Том 2 - Валентин Овечкин

— Встречные перевозки? — усмехнулся Крылов. — Районный актив посылали в колхозы председателями, а из председателей теперь брать кого-то на работу в район?..

— И ничего здесь противоречивого нет! Одно с другим прекрасно увязывается! — горячо доказывал Мартынов. — Председателями мы посылали из районного актива десять — пятнадцать человек, а здесь идет речь об одном лишь человеке, об одной крупной фигуре. Совсем не похоже на встречные перевозки!

— Я вам должен, Алексей Петрович, — продолжал Мартынов, — объяснить все до конца. Вот я поднял вопрос о Долгушине. Это не из личных симпатий. Мне, прямо скажу, не очень приятно было, когда я убедился, что Долгушин в своей зоне гораздо лучше руководит колхозами, чем получалось это у меня. И я не из какого-то особого душевного расположения к Долгушину говорю сейчас, что ему надо быть секретарем райкома в Троицке. Я не за него стою, а за принцип! Партийные органы — выборные органы. И профессионализация здесь, пожалуй, менее всего нужна. Да, вчера я был секретарем райкома в Троицке. А сегодня коммунисты, решив, что в парторганизации есть более подходящая кандидатура, избирают секретарем райкома Долгушина. Что же из того, что он не был никогда на партийной работе? Это, может быть, даже к лучшему… Представьте себе, Алексей Петрович: в районе избирают секретарем райкома лучшего директора МТС или председателя колхоза. Конечно, не такого председателя, что с трудом выводит свою фамилию на банковском чеке. Есть такие стихийно талантливые хозяйственники, но совершенно малограмотные, не читающие даже газет. Я не о таком председателе говорю, а о человеке образованном, политически грамотном, культурном. Вот он становится секретарем райкома — опытный, авторитетный практик колхозного строительства, который много лет удивлял всех прекрасными урожаями и богатым трудоднем. Ведь ему есть что посоветовать председателю, когда он приедет в колхоз! Он сам был в его шкуре, сам когда-то начинал наживать хозяйство на голом месте, сам знает, что невозможно, а что возможно сделать в таких-то условиях. Этот новый на партийной работе человек, несомненно, внесет и что-то новое в жизнь партийного органа. Он уже не потерпит болтовни, пустозвонства, канцелярщины. Это человек дела. Он сам иной раз изнывал от тоски на наших заседаниях, сам возмущался, сколько рабочего времени отнимают у него эти вызовы в район? Он, будучи председателем, снизу просмотрел всю работу райкома и отделов его и инструкторов, он знает, что и как нужно поправить, чтобы все эти колеса не вертелись вхолостую… Нет, Алексей Петрович, если мы хотим по-настоящему поднять работу райкома партии, нужны такие люди в райкомах! И надо все же как-то свободнее выбирать верхушку наших партийных органов, секретарей. Конечно, и сейчас у нас есть все — и тайное голосование и право отвода. Если кого-то забаллотируют при выборах в члены райкома, то он уже и дальше не продвинется. Но разговор на первом после конференции пленуме ведется обычно только о предложенных обкомом кандидатурах. Свобода выборов, но — из определенного узкого круга уже так или иначе заноменклатуренных «специалистов» по партийной работе. А может быть, неспециалист окажется лучшим секретарем? Расширить надо этот круг! Надо больше доверять местным коммунистам. Они же сами не меньше обкома заинтересованы в том, чтобы во главе их парторганизаций стояли достойные люди. Когда хорошо с партийным руководством, тогда все в жизни налаживается правильно. И с директорами предприятий будет благополучно, и в школах будет хорошо, и в магазине не предложат покупателю хлеб с водичкой. Всюду на хозяйственной работе у нас назначение, но здесь должна быть настоящая выборность. Вот тех-то, кто ведает всякими назначениями, тех надо выбирать! И без помощи партийных масс сами вы, Алексей Петрович, никогда не найдете для всех районов хороших секретарей!..

Мартынов, выложив все, умолк, вытер простецким жестом, по-рабочему, рукавом пиджака вспотевший лоб, достал из кармана папиросы, хотел закурить, но, глянув на пластмассовую дощечку на стене с надписью: «Здесь не курят», положил папиросу обратно в коробку.

— Кури, — кивнул ему Крылов. — Ты сколько времени еще здесь пробудешь?

— Да больше у меня тут нет никаких дел.

— Не уезжай сегодня. Заночуй в гостинице. Я тебе позвоню туда. А сейчас иди. — Крылов поднялся и протянул ему через стол руку. — Ты у меня занял два часа, разговор, правда, интересный, но надо же и другие дела делать. Сейчас ко мне придут строители нашей ТЭЦ, которые обещали рапортовать об окончании строительства к Первому мая, а сейчас просят отсрочки к Октябрьской годовщине. Как прикажешь мне с ними разговаривать? Нажимать или не нажимать? Подгонять их или не подгонять? Может быть, не надо подгонять? Угостить их чаем с бутербродами, расспросить о здоровье, о детишках и отпустить с миром? Ведь они люди взрослые, не мальчики, и совесть у них есть — сами понимают, что чем скорее они дадут электроэнергию нашей промышленности, тем лучше… Ладно, иди отдыхай, после поговорим.

Выйдя из обкома, уже на улице, у подъезда, Мартынов столкнулся лицом к лицу с Борзовым, заметно постаревшим, загорелым, в запыленных сапогах, с головой не бритой наголо, как раньше, а коротко остриженной под машинку. Поздоровались.

— Ну, брат, у тебя вид — как из бани выскочил! — заметил Борзов. — Там был? — Он указал глазами на окна третьего этажа над подъездом — кабинета первого секретаря.

— Там.

— Давали духу?.. Сколько раз и мне там, — он опять повел глазами кверху, — всыпали! За что тебе? За ремонт комбайнов?

— Не, я не с бюро. Так приезжал. По кадрам.

Отошли немного в сторону от двери, чтобы не мешать входящим и выходящим из обкома.

— Ну, слышал про меня, — усмехаясь, спросил Борзов, — какой мне дали ответственный пост? Председатель самого крупного в Борисовском районе колхоза «Страна Советов». Во! Не хвост собачий! Это тебя надо поблагодарить. Спасибо за твое начинание!

— На здоровье! — ответил Мартынов. — Неужели ты, Виктор Семеныч, думаешь, что без моего начинания дело не дошло бы до этого?

— Да нет, я шучу. Конечно, дошло бы. Надо же кому-то вытягивать колхозы из прорыва. Да, вот уже четвертый месяц в колхозе. «Страна Советов» называется. Почти как у Опёнкина — «Власть Советов». Но по хозяйству — ничего похожего! Когда посылали меня, то уговаривали: «Учти, товарищ Борзов, очень перспективный колхоз! Сколько земли, какие угодья!» Что ж, перспективы-то есть, а больше пока ничего. Одни перспективы только и принял от старого председателя. С чего начинать, за что ухватиться — не придумаю. Нету зацепки, ни одна отрасль не дает такого дохода, чтоб вот сегодня уже можно было за ее счет делать оборот в хозяйстве. Ты не рыбак? Не приходилось тебе руками в речке налимов ловить? Нащупаешь его, он голый, без чешуи, слизь на нем, схватишь рукой — выскальзывает. За что его тащить?

— За жабры, я думаю, — сказал Мартынов.

— Да, за жабры! А голова под корягой! Нет, и ты не сможешь мне ничего дельного посоветовать. Я хочу к Демьяну Богатому съездить, вот тот чему-нибудь научит… Я думал, Петр Илларионыч, как принял колхоз, сразу сделать целый переворот в хозяйстве. Колхоз наш под самой Борисовкой, в двух километрах железная дорога, большой узел. И автотрасса через Борисовку проходит. Богатейшие условия для сбыта продукции, надо, стало быть, и хозяйство перестраивать под эти условия. Я говорил у нас в райкоме и сюда приезжал, в сельхозотдел, еще в феврале: «Помогите нам оборудовать теплицы, дайте кредита и материалов, подкиньте нам две автомашины и снимите часть зерновых и технических культур — и я за год сделаю колхоз трижды миллионером! Вот вы рассовали по всему району огородные культуры, в дальних колхозах люди от них отказываются, — дайте нам эту площадь. Наш колхоз нужно сделать именно огородным. Овощи, ягоды, сад молодой насадить. А первые годы в саду по междурядьям можно разводить клубнику, картошку сажать. Огород, сад и животноводство — вот на что нам нужно напирать в наших условиях. Но животноводство сразу не поднимешь, туда надо еще вложить много средств, пока дождешься хорошей продукции. Огород скорее даст нам доход. В этом году я нажму всеми силами на огород, а с будущего года начнем поднимать и животноводство». Вот такой у меня план. Так разве же с нашим секретарем райкома можно сделать дело? Ох, и секретарь у нас, товарищ Гусев, — дуб дубом! «А куда мы денем ту пшеницу и сахсвеклу, если вам урезать план?» — «Да вот и добавьте в те колхозы, где невыгодно заниматься овощами. Или поставьте вопрос перед областью, что в таких-то пригородных колхозах действительно нужно сократить площадь зерновых, и доказывайте, что это будет только на пользу делу!» — «Нет, я такую миссию на себя не возьму». Вот тебе и свободное планирование!..

Борзов достал пачку «Казбека». Закурили.