Время одуванчиков - Александр Афанасьев

пусть и не совсем честным. Он понимал – воры начали разборку, скорее всего используя Ларина как таран. Но они не знают, ни Лома, ни Мозга. Кровью умоемся в очередной раз, и не дай Бог кому – случайно попасть в жернова…

Полковник Марков даже имел основания считать, что он выполнил долг перед обществом – ведь преступность снизилась, в самом деле, пусть даже и совершенно незаконными методами.

Но теперь… если начнется мафиозная война…

Марков понимал, что времени нет совсем. Поэтому сразу после того, как к нему наведался Лом, он сел в машину и поехал в соседнюю область…

***

Полиция, а раньше милиция – это такое место, где всё про всех знают. Невозможно скрыть, например, взяточничество от коллег, если ты занимаешься им систематически и на протяжении долгого времени. Но при этом – никто никого не хватает за руку и все делают вид, что все нормально за исключением совсем уж вопиющих случаев. Полиция – вещь в себе. Здесь разбираются сами, и методы разборок – далеки от законных.

Но Марков прекрасно помнил, кто в то время в отделе был связан с ворами. Точнее – брал у воров. И совсем не просто так – выйдя в отставку, он переселился к соседям, где никак не кончались девяностые…

А впрочем, они что – кончились? Нет, они с нами…

Полковник Марков – на досуге не прочь был пофилософствовать, и проблемы он видел прекрасно. Как вообще случились девяностые?

Они всегда были – просто подспудно. Чего говорить, группировки были еще в шестидесятые, просто денег не было. Как и идеи – делать деньги на силе. Всё, на что тогда хватало – драться район на район просто из интереса. Потом – государство рухнуло, а деньги – появились. Только и всего. Бандиты стали героями дня – но они не появились из ниоткуда.

Девяностые кончились на улице, но проблемы, их породившие – остались. То поколение, которое ураганило в девяностые – они заняли все что было, все пространство, сели – и не уходят. По сути – и ураган-то прекратился после того, как всё поделили и на всех стало хватать. Ну и денег стало больше, понятно. А вот следующее поколение…

Полковник по-прежнему интересовался ментовскими делами, выпивал со своими – и то, что они рассказывали ему о дне сегодняшнем, наполняло его душу тоской и ужасом. Группа пацанов, самому старшему тринадцать, опустила сверстника. То есть, изнасиловали. Это как?! Раньше такое творили малолетки, которых возглавляли взрослые – уголовники растили себе достойную смену. Да и то… ни один угол не пошел бы на такое, узнают в камере – той же ночью и кончат, у тех, кто сидит, на воле тоже дети есть. Сами додумались – начитались книг, насмотрелись интернета. В интернете – в открытую вербуют в АУЕ.

Пятнадцатилетняя ссыкуха совершила убийство. Убила старшую сестру – не поделили взрослого любовника. А это – как?

Марков, как опытный опер, понимал – сейчас в силу входит поколение, которое опоздало к дележке пирога. Всё уже поделено до них, у кого папа стал миллиардером – сын на Порше рассекает, а ты будешь до смерти горбатить на Киа. Вот только эти новые – они с этим не согласны. Старые не уйдут добром просто потому, что в девяностых они взяли власть слишком молодыми. Сейчас они еще в силе. Матерые волки – самые матерые из оставшихся. Но и эти – они отморожены напрочь, у них понятия добра и зла нет совсем. Ну или из интернета.

Значит, кровь.

Снова – кровь…

Ломов… Лом… он сильно его недооценил… да все тогда – недооценили. Многие из тех кто недооценил – на том свете, никогда бы не подумал, что в обычном пацане такая жестокость… Это, как в «Крестном отце», – вендетта. Сейчас он в футбол вкладывается, пацанов с улиц вытаскивает. Но так он вытащит сотни. Кто-то действительно станет новым… Дзюбой, там… А остальным – что делать?

Еще одно… как раз сейчас заканчиваются срока по пятнадцать, по двадцать лет у тех, кто сел по особо тяжким… герои девяностых. Они откидываются в совершенно чужую им страну, при них мобила только у бригадира была, а сейчас в школе айфоны – у кого круче. Но они могут собрать банды малолеток, возглавить и повести за собой.

Понятно, почему Лом замельтешил.

Он ли это был? Он ли Ларина вложил? Он, а кто же.

А если нет?

Тогда и придумать нельзя – что тогда вышло…

Но если решать, за кого он, то вопросов нет: за Лома. При нем по всей области порядок наступил, не то, что тут – вон, элеватор гнилой. Если начнется передел…

И все же – кто?

***

Про то, что Сивцев дома – Марков понял по машине.

В свое время, как Сивцев уходил на заслуженный, воры подкатили ему шикарную тачку, о которой он мечтал. Американский фургон Форд Эконолайн, внутри все переделано – диваны там. Не джип, как у всех. У него на боках – по четыре отдельных окошка. Это была его мечта, он не раз об этом упоминал. И то, что воры подогнали ему тачку, о которой он мечтал, говорило о том, насколько он увяз в своих делах с ворами. Просто тем, кто на подсосе, тачек не дарят…

Сивцев жил в богатом, но старомодном коттедже – красный кирпич без отделки, и тот же кирпич на забор, еще больше, чем на дом. Сейчас так давно не строят – овес дорог..

Марков остановил джип на обочине и стал ждать…

Сивцева он знал хорошо, лучше чем многие. В милиции напарников не было – но одно время они работали вместе.

Как то раз Сивцев на его глазах убил подозреваемого в изнасиловании малолетней. В другой раз – переехал машиной бомжа. Обе раза Марков ничего не сделал, не сообщил. Это считалось нормальным, а стукач – моментально стал бы изгоем. Но с тех пор – Марков никаких иллюзий не испытывал и при первой возможности – от «напарника» отдалился. Такие, как он, кончали плохо – но этот нет, выжил…

И продолжает жить.

И гадить…

Марков выбрался из своего джипа… вот, б… правильно говорят – жизнь она в мелочах. Тот город где он живет – и этот. Дорогой район, коттеджи.

Только вот там, где он живет, есть мощеные тротуары, а тут нет. Люди по обочине, по грязи, по щебню гонзают.

Там, где он живет, траву косят, а