Время одуванчиков - Александр Афанасьев

тут все на это забили.

Мелочи. Но именно из мелочей и складывается большая – большая разница…

Он прошел по дорожке, плохо засыпанной щебнем, поморщился – привык там к нормальным дорожкам, тут аж ступни больно. Постучал. Не открыли. Постучал еще..

Лязгнул засов.

– Тебе чего?

Он постарел. Сильно. Грубые черты лица, неряшливая седина…

– Поговорим?

Сивцев пошел во двор, Марков – за ним. За каменным забором выше человеческого роста – все та же неухоженность. У беседки с обломанным перилом – пустые бутылки…

– Неуютно тут у тебя.

– Как есть.

Сивцев прошел в беседку, сел за стол. Марков тоже…

– Как живешь?

– Местами. А ты?

– Ну, живу как-то.

Оба друг другу не доверяли. Это было видно.

И даже слышно.

– Слыхал, что у нас делается?

– Я по вашим делам как-то не очень

– Текстильную фабрику спалили.

Сивцев присвистнул.

– Заход…

– Сделал Ларин. Помнишь такого?

– Припоминаю.

– Слушай, а как он от вышки соскочил?

– Как… тогда же уже не расстреливали.

– А как он на свободу выскочил?

– По помиловке.

– Смертник?

– Слушай, что ты мне предъявляешь?

– Да упаси Бог.

…

– Просто это ведь ты тогда крышевал воров. А это была их тема.

Сивцев разозлился.

– Это ты к чему, не пойму?

– К тому, что Ларин соскочил. И не только с вышака – а и с зоны. Это не всех устраивает. Он хочет передела. Польется кровь.

– Ты то тут при чем?

…

– А ну да. Ты же к центровым за зарплатой захаживал.

– Было, – не стал отрицать и Марков, – было и такое в моей биографии. Но суть не в этом. Сказать, в чем?

– Ну?

– Ларин хочет передела. Передела того, что давно уже поделено. Каждый ест свой кусок, но главное – этот кусок становится больше, не меньше. И это хорошо. Так и должно оставаться. Потому что так хорошо для всех.

– Ну допустим. Я-то каким боком?

– Кто слил Ларина ментам?

…

– Задерживал его ты, как я понял.

– Не один только я.

– Не один? Премию пять окладов тебе выписали. Нормально кстати. По тем временам – даже очень.

– Ты это к чему:?

– Лом интересуется, кто его другана тогда вложил.

Сивцев фыркнул.

– Он и вложил! Это как два на два.

– Ой ли. Отвечаешь? Вот он говорит что это не он. Ну?

– Ты меня колешь, что ли?

– Я спрашиваю. Но ты знаешь, кто такой сейчас Лом. Если это ему интересно – он это узнает. Пока никто не знает, что я у тебя. И лучше пусть так и останется. Лом шуток не шутит.

Сивцев подумал.

– Был анонимный звонок. С наводкой.

Если бы это был не Марков – он, может, и поверил бы. Но это был Марков – и он не поверил.

– Ты меня за лоха держишь?

…

– Хату тебе слили воры. Сами они не стали работать потому что нужно было чтобы Ларин грузанулся по делу Авангарда. Потому – адрес слили тебе, ты его и отработал. Меня интересует – кто из воров тебе его слил?

Сивцев молчал.

– Кого ты прикрываешь? Есть смысл тебе влезать в разборку между Ломом и ворами? Если скажешь, Лом предъявит ворам. Если нет – крайним окажешься ты. Сечешь?

Сивцев думал какое-то время. Потом сказал:

– Не воры его вложили.

– Кто?

– Какая-то телка.

– Какая телка? Что за телка, что ты опять гонишь?

– Гонят г…о по трубам. В самом деле. Пришла, назвала конкретно мое имя. Сказала адрес и была такова.

– Постой, и ты ее не задержал?

– А за что? Какие основания задерживать?

– Ничего себе. А если бы там засада?

– Какая засада?

Марков подумал – перебор. И впрямь – какая засада? Тогда таких вещей не прощали – если бы такое произошло, менты за пару дней выцепили бы всю блатоту города и с конкретными примерами пояснили, что бывает, если поднять руку на мента. Это сейчас… каждый в свою дуду дудит, а отношения в отделе часто такие, что опера сами друг друга готовы завалить. Уж в УСБ сдать – точно. Раньше тот, кто сдал коллегу в УСБ, мог увольняться, а сейчас сами туда бегут стучать.

Тьфу!

– Ну, допустим. И ты этой телке поверил? Ой? Как она выглядела хоть?

– Тебе фоторобот нарисовать?

– Да нет. Если интересоваться будут, ты его в другом месте рисовать будешь.

– Угрожаешь?

– Да нет. Мне – какой смысл угрожать тебе? Мы просто беседуем…

…

Сивцев решился.

– Телку эту я раньше видел с центровыми.

– Точнее?

– Ну она с ними тусовалась. Вроде студентка с меда.

– С кем конкретно?

– Вот это извини…

– Лады. Как звали – не помнишь?

– Лиля, если память не подводит. Или Эля. Не помню уже за пьянством лет. Телка конкретно красивая. Возле Ларина такие как раз крутились. Наверное, развел ее и кинул, вот она злобу и затаила. Я дальше не проверял, но все сходилось.

– Вот за это – спасибо…

Сивцев как-то нехорошо улыбнулся.

– Ну, тогда тебе мой совет – отскочи.

– От чего?

– От всего. И от Лома и от этого дела.

Теперь улыбнулся Марков.

– Не-а.

– Тогда смотри.

– Смотрю. Лом мой крестник – раз. Два – а кто вместо него придет? Ларин – беспредельщик. Или воры? Тогда – такая чернота будет, хоть выселяйся.

– Ты воров за черных считаешь?

– За кого я воров считаю – мое дело. А вот за кого ты их считаешь, а? Подполковник Сивцев? Поди, за порядочных людей.

…

– Посмотри вокруг. Во что Чернореченск превратился. Вы, как саранча. После вас – голое поле. Каким бы Лом не был – но при нем область живет. И ты хочешь, чтобы я от него отскочил? Да х…!

Марков встал.

– Бывай. Что произошло тогда – я узнаю. Теперь мне и самому в интерес узнать, с кем вы там мутки мутили. А ты жди. И дождешься.

Марков сделал шаг. Потом еще шаг. А потом он упал.

И выстрела уже не услышал. Потому что свою пулю – не слышат…

Последнее что он подумал – обидно, что он уже не узнает.

***

Бывший подполковник Сивцев – протер рукоять пистолета, который был на всякий случай прикреплен под столом и положил рядом с собой. Потом – достал телефон, набрал по памяти номер.

– Это я.

…

– Головка от …! Сивый это!

…

– Короче, у меня тут гость был. Вопросов много задавал…

…

– Я сам приберусь за собой! А ты думай! Лом никогда лохом не был! Вопросы он задает правильные. И ответы получит, если живой будет! Так что думай!

Сивцев закончил разговор. Подошел к