Путь к жизни - Сергей Уксус

Тем временем боль незаметно затухла, оставив ощущение какого-то неудобства, а щекотка переползла изнутри на кожу. Потом зуд усилился, и капитан потянулся почесаться, но тут же отдёрнул руку, получив по ней звучный шлепок. Орк довольно оскалился — приятелю напомнили, что сейчас не он главный. И правильно: недавно только зубами скрипел, а тут зашевелился! Нет уж, друже, сейчас Мясник командует. Разрешит — тогда пожалуйста, а пока… Вон, хозяин тоже не дёргается. Выпил кружку лечебной гадости и сидит молча.

Посмотрев, как целитель роется в своем мешке, Шурраг ненадолго скользнул в сторону и вернулся с полулитровой кружкой, полной кипятка, довольно кивнув, принял из рук Лиртво три кожаных мешочка с сушеными травами и снова подмигнул Жерру.

Заметивший это Мясник довольной хмыкнул: пока что его расчеты оправдывались почти полностью. Сейчас Зеленошкурый сделает сложный отвар, аккуратно напоит им своего командира, сам же лекарь в это время осушит очередной, предпоследний «сосуд», отдышится, отблюётся и займется предпоследним же раненым.

На четвереньках, пошатываясь, маг дополз до пленника, рухнул, уткнувшись лицом в его живот, и потерял сознание.

Внимательно наблюдавший за этим Антир, медленно встал: у него всё ещё оставалась возможность помочь своим людям…

«Да уж, загоняли жреца Смерти до смерти. Каламбур, однако», — подумалось новоиспечённому полковнику гвардии, внимательно наблюдавшему, как старик в чёрной рясе втолковывает ходячему мертвяку очередную прописную для живых истину. Лич слушал внимательно, но не соглашался, то и дело отрицательно качая головой, рисуя на насыпанном в специальный ящик песке какие-то знаки или поворачивая голову к слуге-охраннику-и-кем-там-ещё был этот странный оборотень. Жрец, называемый всеми Наставником, выглядел крайне усталым: на этот раз подопечный проявил воистину мертвецкое упрямство.

Дело усложнялось ещё и отсутствием возможности нормального общения: разговаривать Гельд до сих пор не научился — так, отдельные звуки взамен нескольких слов. Немножко больше, чем умеет обычный немой, но значительно меньше, чем требуется. Писать — медленно получается, а если быстро — песка не напасёшься, разлетается из ящика. Перевёртыш?… Сложный вопрос. Иногда его понимание хозяина помогает, но чаще — нет. Странное оно какое-то. Слишком странное…

Вся эта возня была вызвана подготовкой к путешествию. И ею, собственно, и называлась. Вертина снова вызвали к королю и предложили сменить место службы: из, можно так сказать, обычной Конной Гвардии перейти во вновь создаваемую Тёмную. Такую, какая существовала в древней империи. Такую, какая уже носила когда-то это название. И ему, теперь уже бывшему капитану Дарсигу, предложили её возглавить.

«Мы понимаем, — говорил Его Величество, мерно вышагивая по кабинету, — что скорее всего вряд ли когда-нибудь сможем достигнуть имперского уровня и что что-нибудь толковое получится не завтра и не послезавтра. Однако мы также понимаем, что если не начать, не получится никогда…»

Во всём этом было три отрицательных черты: основы, фундамента, на котором, собственно, строилась имперская Тёмная Гвардия, в королевстве не было и появиться он (фундамент) обещал ещё нескоро. Вторая — гвардия эта пока что вынуждена оставаться тайной, и сколько это продлится… Ну и наконец, стать тёмным гвардейцем означало заявить о себе, как о враге Ордена Света. То есть влезть в большую политику. И не только внутрикоролевскую.

Следует отдать Вертину должное — времени на раздумье он почти не тратил: королю надо? Король получит! И двумя минутами позднее вместо капитана Дарсига на свет появился полковник Дарсиг. Правда, всё той же Конной Гвардии, но подчиняющийся не командиру Гвардейского Корпуса и даже не Верховному Главнокомандующему, а непосредственно Его Величеству. Появился, выпил бокал вина, выслушал краткий инструктаж и сходу включился в подготовку к отъезду жреца столичного храма Нурьена Милостивого, более известного как Наставник… Он даже с людьми — основой своего будущего отряда — познакомился потом. И не удивился, опознав в них тот самый егерский взвод в полном составе, что уже принимал участие в сопровождении князя. Парней тоже облагодетельствовали, переведя в гвардию с повышением, что делало некоторых из них офицерами и, следовательно, дворянами, пусть даже не потомственными. А это уже требовало соответствовать. Так что пришлось на время оставить насущные и неожиданно оказавшиеся интересными дела и заняться отловом друзей и знакомых, способных присмотреть за провинциалами в Столице. Таковых удалось найти достаточно легко — даже в Конной Гвардии имелось несколько старших офицеров, в детстве сверкавших голыми задами на крестьянских подворьях. А кроме того, какими бы ни были отношения между гвардейцами, в столкновениях с внешним миром гвардия выступала как единое целое. Именно в эти четыре дня в храм тайно заявился Главнокомандующий и от имени Его Величества заключил с Тёмным Князем Гельдом Первым договор о мире и дружбе, предусматривающий, помимо прочего, помощь в формировании воинских частей.

Узнав об этом, полковник собрался было помянуть старшего принца незлым словом, но вспомнил, в каком подразделении теперь служит, и вовремя остановился: боги знают, во что может вылиться такое поминание. Вместо этого Вертин задумался. Всё, что ему доводилось слышать о Тёмной гвардии — таковая когда-то была. Но как комплектовалась, какую структуру имела и вообще… В любом случае, просто копировать придуманное далёкими предками не имело смысла, а значит, требовалось изобрести что-то своё. Но что?!

Подойдя с этим вопросом к жрецу (сборы сборами, а службу никто не отменял!), Дарсиг столкнулся со странной реакцией старика. Обернувшись к подопечному, Наставник довольно ядовито поинтересовался, разобрался ли тот «с собачками». Некоторое время эти двое вели какой-то странный, непонятный полковнику диалог, а потом из-за угла выметнулись несколько теней и, подняв короткие дорожки пыли, замерли посреди заднего двора.

«Да это же…» — пробормотал Вертин, разглядывая пятёрку четвероногих скелетов с полыхающими тьмой глазами. Кроме впечатляющего набора клыков, каждый костяк имел короткие, слегка изогнутые и даже на вид острые когти и длинный хвост с «кошкой» — тройником. На этом сходство между ними заканчивалось и начинались различия. Одни из тварей имели щитки, прикрывающие рёбра, но выглядели при этом гибкими и изящными, другие — наоборот. Это первое, что бросалось в глаза. Дальше шло наличие либо отсутствие костяных воротников, расположение шипов и тому подобные мелочи… Которые не меняли главного: подобную нежить Дарсигу доводилось встречать ещё до попадания в гвардию, в бытность простым пограничником, и он прекрасно представлял себе опасность вот таких вот небольших стай. Собственно, у них было только два уязвимых места — привязанность к какой-то территории со строго очерченными границами и то, что, бросаясь в атаку, они двигались, если позволяла местность, исключительно по прямой. Первое позволяло удрать, второе — уничтожить тварей до того, как они начинали рвать живую плоть.