Богиня пяти дворцов - Леа Рейн

– Сколько же можно ждать! – не выдержал один из министров, подскочив на ноги. Я ожидала, что рано или поздно кто-то взорвется. – Они над нами издеваются. Это неуважение!

Лю Сан молча указал пистолетом на место, и министр пристыженно вернулся.

– Я полностью с вами согласен, – изрек он. – Клан Цин Лун не уважает другие кланы и императора. Если они не явятся, то мы вправе принять все решения без них.

Лю Сан оглядел зал затуманенным взглядом. Перед приемом он выпил много обезболивающего, и оно наверняка сильно сказывалось.

– Видимо, мы не дождемся… – пробормотали в зале.

Еще некоторое время мы сидели в тишине, и вот наконец вбежал слуга, который объявил о прибытии Цин Тянь Шэна, наследника клана Цин Лун.

– Неужели, – пробормотал Лю Сан, но слышимость была отличная, поэтому его слова разнеслись по залу.

В проеме появился молодой человек в костюме лазурного цвета, а следом за ним несколько солдат, которых не пустили на входе. Он притормозил, глянув назад из-за плеча, но не подал виду, что оскорбился, и прошел в тронный зал один. Встав перед троном, он отдал честь Лю Сану.

– Ваше Величество, – изрек Цин Тянь Шэн.

– Императора приветствуют не так, – скучающе ответил Лю Сан, делая вид, что его больше интересует пистолет, а не представитель Цин Лун.

Цин Тянь Шэн напряг челюсть, но сел на колени и поклонился перед троном. Он замер в такой позе, ожидая, когда его отпустят, но Лю Сан нарочно долго ничего не говорил.

– Ладно, – наконец вздохнул он, – можешь занять место там.

Он указал пистолетом на последний свободный столик.

Цин Тянь Шэн сел. Тогда в зале все подобрались, ожидая, что будет дальше.

– Раз все в сборе, хочу вас друг другу представить, – сказал Лю Сан, выйдя из-за трона и облокотившись на свой столик. Это было слишком вопиюще, но он, похоже, просто устал сидеть. – Сегодня здесь собрались представители Кланов Большой Четверки. У Сюэлянь, глава клана Сюань У. Бай Чуньшен, глава клана Бай Ху. Хэй Цзинь, глава клана Чжу Цюэ. И наш припозднившийся Цин Тянь Шэн от клана Цин Лун. А еще я – глава клана Хуан Лун. Сегодня мы с вами обсудим важные вопросы, но для начала я хочу провести изменения в совете министров.

Лю Сан повернул голову в правую часть зала. А точнее его взгляд вонзился в министра Цао, которого вывели из тюрьмы на этот прием.

– Прошу вас, министр образования, выйдите сюда. – Лю Сан указал пистолетом на ковровую дорожку перед помостом.

Министру Цао ничего не оставалось, он послушно вышел и опустил голову. Наверное, знал, что его злодеяния не останутся безнаказанными. Забрать себе принцессу Лю Синь и издеваться над ней – надо же иметь столько наглости.

При виде него принцесса Лю Синь отвернулась. Моя мама успокаивающе взяла ее за руку и что-то тихо проговорила. Лю Сан специально посадил их вместе, чтобы принцесса была среди близких, потому что ее муж находился в секторе для министров.

Я отыскала взглядом Лю Чана. Он прикладывал огромные усилия, чтобы сохранить спокойное выражение, но вместе с тем в глазах загорелось предвкушение. Он ждал не дождался, когда преступник получит по заслугам.

– Могу я узнать, чем вы руководствовались, когда просили Хэ Фэна отдать вам принцессу? – Лю Сан не спрашивал, а требовал ответа.

– Я всю жизнь был влюблён в принцессу, могу уверить, что ей со мной было хорошо! – воскликнул тот.

– Это правда? – бросил Лю Сан в сторону матери.

В глазах Лю Синь собрались слезы, но она не позволила себе плакать перед лицом врага.

– Да кому ты сдался, старый ублюдок! – порычала она. Тут даже я удивилась. Возможно, мы и правда многое переняли от прошлого императора Мяо Юя. – Если бы они не забрали моего сына и мужа и не вынудили делать все, что ты говоришь, то я бы сразу воткнула шпильку тебе в глаз, неужели ты этого не понимал? Был бы мой брат жив, он бы четвертовал тебя!

– Почему ты лжёшь, Лю Синь?! – закричал министр с оскорбленным видом. – Как ты так можешь? После всего, что между нами было!

– Ублюдок, – тут встал министр Лю Чан, – не думай, что сможешь кого-то тут одурить. Все прекрасно знают о твоих похождениях.

– Хватит меня порочить! Вы сговорились! Сговорились, чтобы разрушить мою жизнь. Конечно, Его Величество вам поверит, вы же его родители.

Лю Сан громко вздохнул, почесав пистолетом лоб.

– Как же это выглядит жалко, – проговорил он. – Министр Цао, сегодня вы ответите за все свои преступления. Но я хочу, чтобы вы их признали. Если не признаете, придется выбить. И я буду делать это на виду у всех.

Лю Сан спустился с помоста и направил пистолет министру в ногу. Цао весь сжался и в ужасе попятился. Лю Сан еще не стрелял, но тот был уверен в обратном, поэтому пятился до такой степени, что запнулся и упал на один из столиков. Сидевшему там министру пришлось подскочить и отойти подальше, потому что его окатило сорговым вином из опрокинутого кувшина.

– Что, уже страшно? – спросил Лю Сан. – Но я же еще ничего не сделал.

Министр Цао поднялся, красный со стыда.

– Даю еще один шанс признаться в злодеяниях, – сказал Лю Сан.

– Я все скажу! Я спросил Хо Фэна, счастлива ли принцесса Лю Синь в браке. Он сказал, что не очень. Тогда я предложил, что могу забрать ее себе и подарить ей такую жизнь, какую она заслуживает. А он сказал мне, что она согласна. Вот и все! Какие преступления? Откуда я знал, что ее вынуждали?! Меня обманули точно также, как и ее. Я тоже жертва! На моих чувствах жестоко сыграли. Вы должны меня понять, Ваше Величество!

Лю Сан нервно рассмеялся.

– Не признаешься, да? Думаешь, я совсем идиот. Лжёшь мне прямо в лицо. Что ж, пусть будет по-твоему.

Лицо Лю Сана изменилось. Я сразу поняла, что за этим последует, поэтому зажмурилась и взяла Сюэляня за руку. Раздался выстрел, и мы оба вздрогнули.

– Я не заслуживаю этого, Ваше Величество! – в слезах закричал министр Цао. Когда я открыла глаза, он полз по полу, пытаясь схватиться за стол и подняться. Подол его шёлковых одежд испачкала кровь. Как видно, Лю Сан выстрелил ему в ногу. – Как вы так можете! Без расследования! Вы даже еще не разобрались во всем! Это же самосуд. Как вы будете править этой страной?!

Лю Сан так разозлился от этих слов, что выстрелил еще раз. Министр снова вскрикнул и повалился,