Kurohibi. Черные дни - Gabriel

на губах и приподнявшихся сосках, сияя затуманившимися и притом яркими янтарными глазами, в изнеможении тихо постанывая и постепенно угасая в возбуждении, и тут в его голове будто возник знакомый шум, заглушивший все мысли, пелена заволокла взгляд, оставив лишь вид трепещущего юного тела, и только одно сжигающее чувство осталось внутри — чувство жажды и голода. Нельзя останавливаться на полпути. Девочка еще не удовлетворена сполна.

— Хочешь больше? — прошептал он. — Еще сильнее, такие чувства, которые приведут твоего братика в восторг.

— Братик… — со слабым стоном выдохнула она, — братику будет хорошо…

— Очень. И тебе тоже.

— Мне хорошо… Внутри так жарко… жжет и щиплет… и еще чешется так, что мне хочется тереться о саму себя… Это так страшно, и смущает, но хочется еще и еще… еще больше и сильнее…

И Синдзи усмехнулся.

— Как пожелаешь.

От возбуждения он мог чувствовать лишь только доставляющие неописуемое наслаждение прикосновения к этой девочке. Он приподнялся и одним движением сорвал с нее штанишки пижамы, обнажив нижнее белье в клубничную ягодку. Юки только успела пискнуть, как Синдзи спустил с нее детские трусики, и взгляд его тут же приковала незрелая девичья киска — гладкая плоскость кожи, на которой даже еще не образовался венерин бугорок, не говоря уже о лобковых волосиках, сужающаяся в две плотно сомкнутые дольки внешних половых губ с длинной непроницаемой щелкой, закругленные края которой плотно смыкались, сверху образуя крошечный разрез, а снизу в основании бедер сразу переходя к маленьким налитым ягодицам. В этой несформировавшейся киске нельзя было различить ни капюшона клитора, ни преддверия влагалища, ни лепестков малых губ, вместо которых выпирали два слитных бледных бугорка, напоминая крупную неспелую сливу, однако этот вид вскружил Синдзи голову. Чувствуя, как от возбуждения сковало дыхание, он избавил обессилившую и изнуренную девочку от остатков одежды, приподнялся и расстегнул ширинку брюк, высвободив онемевший от сдавливания в штанах и оттого напрягшийся как никогда член. Рука сама скользнула с ее грудей вниз, погладив основание проступающих ребер, выпуклый упругий животик и необычайно гладкую, мягкую, пылающую жаром кожу над киской, отчего девочка протяжно пискнула и согнула колени.

«Нет, это просто невозможно. Она еще слишком маленькая, ничего не получится, физически. Хотя… есть другой путь».

Синдзи перевел взгляд на лицо Юки, красное и влажное, на ее дрожащие губки и взбудораженный взгляд, спутавшийся и заплывший слоем кристально чистых слез смятения и страха, и он подвинулся к ней, расположившись так, чтобы член оказался прямо над ее лицом, и тут девочка наконец-то его увидела.

— Ч-Что это?! — воскликнула она, уставившись на него округлившимися в ужасе глазами.

— У твоего братика тоже такой есть, — ласково произнес Синдзи, начав поглаживать рукой голову Юки по мягким волосам. — Это то, что поможет тебе доставить максимум радости. Попробуй.

Та не сводила ошарашенного взгляда с мощной, налитой багровой кровью головки пениса, поблескивающей каплями эякулята от недавнего оргазма.

— Он с-страшный… — прошептала Юки дрогнувшим голосом. — Я боюсь… не хочу…

— Ну ты же не хочешь расстроить братика, правда? Давай, я тебе помогу.

Синдзи перебрался на тоненькую фигуру девочки, оседлав ее грудь и схватив голову обеими руками, чтобы подтянуть ее повыше к подушке.

— Нет!.. — заверещала та, зажмурившись. — Не надо, прошу вас!.. Я не смогу, мне страшно!.. Отпустите, пожалуйста!..

— Юки, открой глаза! — твердым тоном приказал Синдзи. — Открой, или Тодзи обо всем узнает. Ты делаешь это для него, чтобы ему было хорошо, не разочаровывай его. Он надеется на тебя.

И вот девочка, уменьшив трепыхание, осторожно приоткрыла глаза, из которых тут же по щекам полились дорожки слез, ее губы скривились в подобии беззвучного плача, но вдруг она робко протянула трясущиеся ручки к члену и осторожно, слабо обхватила его ствол.

— Горячий… — надрывно прошептала она, глотая слезы плача, — и такой большой… Я не знаю, что делать…

— Попробуй на вкус, Юки. Увидишь, тебе понравится.

Девочка вновь скривилась в сдавливаемом рыдании.

— Я не смогу… не могу… нет…

Тогда Синдзи начал одной рукой нежно потирать мягкие соски девочки, а другую завел назад и стал поглаживать основание ее животика и упругий треугольник над киской, разминая податливую эластичную кожицу.

— И-йя!.. — воскликнула Юки, невольно сдавив член ручками. — Йах!.. Нет, постойте… только не там… Мга-ах!.. Ха-а… Слишком сильно… там чувствительно… так... очень…

— Я прекращу, когда ты возьмешь в ротик эту штуку. Ну же, Юки, сделай радость братику.

— Х-Хорошо… — наконец, выдавила она, разрываемая от чувственных ласк.

И вот, разразившись крупной дрожью, уже походившей на судороги, девочка оробело приподняла голову, зажмурилась и приоткрыла рот, направив в него член своими маленькими пальчиками. Однако Синдзи не собирался ждать, пока она освоится, он резко обхватил голову девочки руками и двинул таз вперед, вогнав пенис наполовину в ее крошечный ротик до самого основания, уперевшись в забившийся вглубь мокрый язычок.

— Мгх!!! — промычала через нос Юки, распахнув на выкате глаза и вцепившись пальцами в основание пениса, тщетно пытаясь вытащить его наружу. — Кхгм… Мгх… Гхм…

Синдзи заводил бедрами по телу девочки, скользя на ее влажной коже по грудкам и впихивая член в ее рот, трясь о твердое небо и пробиваясь за язык все глубже к основанию горла. Юки захрипела, задыхаясь, лихорадочно забилась и сдавленно взвыла через нос, но тут Синдзи начал гладить ее по голове и щекам, стряхивая с них поток слез и утешающее шепча:

— Ты почти смогла, Юки, ты уже почти что с братиком! Еще немного стараний, и ты будешь с ним, всегда, даря ему радость и наслаждение.

И то ли его слова подействовали утешающее, то ли разум девочки просто начал раскалываться и сдавать, но ее сбивчивое сопротивление пошло на спад, язычок перестал сдавливать глотку, не пропуская дальше в горло член, а ее напряженное тело постепенно слабело, и закатившийся взгляд, стекленея, начал проваливаться в небытие. Двигаться стало гораздо легче, однако Синдзи вдруг понял, что расслабившееся горло девочки уже не оказывало того умопомрачительно стимулирующего воздействия, что почти довело его до оргазма. Да и вид девочки, находящейся в полуобморочном состоянии, открыл невеселую истину — она просто-напросто задыхалась.

И тогда Синдзи перестал пропихивать свой член в ее горло, хотя уже и ощущая головкой дальнюю стенку глотки, вытащил его наружу и слез с девочки, перевернув ее на бок, чтобы дать отдышаться. Попутно поглаживая ее