100 великих загадок истории Франции - Николай Николаев

Прошло целых 26 дней, когда 19 октября 1702 г. адмирал Веласко решился наконец взять на себя ответственность и освободить флагманский галеон от части бесценного груза. С корабля выгрузили 65 тонн золота и на двух тысячах мулов повезли через суровую Галисию в Мадрид.

К несчастью, этот первый обоз остался единственным, хотя в течение следующих нескольких дней с кораблей выгрузили еще 250 тонн золота. Но мулов больше не было, и пришлось до поры до времени укрыть золото в деревушке Редондела.

Таким образом, из 3400 тонн драгоценного металла, проделавших путешествие в толстом брюхе галеонов, было выгружено всего 315 тонн. Эту цифру можно считать точно установленной. Золото в виде 12 миллионов монет уложили в 4600 сундуков. Половина из них благополучно прибыла в Мадрид; вторая половина либо была украдена по дороге, либо обнаружена и вывезена за Ла-Манш англичанами.

Между тем случилось одно событие, о котором, похоже, и понятия не имели в Виго. Адмирал Руки, командующий англо-голландскими морскими силами, потерпел сокрушительное поражение возле Кадиса. Он столкнулся с таким упорным сопротивлением андалусского порта, что всякую надежду покорить его пришлось оставить, во всяком случае пока. Смертельно обиженная Англия приказала адмиралу Руки продолжать борьбу.

По чистой случайности ему стало известно, что в заливе Виго стоит франко-испанский флот, прибывший из Америки, а следовательно, груженный золотом. Адмирал быстро сообразил, что ему предоставляется уникальная возможность доказать королю, на что он способен, немедленно снял осаду с Кадиса и взял курс на Виго.

Ранним утром 22 октября 1702 г. 150 парусников сэра Джорджа Руки приблизились к пресловутому заливу. Четыре тысячи английских и голландских солдат под командованием герцога Осмонда высадились на сушу. Начался штурм фортов Ранде и Бестинса, защищающих подходы к заливу. Атакующих встретил пушечный залп, нисколько не поколебавший решимости последних. Позиционное преимущество было на стороне французов и испанцев, но… их было слишком мало. Бой длился почти три часа, на исходе которых защитникам фортов пришлось сдаться. Оставшихся в живых после битвы взяли в плен. Эта операция позволила кораблям Руки подойти вплотную к узкому горлу Ранде. С обеих сторон полетели пушечные ядра, поднимая клубы дыма и огня. Силы были слишком неравны. Французские корабли, разметанные и истрепанные вражескими ядрами, лишь отдалили на несколько часов драматический исход сражения. Семнадцать из них пошли ко дну, а остальные шесть, в буквальном смысле разбитые вдребезги, были взяты в плен. Теперь между англо-голландской армадой и груженными золотом галеонами не оставалось никаких преград.

С попутным западным ветром пройти оставшиеся две мили – какой пустяк! Увы, радость адмирала Руки вскоре сменилась изумлением, а вслед за тем настоящей яростью. Он воочию видел, как испанские корабли один за другим уходят под воду. Уходило золото, уходило прямо из рук! С каждой секундой море безжалостно проглатывало новые сотни тонн золотых дублонов. Руки все-таки сумел поймать шесть кораблей, на которых оказалось 600 тонн золота и серебра. Но… Очевидно, удача не желала улыбаться победителю. На самый неотложный ремонт ушло несколько дней. 28 октября к кораблям Руки присоединилась для охраны эскадра адмирала Шоувела. Отплытие назначили на следующий день. Большую часть добычи погрузили на один из галеонов, который шел под эскортом английского судна «Монмаус». Флот уже проходил последние скалистые отроги залива, когда галеон с золотом наткнулся на риф возле Байонских островов и в мгновение ока затонул.

Среди многочисленных историй о затонувших сокровищах часто бывает трудно отличить правду от вымысла – слишком редко остаются точные исторические документы. По счастью, к драме, разыгравшейся в заливе Виго, это не относится. Сохранилось достаточно материалов, зафиксировавших военные операции 24 октября 1702 г. и те политические разногласия, из-за которых собственно все и произошло. Они хранятся в городе Виго, а также в архивах Амстердама, Мадрида и Лондона.

Начнем с первого же твердо установленного факта: флот адмирала Веласко, первый после 1698 г., действительно вез из Нового Света сказочное количество золота, серебра, драгоценных камней, ацтекских ювелирных украшений, а также менее ценный груз в виде индиго, кошенили, дерева, пряностей, кож, табака и т. п. И большая часть всего этого сокровища вот уже больше двухсот пятидесяти лет покоится на дне залива под толстым слоем ила. Известна и причина, по которой в течение трех лет подряд ни одна крупная флотилия не пересекала океан. Мексиканское и перуанское правительства были в курсе внутренних неурядиц Испании и не желали, чтобы тонны их золота разбазаривались на цели, которые их совершенно не касались.

Последняя армада увезла с собой в 1698 г. 45 миллионов монет-«восьмушек» (так называлась золотая или серебряная монета весом в 27 граммов). Эта цифра может послужить отправной точкой для подсчета числа золотых и серебряных монет, увезенных галеонами. Получается 135 миллионов монет, что почти не расходится с данными Мадридского морского архива, который упоминает 127 338 250 монет, из них 118 338 250 серебром и 9 миллионов золотом.

Читатель с богатым воображением не удержится от соблазна прикинуть: в какую сумму по нынешним понятиям оцениваются 3400 тонн золота, из которых следует вычесть те 315 тонн, которые Веласко успел спасти за два дня до сражения. Такие подсчеты уже сделаны, разумеется. Их итог: 40 миллиардов старых франков!

И разве неудивительно, что спустя два с половиной века после описанных событий сокровище Виго все еще пребывает практически нетронутым?

Козни роялистов

Весной 1803 г. началась война Франции и Англии. Вначале это была война льва с китом. Ни одна из сторон не могла схватиться с противником в своей стихии. Англичане господствовали на море. Франция закрыла европейские порты для английских товаров, объявив неприятелю континентальную блокаду.

Наполеон сконцентрировал войска на побережье пролива Ла-Манш. Он мечтал нанести врагу удар прямо в сердце – поразить Британию на ее островах. Все было подчинено этой задаче. В Булонском лагере строились новые корабли, транспортные суда, баржи. Бонапарт предвкушал уже близкий триумф. «Мне нужны только три ночи тумана», – заявлял он.

Смерть генерала Пишегрю

Англичане пытались сколотить коалицию европейских держав, которая ударила бы армию Наполеона с востока. Переговоры велись, но дело продвигалось медленно.

И тут неожиданные перспективы открылись перед английским премьер-министром Уильямом Питом. Ему стало известно, что фанатический вождь шуанов и бретонских повстанцев, Жорж Кадудаль, встречался в Лондоне с Карлом д’Артуа, братом претендента на королевский престол Людовика, графа Прованского. Вскоре британская разведка выяснила, что именно затевают эти приютившиеся в Лондоне роялисты. Убедившись в полном поражении вандейского мятежа и в невозможности низвергнуть Бонапарта открытым восстанием, они решили его убить.

Заговор созрел в Лондоне. Жорж Кадудаль и верные ему люди должны были внезапно напасть на первого консула, когда он будет кататься верхом около загородного дворца в Мальмезоне, увезти его и убить.

Жорж Кадудаль в шуанском движении, в роялистской партии занимал особое положение. Этот бретонский крестьянин, не получивший образования, был наделен от природы живым и острым умом, наблюдательностью, умением вести за собой людей. Фанатически преданный делу Бурбонов, он брал на себя самые сложные поручения и теперь без колебаний и без трепета шел убивать Бонапарта, в котором видел узурпатора, мешающего законному королю, Людовику Бурбону, взойти на престол.

Темной августовской ночью 1803 г. Жорж Кадудаль и его сообщники были высажены английским кораблем на берегу Нормандии и вскоре оказались в Париже. У заговорщиков были люди, деньги, связи в столице, тайные адреса и явки, безопасные убежища. Не было только человека, способного сразу после убийства Бонапарта взять власть в свои руки и организовать приглашение Бурбонов на прародительский престол. Подходящей кандидатурой на эту роль стал генерал Моро. Один из талантливейших военачальников французской армии ненавидел Бонапарта со времени переворота 18 Брюмера, в котором сам участвовать отказался. Посредником в сношениях между Моро и Кадудалем стал генерал Пишегрю, который был сослан после 18 Фрюктидора в Гвиану и сумел бежать оттуда, а теперь, в 1803 г., проживал нелегально в Париже.

Пишегрю уверил англичан и роялистов, что Моро согласится им помочь. Но генерал отказался говорить с Кадудалем, а самому Пишегрю определенно заявил, что готов выступить против Бонапарта, но не желает служить Бурбонам.