Гроза над Миром - Венедикт Ли

 – Здравствуйте, Нат! – она так мило меня приветствовала, что и я в ответ заулыбался до ушей.

 – Привет… Тонка! Встречаете восход? – я тоже оценил красоту открывающихся сверху в утреннем тумане кварталов Вагнока.

 Беседовать с Тонкой оказалось просто. Она легко и быстро меняла темы разговора так, что интерес собеседника никогда не пропадал. Вдобавок, у нее оказалась живая, выразительная мимика: Тонка могла отобразить своей мордашкой любую эмоцию. В конце концов, я понял, что заблуждался, считая Тонку некрасивой – она красива. Той особой душевной красотой, которую не всякий разглядит с первого раза. Ну и… фигурка-то у нее была ничего.

 – Иногда думаю, что это все – мое! – она обвела рукой пейзаж пробуждающегося города. Виолу отсюда не было видно, но мы оба знали, что великая река Острова несет там свои воды к морю. Виольский водопад – настоящее чудо света.

 Мы вместе направились во Дворец правительства и дружески расстались, вернувшись, каждый к своим делам: Хозяин Тира к государственным заботам, а ничтожная служанка к швабрам и тряпкам. Через час ко мне заглянула Ригли.

 – Все шуршишь бумажками?

 Я закрыл папку и бросил в ящик стола.

 – У тебя есть другие предложения, маленькая?

 – Я не маленькая, – надула губы Ригли.

 – Виноват, прости. Не хотел обидеть. Приустал, видать, и стал невежлив, – я подыграл моему ребенку и она, довольная извинением, уселась мне на колени, прильнув алыми губами к уху:

 – Держись от Тонки подальше!

 – Ригли! – теперь я разыграл обиду. – Я не давал повода…

 Она зажала мне рот узкой ладошкой и быстро зашептала:

 – Я не ревную, просто с ней опасно связываться. А ты на рожон лезешь, ведь она…

 И Ригли рассказала диковинную историю. 

 –…Потому она как прокаженная здесь, но терпит, не хочет уйти.

 Ситуация.

 – У нее есть опора?.. – неслышно спросил я Ригли в теплое ушко, а она помотала головой.

 – Откуда? Но она не теряет надежды…

 До меня постепенно начинало доходить. Ох, Тонка!

 Ригли назидательно постучала меня по лбу согнутым пальчиком. И медленно приблизила свои губы к моим. Что-что, а целоваться она научилась.

 Несколькими днями позже я закончил дела в Вагноке и подумывал вернуться в Тир – работы там навалом. Тянул только потому, что между мной и с Эной пролегла некая неясность, и я не хотел прощаться с нею эдаким образом – на полуслове. Держалась она со мной ровно, можно сказать, дружелюбно, но… Короче, каждый раз, когда наши деловые с нею разговоры заканчивались, я не решался, как раньше, по-простому завалить ее в постель. Все ждал удобного случая поправить покосившиеся отношения.

 В результате получил еще одну приватную встречу с Тонкой, хотя вряд ли она была ею подстроена. Вечером, воротясь из Адмиралтейства, завернул к покоям Эны (придумывая на ходу повод: за каким чертом приперся…) и застал увлекательную картину: полуголая Тонка натирала полы в уютной квартирке моей начальницы. Нежно сияла оранжевая светопанель на стене, окна распахнуты в темный вечерний сад, чтобы быстрее выветривался пряный запах мастики. Гибкая тень Тонки повторяла ее движения. Я уставился на стройную длинную ножку с привязанной к ступне щеткой. А Тонка, не прекращая своего занятия, озорно улыбнулась.

 – Она сейчас придет, Нат! Я как раз управлюсь.

 Я промямлил что-то невнятное, усаживаясь на диванчик при входе. Усеивающие личико и шею Тонки веснушки, только добавляли очарования, а фигурой она могла поспорить с Эной.

 – Завтра мой день рождения… – Тонка копировала манеру Эны как бы рассуждать вслух. – Все думаю, как проще выставиться.

 Она имела в виду угощение, которое именинник вроде нее – девушки из обслуги, ставил по обычаю своим товарищам.

 – Хозяйка дала мне отгул, только чтоб здесь закончить… Вот и танцую, – Тонка снова мне улыбнулась.

 Слово за слово и я чуть не пообещал ей тоже прийти, благо столик к торжеству Тонка собиралась накрывать прямо в саду. Боясь сболтнуть еще что-нибудь лишнее, я распрощался с хитренькой соблазнительницей.

 По Дворцу правительства никто не мог шастать свободно: но мой статус давал проход в святая святых. Я прошел высоким гулким коридором: дверь в рабочий кабинет Эны была открыта, внутри горел свет. На громадном квадратном столе посередине кабинета, Эна расстелила карту известной части Мира и склонилась над ней, покусывая карандаш.

 – Входи, Нат… – настроение у нее было хорошее.

 – Аппетит разыгрался? После Горной страны? – мне было безразлично, о чем говорить, лишь бы говорить с ней.

 – Интересно получается, Нат. В Эгваль живет круглым счетом четыреста миллионов человек.

 Я удивился.

 – Как тут сочтешь? На Острове легко провести перепись: указ Хозяйки и… на первый-второй рассчитайтесь. А посмотри сюда… – я обвел рукой оставшуюся часть стола. Остров выглядел ничтожным пятнышком рядом с необъятными просторами Эгваль.

 – Эгваль сейчас – рыхлый конгломерат провинций, с преобладанием сельского населения… до поры. Мне известна численность крупных городов, а дальше – я экстраполирую. Простая формула.

 У Эны серьезный недостаток: больше ума, чем положено женщине.

 – Зачем тебе эти сложности? 

 – Самое время воздействовать. Потом такую глыбу не одолеть.

 Я взъерошил ей волосы.

 – Собралась мышка кота хоронить.

 – Ага. Протекторат Ганы вместе с зависимой провинцией Мета – это двести миллионов. Магистрат – сто. Остров и его прямая кишка – Тир… здесь мы набираем примерно пятьдесят.

 – Всего на твоей стороне чуть меньше половины компашки.

 – Я не о том. Не собираюсь воевать. Подумать только: в Мире живет сейчас восемьсот миллионов человек… Через полтораста лет их станет тридцать миллиардов, а еще через столько же времени двадцать девять из них вымрут. Голод, болезни, жуткие войны буквально за корку хлеба. Каннибализм. Через четыреста лет, считая от сегодня, Мир обезлюдеет.

 Фантазия Эны иногда поражала. Я так ей и сказал.

 – …И не надо трагедий, Эна, радость моя. Нам не дожить. Пусть у праправнуков голова болит.

 Я обнял ее и развернул спиной к столу.

 – Бросай ученые занятия. Сейчас оттрахаю прямо на этой великолепной карте.

 – Пусти! Войдет кто-нибудь.

 – Без доклада к тебе входят только доктор Гаяр и я.

 – Возгордился, смотри-ка! Отойди, я не в настроении…

 Я знал, что Эне нравится, когда я ей грублю, и не отступился от своих грязных намерений. Спина ее коснулась крышки стола, Эна уперлась в мою грудь ладонями.

 – В глаз дам! Пусти!

 Я добрался до заветной пряжки, и юбка Эны упала на пол. Плотный пергамент карты хрустко зашелестел, когда я приподняв на руках, опрокинул Эну на стол.