Нэй: мой любимый Прародитель (СИ) - Анна Кривенко

— Облеките спасение детей в провидение Создателя, и лирийцы будут польщены! — Риан закончил свою речь, а я наконец-то услышал то, что до этого упорно пропускал.

— Лирийцы поклоняются одному божеству? — переспросил я заинтересованно.

Риан повернул ко мне лицо и мягко меня поправил:

— Не божеству, Нэй, а Создателю!!! Настоящему Создателю!!! И нашему тоже!

Снова повисла неловкая тишина, пока в ней не раздалось нервное бормотание Джеймса Брамса:

— Да кто сейчас в наше прогрессивное время верит в богов??? Это же просто дичь какая-то…

Я тут же вспомнил мягкий свет, обнимающий мою душу, и голос, окутывающий меня любовью и сочувствием.

Пресекая возможное негодование Риана, который, похоже, тоже верил в Создателя, я твердо произнес:

— Не спешите с суждениями, мистер Брамс. Если ваш разум чего-то не вмещает, это не значит, что этого не может существовать…

Я взмахнул рукой и телекинезом поднял в воздух блюдо с пирожными.

Оно зависло в полуметре над столом, заставив чиновника от неожиданности отшатнуться.

— Вы видите, на чем сейчас держится это блюдо? — с притворной мягкостью спросил я.

— Н-нет… — пробормотал Брамс, начиная снова обильно потеть.

— А сила, удерживающая сейчас эту посуду в воздухе, действительно существует, и то, что ваши глаза не способны ее увидеть, не говорит о том, что ее нет…

И я мягко возвратил блюдо на место, отметив, как впечатлены оказались все окружающие. Только у Ангелики от едва сдерживаемой улыбки подрагивали губы.

Я посмотрел на нее строго: вернул ей ее жест, и она поняла мою шутку, не сдержавшись и захихикав на все помещение, за что получила хмурый взгляд от Кэпа…

Вот на такой веселой ноте закончился наш разговор с чиновником, после чего мы собрались проверить, как там наши вызволенные подопечные, как вдруг после стремительного стука в дверь в помещении появилась та самая девчонка Маринка — дочь Кэпа, и на лице ее было написано нешуточное волнение.

— Папа! — крикнула она, не заботясь о присутствии важных гостей. — У нас проблемы! Те… дети… они отказываются есть и никого к себе не подпускают. Один уже так ослабел от голода, что упал в обморок, но остальные не допускают к нему ни охрану, ни врача!!!

Кэп нахмурился.

— Я же просил доктора ввести их в сон и тщательно отмыть, напоить питательной смесью…

— Да-да! Доктор Мин так и сделал, но оказалось, что на них не действует ни одно из наших снотворных! Точнее, их действие длится ровно полчаса. Отмыть и переодеть их как раз успели, а вот накормить…

Кэп рванул вперед, и все остальные тут же последовали за ним.

Риан схватил меня под локоть, собираясь телепортироваться вместе со мной, но я остановил его.

— Ты еще слаб, не нужно! Да и не будем сейчас сильно светиться, ладно?..

Риан, наверное, не привык слишком заботиться о мнении окружающих, поэтому немного удивился, но потом согласно кивнул.

— Кстати, спасибо тебе… — я наклонился ближе и шепнул ему в самое ухо. — Там, в пещере, ты очень помог мне…

Принц вздрогнул, а потом по его лицу начало растекаться глубокое довольство. Он стал похож на ребенка, которого похвалили на хорошо проделанную работу. По его щекам медленно разлился легкий румянец, что окончательно меня добило.

Я посмеялся с него, слегка отворачиваясь, чтобы не смутить его вконец, и ускорил шаг.

Я должен был признать, что Риан все сильнее овладевал моим сердцем: мои сыновья, если бы имели шанс на жизнь, были бы похожи на него…

К сожалению, я даже плохо помнил их лица. Слишком много времени прошло, а память меня местами все еще подводила.

Привычно резануло по сердцу болью. Риан словно почувствовал это и крепче сжал мое предплечье, которое до сих пор не отпускал.

Через три минуты узкий коридор окончился развилкой с тремя одинаковыми дверями. На одной большими буквами было написано: «Санитарное помещение», и мы всей толпой вломились в большую комнату, которая больше всего напоминала ветхую больничную палату.

Ряд кроватей у стены, стол в углу, а прямо посреди — восстанавливающая медицинская капсула, металлические бока которой были нещадно исцарапаны от многолетнего пользования. Неужели у них не нашлось для этого прибора отдельной комнаты??? Похоже, Кэп и его друзья никак не тянули на денежных магнатов. Или же предпочитали вкладываться в новейшие военные разработки, а не в благоустройство своего убежища…

Чиновник Брамс тяжело со свистом дышал: видимо, он был совершенно далек от любых физических нагрузок.

Кэп заметался взглядом по комнате, ища виновников проблем. Навстречу нам вышел невысокий худощавый мужчина с узким лицом и темными, слегка раскосыми глазами.

Наверное, это и был доктор Мин…

— Кэп, я сделал все, что мог… — начал оправдываться он, но мужчина жестом руки остановил его.

Найдя взглядом группку жмущихся друг ко другу детей и подростков, которых действительно уже успели переодеть в больничные светлые пижамы, он хмуро сжал губы, раздумывая, как же с ними поступить.

Чиновник вышел вперед, натягивая на нос очки и вглядываясь в непривычно смуглые лица лирийских детей, глаза которых отливали яркими оттенками от ярко-голубого до изумрудно-зеленого. Волосы большинства были волнистыми — светлыми или даже рыжими, обрамляя лица пушистыми ореолами.

Дети выглядели испуганными, настороженными и, похоже, совершенно не чувствовали себя в безопасности.

Мой взгляд метался от лица к лицу, пытаясь найти того самого мальчишку, с которым я виделся на работорговом судне и которому обещал помочь.

Я нашел его в первом ряду. Чистого и опрятно одетого — я с трудом его узнал. Он держался ровно, хоть и был на голову ниже рядом стоящих мальчишек лет тринадцати-четырнадцати по иширскому летоисчислению. Сзади к нему жалась малышка меньше его ростом, и я остро почувствовал нырнувший в мое ментальное поле их общих страх и недоверие.

Мне вспомнилось собственное состояние полного одиночества и отчаяния, накрывшее меня на корабле космических пиратов, и сердце наполнилось глубоким состраданием.

Я обогнул Джеймса Брамса, проскользнул мимо Ангелики и сделал к детям шаг вперед.

Кинувшийся наперерез мне доктор Мин был остановлен телекинезом (у меня сработал рефлекс), а глаза мальчишки, которого звали… как же его звали? Я напряг память.

Ах, да! Ллаир! Глаза Ллаира изумленно расширились. Неужели он узнал меня? В такой-то одежде?

Но он узнал.

— Гайяннэ!!! — закричал он вдруг остальным детям, и лица их начали на глазах светлеть. — Мархэиль! Ир авеннаа!!!

Язык мне был незнаком, хотя некоторые отдельные звуки напоминали наречие, на котором