Первый еретик - Аарон Дембски-Боуден

Тяжелые болтерные орудия, установленные на обеих руках робота, были уже заряжены, а стволы раскручены — они были включены часами в ожидании худшего из возможных событий. Кирена скатилась с кровати, стараясь сохранить как можно большую дистанцию между собой и Аквилоном.

-За Легион, - голос звучал, словно падение стальных болванок на камень.

Кустодес уже двигались, крутя алебарды, когда Инкарнадин обрушил на них ужасающий шквал огня.

Аргел Тал бегом взлетел по аппарели, лязгая подошвами на пути в пассажирский отсек. Он взошел на борт последним. Вокс, словно улей, гудел от множества голосов - Гал Ворбак подгоняли его. Остальные «Громовые ястребы», окрашенные в гордый серый цвет Легиона, уже поднимались.

- Взлетаем, - приказал он пилоту по воксу, не стесняясь паники в своем голосе. - Доставь нас обратно на корабль.

- «Восходящее Солнце» задрожало, когда его опоры оторвались от опаленной земли.

Аргел Тал переключил канал.

- Джесметин. Генерал, вы меня слышите?

Помехи.

- Ответь, Аррик.

- Повелитель, - генерал задыхался. - Повелитель, они вырвались.

- Мы только что получили сообщение. Скажи мне, что именно произошло.

- Они прибыли. Кустодес прибыли. А вскоре после этого взяли штурмом монашескую палубу. Что-то привело их в ярость. Видимо, они обнаружили истину, хотя я не представляю, каким образом. Все находящиеся там силы эвхарцев либо не выходят на связь, либо уже точно мертвы. Один из них, один из них, удерживает коридор, ведущий к комнате Кирены. Кровь богов, Аргел Тал... он соорудил баррикаду из тел моих людей. И с каждой атакой гибнут все новые. Мы не можем справиться даже с одним из них, не говоря уж о четверых.

Несущий Слово почувствовал, как десантно-штурмовой корабль накренился.

- Мы включили первый двигатель и движемся к вам. Что слышно от Кси-Ню 73? - С того конца вокса доносился отрывистый треск лазганов, с гавканьем опустошавших магазины. Все больше эвхарцев подключалось к бесполезным усилиям.

- Ни слова, - отозвался старый генерал. - Ни единого проклятого слова. Где вы, черт побери?

- Мы в пути.

Раум? - спросил он.

Слаб. Связь была медленной и непрочной.Сплю.

Десантно-штурмовой корабль рванулся вверх, изрыгая из двигателей дым и пламя и оставляя поле боя далеко внизу.

Ситран сражался так же, как всегда — в совершенном одиночестве и молчании. Все движения соответствовали самым взыскательным требованиям — каждый поворот алебарды вскидывал клинок вверх, чтобы отразить лазерный огонь, или же обрушивал вниз, чтобы рассечь плоть. Каждое уклонение и приседание было достаточно быстрым, чтобы избежать ран, но он ни разу не потерял равновесия и не сменил позицию. Ноги замирали лишь на короткое время, чтобы убить ближайшего солдата, а затем снова сливались в танце движения.

Они снова отступили. Нет, побежали.

За лицевым щитком Ситран улыбнулся. Болтер алебарды задрожал, выплевывая разрывные заряды в позвоночники тех, кто оказался достаточно труслив, чтобы повернуться спиной. Под ритмичные удары взрывов коридор превращался в бойню. Ситран распростерся за горой мертвых тел и развернул алебарду, чтобы взяться за край клинка. С лязгом и щелканьем оружие перезарядилось. Ситран снова вскочил, заранее рассекая воздух размашистыми ударами, отводя в сторону полосы лазеров.

- Сит, - протрещал голос Аквилона. - Мы уходим.

Ситран послал подтверждающий импульс, моргнув в сторону соответствующей руны на ретинальном дисплее. По коридору шли в атаку очередные эвхарцы, столь горделивые в своей тускло-орнажевой форме. Ситран перескочил через баррикаду из трупов и встретил их лицом к лицу. Они разлетелись на куски, и единственным свидетельством того, что он вообще сражался, помимо крови на клинке, был оставшийся на наплечнике лазерный ожог. Коридор был чист, в нем остались только мертвые глупцы, которые считали, что смогут победить его, хотя их товарищи не справились. Ситран оглянулся через плечо как раз вовремя, чтобы увидеть, как братья выходят из комнаты ведьмы. Но их было только двое. Ниралл и Аквилон, их броню покрывали выбоины и трещины от зажигательных боеприпасов.

Видимо, они ощутили его вопросительный взгляд, не видя лица, потому что Аквилон сказал: «Калхин мертв. Нужно торопиться».

Но он заметил кровь, блестевшую на острие меча Аквилона.

Кси-Ню 73 вздохнул. Звук вышел из маски респиратора жужжанием насекомого. Сенсорные ингибиторы, окружавшие его нервы, словно изоляция провода, делали все, что могли, но им не удавалось полностью приглушить боль, сопровождавшую отключение. Отключение? Умирание. Перед смертью он не мог удержаться от биологических описаний. Они так звучали. Умирание... Смерть... Так драматично.

Он рассмеялся, издав очередное искаженное помехами жужжание. Оно перешло в кашель, наполнивший его рот вкусом испорченного масла. С помощью единственной уцелевшей руки адепт приступил к трудной задаче: проползти по полу. Когда он начал двигаться, появилась еще одна возможная подпрограмма. Мог ли он остановиться на полпути и обследовать труп смертной женщины?

В его мыслительном центре замерцали данные анализа затрат и выгоды. Да. Он мог бы. Но не станет. Подпрограмма была отменена. Рука вцепилась в гладкое покрытие пола, и он продвинулся еще на полметра, под визг его металлического тела об пол.Все это время перед глазами появлялись схемы функциональной статистики. Он понимал, что существовала вероятность отключиться, не достигнув цели. Это подстегивало его, бионические узлы, подключенные к немногим оставшимся человеческим органам, стимулировали угасающую плоть электрическими разрядами и аварийными инъекциями химикатов.

К тому моменту, как техноадепт, добрался до своей цели, он был слеп. Визуальные рецепторы отказали, и были пусты, словно обесточенный монитор. Он ощутил, как рука лязгнула о намеченную цель, и подтянул себя поближе, цепляясь за неподвижную громадину. Поверженный робот был похож на упавшую статую, рухнувшее воплощение Бога-Машины, и Кси-Ню 73 обнял его, словно любимого сына.

- Вот так, - пробормотал он, едва слыша собственный голос из-за отключения звуковых рецепторов. - Долг исполнен. С честью. Имя занесено. В. Архивы. Провидца. Мерита. - на последнем слове отказал и встроенный в горло вокалайзер, лишив его речи до конца существования.

Кси-Ню 73 скончался спустя 23 секунды после того, как его аугметические органы выключились без возможности перезапуска. Ему бы не доставила удовольствия ирония, заключавшаяся в том, что увядшие органы из плоти боролись за выживание еще полминуты, стараясь вдохнуть жизнь в тело, которое не могло обработать ее.

Покой и тишина в комнате длились недолго. Вскоре по коридору загрохотали подошвы, возвещая о прибытии других сверхлюдей.

Фигура в алой броне замерла в дверном проеме, на фоне испачканной кровью стены. Он неподвижно стоял, не в силах смириться с тем, что открылось его глазам.

- Пропусти меня, - сказал Ксафен.

Аргел Тал остановил его яростным взглядом и вошел сам.

Кси-Ню 73 лежал, свернувшись в позе эмбриона возле разбитых останков Инкарнадина. Робот был полностью уничтожен, броню покрывали сотни борозд от рубящих ударов клинков. Знамя-плащ и свитки с клятвами боевой машины были так же изрублены, прерватившись в изорванные лохмотья. Стены и пол выглядели не лучше. По бокам бронированной камеры виднелись пробоины в прилегающие комнаты, а уцелевшие стены испещряли воронки от беспощадного болтерного огня.

Все это Аргел Тал заметил в мгновение ока, и после этого перестал обращать внимание. Он опустился на колени возле распростертого тела Кирены. Кровь окрасила ее красное платье - сделав его таким же алым, как его броня — и растеклась по полу под ней. Брызги красной жидкости виднелись на шее и волосах. Рана бросалась в глаза — большой разрез в груди от врезавшегося острия. Одного удара, пронзившего сердце, хватило, чтобы оборвать ее бесценную жизнь.

Кровь. Присутствие еще ощущалось смутно и медленно, но мрачная злоба Аргел Тала пробуждала демона. Скоро кровь. Охота.

Снова начинались изменения. Демон почувствовал бой, и тело, которое они делили, начало искажаться. Аргел Тал выдохнул со звериным рычанием, но звук умер у него в горле, когда Кирена содрогнулась.

Она была жива. Как он мог не заметить? Слабое, едва различимое движение груди выдавало еще теплившуюся внутри жизнь.

- Кирена, - прорычал он, будучи в равной мере Раумом и Аргел Талом.

- Это... - ее голос был похож на шепот ребенка, столь слабый, что его едва можно было разобрать. - Это был мой кошмар. - Слепые глаза с безошибочной легкостью обратились к нему. - Находиться в темноте. Слышать дыхание чудовища.