Триумвират (СИ) - Луций Корнелий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Прошу прощения… великий…
— Тихо. — с повелительным жестом произнес я. — Не тратьте силы зря. Мне сказали, что на вас было покушение с помощью яда. Я тоже переживал подобное. Неприятный опыт. Надо сказать, что ваша Гильдия одно из самых боеспособных соединений в Канртеге. — не самая паршивая овца из очень паршивого стада, но вслух я такое говорить не буду. — Очень надеюсь на ваше сотрудничество в противостоянии с Гастосом.
— Да… — закатывая глаза, выдохнул Строн. — Я… Жаль, что вам пришлось самому идти сюда… Увы, ноги не держат. Я бы хотел, очень хотел как станет лучше встретиться с господином Фальвусом Нементилом. Ооо… Я… Меня предупредили о вашем визите. Я всегда был верным… — Строн закашлялся.
Из его рта вылетали кровавые ошметки с желто-зеленой зловонной слизью. Лоб был мокрым от пота.
— Всегда был верным слугой… Империи. Да. Мне сказали, что вы будете. Сказали, отдать вам все, что только пожелаете… Люди, корабли, магия. Все было подготовлено для вашего прихода.
Вот те раз. Я думал, что все будет гораздо сложнее. Хотя очень любопытно, на кого он конкретно работает. Империя то не маленькая и в ней много больших людей.
— Мы ждали… Но потом передали сообщение. Что прибудет другой… Другой из Триумвирата. Вы, господин.
— А кого ждали изначально?
— Господина Иворна Сандиса. Гильдия во многом была создана… Им самим… Через ти-шадайских и сулимских агентов влияния…
Хм. Не с проста я говорил, что у меня развилась чуйка на здец. Теперь вот ко всему прочему прибавился еще один звоночек. Дорогой друг Иворна приложил свою мохнатую лапу ко всему происходящему. Надо срочно поговорить с Фальвусом.
— Только предупреждаю… — выдохнул Строн. — Не доверяйте девчонке. Она… из семьи ваших врагов… С Севера. Я хотел ее устранить до вашего приезда, но… Колдунья. Альденг, она сказал, что пусть триумвир сам решит…
Мдэ. А Орина еще сомневалась надо ли ее брать под охрану. Ох. Теперь, когда стало известно, что во всем замешан Сандис, то прям всеми фибрами и жабрами души чую, что ждет нас здесь большой Пэ с заглавной буквы готическим шрифтом. Большой и необъятный.
— Орину не трогайте. Я сам решу с ней все дела. Уважаемый Иворна Сандис что-нибудь велел мне передать?
— Да… Письмо. Его человек передал текст на каком-то странном языке. Но стратег сможет прочитать… Письмо… Лежит на сто… — больной закашлялся, а я подошел к столу и пробежался глазами по достаточно короткому тексту.
"Доброго дня, вечера или ночи, мой глубокоуважаемый соратник. Если вы читаете этот текст, то значит размен активов, который мы обсуждали в доме уважаемого Фальвуса идет по плану. Когда флот Империи был оттянут для блокады Шадда, моя семья и еще несколько знатных фамилий через вливания средств создали Гильдию как временную меру для защиты наших торговых интересов у дальних берегов. Однако с самого начала было ясно, что этот проект имеет свой срок. И раз вы с господином Фальвусом добрались до Канртега, то этот срок подошел к концу. Теперь вы можете просто прибрать к рукам ресурсы Гильдии. Она выполнила свою цель, немного усложнив жизнь Гастосу и ему подобным. Однако на этом её запас полезности заканчивается. Вскоре финансирование Гильдии прекратиться, однако важно, чтобы остатки её военного потенциала оказались в нужных руках.
С наилучшими пожеланиями, ваш соратник Иворна Сандис".
Соратник. Интересная формулировка. Ну хоть другом себя не обозвал. Брать письмо в руки я не стал. Пусть остаётся здесь. Ничего особенного секретного в тексте все равно нет.
«За Гильдией стоял Сандис». — передал я Фальвусу и кратко пересказал командным голосом содержание письма, выходя прочь из комнаты больного.
«Не могу сказать, что удивлен. Даже борьба с мелким пиратством идет гораздо лучше, если разум и дар стратега могут отправлять вести между дальними странами. Но таких людей мало и Сандис один из них. Многие торговые круги в том же ти-шадае заглядывают ему в рот, когда дело касается транзита в Империю».
«Ясно. Но как бы он нам здесь какую подлянку не оставил».
Затем по настоянию Севидия я буквально на полчаса зашел на поздний званый ужин в Белом городе. Просторный зал древнего, но хорошо отремонтированного дворца ярко осветили множеством ламп, кроме того под потолком мерцала колдовская сфера. Десятки напомаженных, надушенных людей изображали для меня спектакль любезности и покорности, но если я приглядывался к полу, то в глубине толщи камней замечал отдаленное копошение призраков и сквозь навязчивые трели музыки слышал их нескончаемый шёпот:
«…нам нечем дышать, мы держим вас, мы едим лишь песок, мы полны им, но всё равно голодны…»
Из общей массы местной элиты ко мне подошла женщина, заметно выделяющаяся красотой на фоне коренных уроженок Канртега. Светлое-ореховая кожа казалась ухоженной и здоровой. Волосы, ресницы и брови были полностью белыми, а не серыми. Весьма открытое одеяние из светлой ткани выгодно смотрелось на фоне темной кожи.
— Вы наверное, уже не раз видели меня, но я впервые вижу вас. Мое глубочайшее почтение, великий стратег. — мелодичным голосом произнесла Альденг.
На её шее блестело рубинами крупное золотое ожерелье, спадающее до самого декольте. Хм, а я то наивно думал, что колдунья сейчас крошит ашминитов. Но похоже светские мероприятия и политика были для нее важнее.
— Ага. — безразлично произнес я, глядя поверх женщины на собравшуюся свору знати, торговцев и всяческих колдунов. — Идея с раскаленными ядрами была неплохая. Доставила нам тогда проблем.
Колдунья поблагодарила меня в ответ, но мыслями я был не с ней. Уже несколько часов общаюсь с местной знатью. Элитой города. С теми кто родился, вырос, затем унаследовал или получил здесь богатство. Но у меня создаётся впечатление, что Орина единственная, кому на этот город не наплевать. Человек может сколько угодно обрастать броней, звереть, матереть и получать по роже от жизни. Но где-то глубоко внутри всё равно будет теплиться огонек прошлого «Я». Хотя бы на уровне нереализованных желаний. Вот Орина не стала исключением. Когда-то на Севере она считала себя героиней, которая спасет родные края от зла. Теперь девушка стала наемницей на чужбине, нацепила маску цинизма, наверное, сама в него пытается верить, но когда приходит время нового столкновения со злом, то с глубины израненной души снова пытается
