Argumentum ad hominem - Вероника Евгеньевна Иванова

И никакие дыхательные практики не помогут, по той же причине. Потому что внутри меня нет ни одного клочка, способного стать якорем. Не за что зацепиться. Одна только надежда на внешний ритм. Хотя бы на…

Нет. Шум города слишком разный. К тому же он – просто шум. Хаос звуков и ощущений. А мне нужно что-то определенное. Самостоятельное. Автономное. Живое.

А если пульс? Обычный человеческий пульс? Просто взять кого-нибудь за руку?

Должно сработать. Вот только…

Я не могу ни к кому прикасаться. Внутренний дребезг слишком силен. И если он вырвется наружу… А он вырвется. Вот если бы можно было подключиться удаленно…

Стоп.

Я ведь все ещё таскаю гарнитуру, может быть, и Дарли – тоже?

Только бы она не… Только бы она не…

Да!

Здесь!

Есть!

Я выкрутил регулятор на максимум, и все равно поначалу пульс звучал очень глухо, словно пробивался через какую-то завесу. Но даже этого почти призрачного стука хватило, чтобы начать дышать, а не задыхаться.

Это было самым постыдным, что я когда-либо делал. Чистым воровством. Поступком, который не подлежит прощению. В обычной, человеческой жизни. Но для чудовища, которым меня уже сочли и которым я, определенно, становлюсь все больше и больше, есть только целесообразность.

Мир должен быть правильным. Все вокруг должно оставаться самим собой. Таким, как есть. И если эта неизменность хоть каким-то образом зависит от меня, я буду в ней участвовать. Не потому, что хочу, а потому что иначе у моего существования совсем не останется смысла.

Хотя и сейчас его почти нет. Можно было бы, к примеру, пофантазировать и представить, что все, происходящее со мной – часть некой системы. Стратегии. Программы. Допустим, по созданию идеального солдата. Учитывая, как часто нас гоняли по медосмотрам и сколько всего кололи, идея выглядит даже почти правдоподобной. Да и верить в такую пургу было бы удобнее. Но не получается. Потому что в происходящем нет ничего идеального.

Во-первых, прямая зависимость от внешнего фактора, что уже равно уязвимости. Ну, если только не рассматривать участие сонг, как способ контроля. Своего рода рубильник, который либо включен, либо нет. Правда, учитывая, насколько эти поющие девицы бывают психически неуравновешенны, над ними тоже должен осуществляться контроль. А так можно дойти до полной и бессмысленной бесконечности. К тому же, есть ещё и «во-вторых».

Я не ограничен в выборе своих действий. Теперь уже абсолютно. Остались небольшие сложности с оценкой ситуации, но видимо, это временно. Скоро и сомневаться перестану. Условно говоря, как по какому-нибудь конкретному поводу левая пятка подумает, так и поступлю. Если буду ощущать это правильным. То есть, любой приказ для меня теперь не имеет значения. Как минимум, прежнего и привычного.

Если я решу, что он полезен, буду иметь его в виду. Что при всех прочих равных, если не возникнет дополнительных уточняющих обстоятельств… В общем, если нам с приказом по пути – хорошо. Если нет – проходите мимо.

Кому нужен такой солдат, да и просто исполнитель? Со своим особым взглядом на цель и её достижение? Так что, версия болезни, как ни крути, гораздо убедительнее. Хотя и обиднее. Потому что лечение…

Я пропустил тот момент, когда стук чужого пульса начал обретать объем. И вовсе не тот, который гарантируют последние достижения «Долби». Больше походило на звуковое сопровождение процедуры УЗИ, только эхо становилось все глубже и глубже, приливной волной атакуя наушник, словно хотело вырваться из него. Только не наружу, а внутрь. Внутрь меня.

И ему удалось: очередной импульс скатился со своего пика прямиком в мою кровеносную систему. Задал ритм, впитал в себя остатки дребезга и… Растворился. Полностью.

Я снова мог себя слышать.

Да, дыша заемным воздухом, подстроенный под ворованную частоту, но зато с вернувшимся ощущением контроля. С уверенностью, что какое-то время смогу быть… Ну, хотя бы казаться. Таким, как все.

Тем более, что хозяйка машины, которую я успешно обтер задницей, закончила воспитательную семейную беседу и выбралась на свет божий. Даже нарочно оставила дверь открытой: значит, версия про духоту успешно закреплена. Правда, сама Кэтлин выглядит так, будто в помещении и впрямь нечем было дышать. Но я же знаю, что… Или совсем ничего не знаю.

– Наверное, моё поведение вызвало у вас вопросы?

Действительно, рассеянна. Или растеряна. В общем, непохожа сама на себя. Вроде бы так случается, когда внезапно узнаешь что-то новое, плохо укладывающееся в голове. Чувствуешь себя то ли неловко, то ли неуютно, а когда все проходит, становится стыдно. Настолько, что…

– И я должна объяснить?

А я не должен больше беспокоиться. Точнее, должен не. Хотя бы ближайшие несколько часов, поэтому сразу скажу:

– Нет.

Она удивленно распахнула глаза:

– Вы не хотите знать, почему…

– У вас были причины для волнения. Вы волновались. Разве нужны ещё какие-то объяснения? Мне – точно нет.

– Вы… - Кэтлин подошла к «роверу», с водительской стороны. - Почему другие люди никогда так не говорят?

Наверное, потому что они – люди. С чувствами. С желаниями. С кучей степеней свободы. А мне приходится осторожно подбирать слова. К каждому случаю.

– Продолжим в машине? Если вы не против.

Одна часть меня осуждающе скривилась, напоминая о последнем опыте сближения с окружением. Зато вторая, качающаяся на волнах чужого пульса, одобрительно кивнула: мол, очень даже неплохое предложение. И возможность. Побыть с кем-то рядом.

Едва я успел устроиться на сиденье, Кэтлин протянула мне папку:

– Вот. То, что вы хотели.

Хотел? Когда? Зачем?

– Документы по… по вашему личному делу.

А, вспомнил. Предмет договоренности.

– Спасибо.

– Дядя просил передать. Есть ещё видеоматериалы, но они не подлежат копированию и…

– Этого достаточно.

Застывшие картинки или движущиеся – какая разница? Они больше не имеют для меня смысла. Того, прежнего, уж точно нет. А новый пока не проявился.

– Таким образом, можно официально считать, что сделка закрыта.

– Хорошо.

– Я оформлю все необходимые бумаги и привезу вам на подпись. После этого…

К чему такие подробности? Хватило бы простых инструкций. Прийти. Забрать. Подписать. Зачем вкладывать в каждое слово столько сил?

– Мои обязанности перед вами, как клиентом, буду исполнены.

По этому эпизоду – да. По сопровождению прав во время… О, чуть не забыл:

– Полли… Ваш брат что-то упомянул о следствии. О том, что оно может быть скоро закрыто.

Кэтлин кивнула, и золотистый локон выбился из её прически, завитком спустившись на щеку.

– Да, вероятность очень велика. Я не могу разглашать подробности… Собственно, я вообще не должна их знать. Но дело