Наши нравы - Константин Михайлович Станюкович

Долго не знал он, как подойти к его высокопревосходительству. Собирал справки насчет добродетели его высокопревосходительства, но оказалось, что, вследствие глубокой старости, добродетель его неприступна, ни к какой даме его высокопревосходительство не питает особенной склонности, а сам отличается редкою честностью.

— Нет ли, по крайности, у него жены или детей? — допрашивал Савва знающих людей.

— Ни жены, ни детей, старик холостой.

— Быть может, сродственники?

— И сродственников нет…

Задумался Савва. Старик был очень нужен ловкому мужику, а никак нельзя к нему подойти. Вдобавок слышал Савва, что. старик очень упрямый и блюдет государственную экономию.

— Не может быть, чтобы у старика так-таки никого и не было… Верно, кто-нибудь да есть! — решил Савва и вытребовал другого языка.

Оказалось, что Саввины предположения оправдались. У старика был незаконный сын.

— Каков таков сын?

— Кутящий!

— Старик любит сынка-то?

— Очень даже любит!

Савва просветлел, познакомился с сыном, и дело сладилось. Вот почему Савва, как только его высокопревосходительство произнес «а!», поспешил откланяться, удостоившись на прощание получить два тонкие, худые и сморщенные пальца неподкупного старика.

Для визита к влиятельной даме Савва выискивал какой-нибудь предлог и выбирал время, когда дама бывала одна. С одной легче беседовать по душе, и Савва беседовал, зная хорошо, что влиятельная дама — дама, очень любящая деньги.

Оттуда ехал он к Каролине и с молодой, приглуповатой чухонкой обращался уже без всякой церемонии, поручив писарьку обрабатывать Готлиба.

Одним словом, Савве приходилось добираться до зверя сквозь тесный ряд самых разнообразных личностей, прямо или косвенно имеющих влияние.

Все, самые интимные, отношения всех пятнадцати членов совета, которые должны были через неделю решать участь Саввы, были превосходно известны Леонтьеву, и он эксплуатировал их с опытностью хорошего сердцеведа.

А деньги таяли, точно снег… Уже несколько сот тысяч прошло между рук, не считая промессов…

Приходилось еще торговать имение у одного неподкупного человека, князя Z.

Савва пронюхал, что князю Z очень нужны деньги, и он ищет случая продать имение. Савва переговорил с главноуправляющим об имении и попросил личного свидания с князем.

В роскошный барский дом известного петербургского аристократа, князя Z, поднимался теперь Савва, после того как уже успел загонять лошадь.

О посещении Саввы князь был предупрежден, и Савву приняли.

— Пожалуйте в кабинет! — сказал ему камердинер, провожая до дверей.

В кабинете за письменным столом сидел красивый плотный брюнет лет сорока или за сорок, с умным, выразительным лицом, не обличавшим, однако, характера.

При входе Саввы князь привстал из-за стола и, протягивая руку, проговорил:

— Очень рад познакомиться. Прошу садиться.

Савва быстрым взглядом оглядел князя и заметил, что князь был взволнован, хотя и старался скрыть это под маской холодной вежливости.

Он знал, что у князя разыгрывалась семейная драма.

В городе говорили, что князь был очень несчастлив в семейной жизни и собирался расходиться с молодой женой, состояние которой он растратил.

«Видно, имение-то до зарезу нужно продать. Как раз в центру попал!» — додумал Савва.

Савва низко поклонился.

— Простите, ваше сиятельство, что осмелился лично беспокоить вас… Очень хотелось переговорить насчет имения…

— Я слышал от управляющего. Хотите купить?..

— Мне очень было бы к руке, ваше сиятельство. В Курской губернии землица хорошая…

— Да, имение недурное, но подите — не покупают! — улыбнулся князь.

— Нынче, ваше сиятельство, как-то земли неохотно покупают и, по моему мнению, глупо делают…

— Глупо?.. Хозяйничать трудно…

— Это как кому…

— Разумеется…

— Имение мне очень нравится… Я эти места знаю… Какая будет ему цена?

— Разве вам управляющий не говорил?

— Признаться, я не спрашивал. Думал с вами об этом переговорить…

Савва как-то пристально взглянул на князя, и князь вдруг почему-то покраснел…

— Видите ли, Савва Лукич, я дешево это имение не продам, а вы, быть может…

— Помилуйте, ваше сиятельство, — перебил Савва Лукич — да ведь я не ребенок, слава богу, понимаю толк в имениях. У меня два имения есть и, ничего себе, кормят! — улыбнулся Савва. — Дорого я не дам, а сотню тысяч за ваше имение, смекаю я, обиды не будет ни вашему сиятельству, ни мне… Как вы изволите думать?..

Когда Савва самым добродушным тоном выговорил цифру, то на лице князя пробежала довольная улыбка, но вслед за тем князь снова покраснел и, не глядя на Савву, проговорил:

— Как видно, вы очень хотите купить это имение?

— Давно, ваше сиятельство, я зарился на него. Ведь оно золотое дно!..

— Но, надо правду сказать, оно запущено…

— И это знаю… Не угодно ли вашему сиятельству взглянуть, уж у меня и плант построек новых готов… Приказал набросать, как только прослышал, что вы продаете…

И Савва достал план и положил его перед князем.

— Вот как… Уж вы и план?..

— Как же-с… Давненько я до этого угодья добираюсь… Сыну припасаю.

А все-таки князь был несколько сконфужен. Он рад был бы продать имение за пятьдесят тысяч, и никто не давал ему этих денег, а тут вдруг является покупатель, предлагающий двойную цену. Князь несколько секунд помолчал.

— Вы, кажется, ваше сиятельство, находите цену малою, но больше оно не стоит… Извольте-ка рассчитать…

И Савва с жаром начал вычислять доходы, — оказалось, по его расчетам, пятнадцать тысяч чистого дохода, — и убедительно доказывать, что имение больше ста тысяч не стоит, и князь дороже не продаст.

Князь с удовольствием слушал Савву. Искренний тон Леонтьева, казалось, произвел на него приятное впечатление, и смущение его мало-помалу проходило.

«В самом деле, быть может, имение стоит этих денег. Мы не умеем хозяйничать, а эти люди — другое дело!»

— Так как же, ваше сиятельство? Воля ваша, а больше дать никак невозможно! — с горячностью проговорил мужик. — Хоть и хочется мне его, а, видно, придется отказаться…

— Нет, зачем же… Цена подходящая… Я не прочь, но только должен предупредить вас, что мне бы хотелось продать на наличные…

— А то как же, ваше сиятельство? — весело заговорил Савва. — Я и сам не люблю оттяжек… Если даете слово, то можно в неделю и кончить… Отдадите за сто тысяч?

— Отдаю…

— Так уж как позволите насчет формальностей. Если угодно будет завтра получить задаток… Сколько прикажете? Двадцать пять тысяч довольно?…

— Совершенно…

— А через неделю остальные деньги. Тем временем и купчую кончим. Запрещений на имении нет?..

— Никаких…

— Уж вы извините, ваше сиятельство, что я неделю-то оттягиваю… Я бы и раньше хотел, да деньгами пока не свободен… Имущества много, а денег нет… Вот рассчитываю, что на днях кончится, наконец, вопрос о дороге…

Князь опять как-то смутился.

— Кажется, в субботу комитет? — тихо проговорил он.

— Точно