещё и за «потомков римлян»). Впрочем, учитывая недавние подлости мамалыжников, жалости к ним не было ни малейшей. До выплаты контрибуции Румыния не имела права иметь вооружённые силы, кроме символической королевской гвардии, да жандармерии для охраны порядка.

Болгария получила все румынские острова на Дунае до самой Сербии, Добруджу (опять же, кроме северной части, занятой войсками Климова). Здесь тоже договорились «по-джентльменски». Климовцы оставили местности населённые болгарами (а заодно татарами и турками), которые были заняты болгарскими войсками, а взамен болгары отступили из русских и гагаузских поселений по ту сторону фронта, незамедлительно занятых климовцами.