Отомщенный любовник - Дж. Уорд

– Чем ты занимаешься, кстати? Я имею в виду, в плане работы? – Элена засмеялась. – Я так мало знаю о тебе.

Рив сосредоточил взгляд на городе за ее плечом.

– О, много чем. В основном, в человеческом мире. У меня есть только моя мать, о ком я могу позаботиться, с тех пор как моя сестра вышла замуж.

– А где твой отец?

В холодной могиле, где ублюдку самое место.

– Он умер.

– Я сожалею.

Теплый взгляд Элены вызвал острое чувство вины где-то глубоко в груди. Ривендж не жалел, что убил своего старика, ему было жаль, что он так много скрывал от нее.

– Спасибо, – произнес он сдавленно.

– Я не хочу быть слишком любопытной. Выведывать о твоей жизни или семье. Просто, мне интересно, и если ты хочешь…

– Нет, просто... Я не люблю о себе рассказывать. – Это ли не правда? – Твой... это не твой сотовый звонит?

Элена нахмурилась и отошла от него.

 – Мой. В  пальто.

Она быстро прошла в столовую, и в ее голосе явно чувствовалось напряжение:

– Да? О, привет! Да, нет, я… прямо сейчас? Конечно. Самое смешное, мне даже переодеваться не придется, потому что…  О. Да. Ага. Хорошо.

Он слышал, как она закрыла крышку телефона, прекратив разговор, когда подошел к арочному входу в столовую.

– Все в порядке?

– А, да. Просто работа. – Элена подошла, натягивая пальто. – Ничего особенного. Наверное, кадровые вопросы.

– Хочешь, я тебя подброшу до клиники? – Боже, ему бы так хотелось отвезти ее на работу, и не только потому, что они могли бы побыть вместе еще немного. Мужчины хотят сделать что-нибудь для своей женщины. Защитить ее. Заботиться о ней.

Отлично, что за хрень вообще? Не то, чтобы ему не нравились его мысли по поводу Элены, но казалось, будто кто-то сменил звуковую дорожку в его плеере. И явно не на Барри Манилоу [126].

Больше смахивало на Maroon 5[127].

Мда.

– Ох, я сама доберусь, но спасибо. – Элена на секунду задержалась у одной из раздвижных дверей. – То, что произошло сегодня, стало для меня таким... откровением.

Рив шагнул к ней, взял ее лицо в ладони и крепко поцеловал. Отстранившись, мрачно сказал:

– Это только благодаря тебе.

Элена просияла, засветилась изнутри, и внезапно Риву захотелось, чтобы она снова оказалась обнаженной, чтобы он мог войти в нее: связующий инстинкт в нем вопил, и единственное, чем он мог его успокоить, это сказать себе, что оставил на ее коже свой запах.

– Напиши, когда приедешь в клинику, чтобы я знал, что ты в безопасности, – попросил он.

– Так и сделаю.

Последний поцелуй, и она исчезла в ночи.

Уходя от Ривенджа, Элена словно парила, и не только потому, что дематериализовалась для визита в клинику. Для нее ночь больше не была холодна, она была свежа. Ее форма не помялась от того, что была брошена на кровать, она словно пребывала в искусном беспорядке. Ее волосы были не растрепаны, а лежали свободными волнами.

И вызов в клинику казался не помехой, а открывшейся возможностью.

Ничто не могло вернуть ее на землю с этой раскаленной добела высоты. Она чувствовала себя одной из звезд в бархатном ночном небе, недоступной, неприкосновенной, далекой от земных раздоров и распрей.

Когда Элена приняла форму перед гаражами клиники, ее внутренний свет слегка угас. Казалось несправедливым, что сейчас она могла испытывать подобные чувства, учитывая произошедшее накануне: она могла спорить на что угодно, что семья Стефана теперь не способна ощутить  подобную радость. Ради Бога, они только что завершили похоронный ритуал... Пройдут годы, прежде чем они смогут чувствовать что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее то, что сейчас пело в ее груди при мысли о Риве.

Если семья вообще сможет почувствовать хоть что-нибудь вновь. У нее возникло предчувствие, что его родители уже никогда не станут такими, как прежде.

Выругавшись, она быстро пересекла парковку, ее туфли оставляли на чистом свежевыпавшем снегу маленькие черные следы. Будучи сотрудником, она быстро прошла через контрольно-пропускной пункт и направилась в комнату ожидания. Войдя в приемную, она сбросила пальто и направилась прямо к стойке регистрации.

Медбрат, что сидел за компьютером, поднял голову и улыбнулся. Родес был одним из немногочисленных сотрудников мужского пола, и, безусловно, любимцем, одним из тех, кто находил общий язык со всеми, легко дарил приветствия, улыбки и объятия.

– Эй, красотка, как де... – Он сдвинул брови, когда она подошла ближе, а затем отодвинул стул подальше, увеличивая пространство между ними. – Э... привет.

Нахмурившись, она обернулась, ожидая увидеть позади себя чудовище, учитывая то, как он отпрянул от нее.

– Ты в порядке?

– О, да. Абсолютно. – Его взгляд стал острым. – Как дела?

– Я в порядке. Рада, что пришла, и готова помочь. Где Катя?

– По-моему, она сказала, что будет ждать тебя в кабинете Хэйверса.

– Ну, тогда я пошла.

– Да. Супер.

Она заметила у него на столе пустую кружку.

– Хочешь, я принесу тебе кофе, когда закончу?

– Нет, нет, – сказал он быстро, подняв обе руки вверх. – Я в порядке. Спасибо. Серьезно.

– У тебя точно все хорошо?

– Ага. Я в полном порядке. Спасибо.

Элена ушла, ощущая себя какой-то прокаженной. Обычно она и Родес так легко ладили, а сегодня…

О, Боже мой, подумала она. Ривендж оставил на ней свой запах. Вот в чем дело.

Она обернулась... но что она могла сказать, на самом деле?

Надеясь, что Родес будет единственным, кто это заметил, она вошла в раздевалку, повесила пальто и двинулась дальше, по пути приветственно махая рукой коллегам и пациентам, что встречались ей. Когда она добралась до офиса Хэйверса, дверь была открыта, врач сидел за своим столом, а Катя в кресле спиной к коридору.

Элена тихо постучала по двери.

– Привет.

Хэйверс поднял на нее глаза, а Катя посмотрела через плечо. Они оба были явно враждебно настроены.

– Проходи, – сказал доктор сердито. – И закрой дверь.

Сердце Элены забилось очень часто, но она выполнила его просьбу. Рядом с Катей стояло пустое кресло, и она села, потому что ее колени внезапно подогнулись.

Элена уже бывала в этом кабинете раньше, обычно для того, чтобы напомнить врачу, чтобы тот поел, потому что как только он начинал изучать карточки пациентов, то терял счет времени. Но на этот раз все было по-другому.

Повисло долгое молчание, во время которого бледные глаза Хэйверса старались не встречаться с ее, он просто теребил дужки своих черепаховых очков.