Танец с чашами. Исход Благодати - О. Зеленжар

и открытая, с приятным, но не привыкшим кокетничать личиком, и казалась бы скучной праведницей, не блести там, за этими бледно-голубыми глазами, какого-то таинственного огонька. Костры идей, пожары убеждений или отблески их маленького целительного пламени? Как любопытно.

Выражение ее лица смягчилось.

– Не дергайся, иначе рана откроется, – сказала она, отматывая меру полотна для повязки.

Надо же, не накричала, не ответила колкостью на колкость, не состроила оскорбленную. Сколько на своем веку Асавин повидал благочестивых шлюх и благородных леди, способных дать фору самой падшей из женщин, но девушек, обладающих достоинством и терпением Всеблагого, можно было пересчитать по пальцам. Она праведница или это всего лишь хитрая личина, скрывающая червоточины на гладком спелом яблочке? Чем больше Асавин узнавал людей, тем яснее понимал, что они – менестрели безграничных подмостков. Каждый играет свою песенку, следуя амплуа. У кого банальный мотивчик, у кого цепляющий, а кто-то окружает себя аромат роз и туманом, превращая каждый день жизни в феерию. Какая песенка у этой славной девушки?

Когда Дивника закончила перевязку, наложив на обугленную рану кашицу целебного снадобья, Асавин благодарно улыбнулся и кивнул на Тьега:

– Скажи лучше, что с ним?

Дивника сдвинула пшеничные бровки.

– Не скрою, все плохо. Я удалила гниющую плоть, вычистила рану от гноя, отворила порченую кровь, но неясно, помогло ли. Спустила на него почти все снадобья, и этого оказалось мало.

– Какие снадобья? – вклинился Курт. – Скажите, и я тотчас принесу.

Девушка слабо улыбнулась:

– Веридианские, такие в аптеке не купишь, а до ближайшего храма долгий путь.

Оранганец неожиданно кивнул:

– Знаю, но за седмицу можно управиться. Вам ведь нужен экстракт плесени?

– Да! – удивленно кивнула девушка. – Ты изучал веридаинскую медицину?

Курт отвернулся:

– Просто знаю. Я отправлюсь в храм и добуду необходимое.

– Никуда ты не пойдешь, – возразил Асавин. – Убьют на воротах, или в Озерном, или на пароме до острова. Вообще, как ты сбежал от Морока?

– Не твое дело, – огрызнулся мальчишка, а затем вспетушился. – Так ты знал, кто меня украл, и ничего не сделал?

– А что бы я, по-твоему, сделал? Пошел против Морока? – Асавин едко усмехнулся. – Интересно знать, зачем ты ему нужен? Согревать постель?

– Ублюдок! Что бы ты знал, позарез я ему нужен, – с обидой пробормотал Курт, став на мгновение самым обычным пацаном, – потому что оранганец, но речь не о том. Если я не смогу добыть лекарства для господина Тьега, то кто же? Неужели ты?

– Я попрошу друга, – оборвал его Асавин. – Но, Дивника, семь дней – долгий срок. Выдержит ли? – он кивнул на больного.

Девушка задумчиво поджала нижнюю губу.

– Мне нужен мед. Прополис. Травяной самогон, – она задумалась о чем-то и вновь кивнула. – Когда очнется, будет страдать от боли, так что нужен какой-нибудь дурман, – Дивника впилась в Асавина бледно-голубым взглядом. – Ну что? Добудешь?

На ее изможденном лице была написана решительность лечить мальчишку до конца, и блондин растерялся. Отказать этим глазам было равносильно членовредительству. Он кивнул:

– Конечно. И еды, так ведь?

Трогательно зардевшись, она отвернулась, но и так было понятно, что еда была бы кстати, только куда все это сложить? Асавин направился к полупустому мешку в углу через застеленный ковром пол.

– Стой! – вскрикнула Дивника. – Не ходи!

Он резко затормозил, едва не ступив на ковер, обернулся.

– Что?

– Там, – она указала на пол. – Там провал. Раньше люк был, а теперь просто глубокая дыра. А внизу торчат острые доски.

Асавин присел на корточки.

– А зачем застелила? – спросил он, сдергивая ковер.

Пахнуло нечистотами. Снова зардевшись, девушка отвернулась к больному. Понятно, использовала как выгребную яму. А на дне какие-то деревяшки ощерились острыми копьями. Видимо, когда-то был подземный ход, а потом заложили всяким хламом. Мда, упади он сюда, мог бы и погибнуть. Он вернул ковер на место.

– Главное, сами не свалитесь. Ладно, пойду, добуду, что велено, – он поморщился, застегивая пуговицы дублета, бок нетерпимо жгло.

Курт вдруг воскликнул:

– Стой!

Асавин обернулся:

– А тебе-то чего?

– Я же не просто так пришел. Морок затевает что-то опасное. Остерегайся Угольного Собора, там что-то произойдет.

Эльбрено кивнул:

– Хорошо.

Он взлетел по ступеням наверх, ощущая ноющую боль в боку и опасение, что опять ввязался в авантюру, что ему не по зубам. И ради чего? Ради взгляда странной девушки. «Ох, Асавин, тебе же уже не шестнадцать, чтобы совершать подвиги во имя каких-то там глаз. Хотя они, надо признать, прелестные». В голове вырисовывался план. Найти Лонана, попросить его отправиться в храм Вериданы за нужным лекарством. А не пошлет ли в Гаялту, после всего, что случилось? Как бы его убедить? Станет ли вообще слушать? Мед, прополис, самогон и еда не проблема, с дурманом тоже все ясно, сойдет и Красный Поцелуй. Вся загвоздка в добыче веридианского лекарства…

Кто-то схватил его за плечо и сильно дернул, едва не лишив равновесия.

– Падла, ты чего не на стреме? Всех нас подставить решил?

Ах да. Он ведь должен был сторожить двери, пока эти два индюка ловят несуществующих шпионов.

– Поймали? – рыкнул Асавин, не обращая внимания на руки, сжавшиеся на плечах. – Где шпионы?

– Нет, – сердито просопел тот, что повыше, и хватка его немного ослабилась. – Не было там никого.

– Не было или не поймали? Я уже доложил Френсису.

Руки исчезли с его плеч. Один индюк посмотрел на другого.

– Не… Ну…

– Что? Не уверены?

Охранник кивнул.

– Ладно, – Асавин стряхнул несуществующую пылинку с плеча. – Я скажу, что ложная тревога, а вы чтобы молчали, иначе все втроем головы лишимся. Усекли?

Они судорожно закивали. Асавин развернулся и пошел в сторону темного мрачного зала, где дрых Френсис, посмеиваясь над двумя остолопами. Он собрался затаиться у входа, чтобы придурки ничего не заподозрили, но, к его удивлению, главарь Висельников вышел из темноты прямо ему навстречу.

– Асавин! – шрамолиций ухватил блондин за многострадальное плечо. – Ты-то мне и нужен.

– Ммм? – только и смог выдавить из себя Эльбрено, стараясь сохранить невозмутимое лицо.

– Ты что, все еще боишься, что я тебя исполосую? – хохотнул Френсис. – Расслааабься. Пойдешь со мной на Угольный Собор. Ты единственный, кто может связать два приличных слова.

«Гаялта тебя изморозь! – чертыхнулся про себя Асавин. – Ну почему снова я?». Он искоса посмотрел на Френсиса. Тот выглядел посвежевшим, веселым и искренне дружелюбным, но Эльбрено прекрасно знал, как быстро у него меняется настроение, и даже дага на поясе не давала чувства защищенности. Куда ему против такого сильного бойца, как Френсис. Благоразумно промолчав, Асавин предпочел подчиниться, но стало неспокойно. Слова мелкого оранганца все еще звучали в голове – держаться подальше от Угольного Собора, Морок что-то замышляет.

Френсис взял с собой восемнадцать бойцов и Асавина, оставив прочих у «Норки», охранять территорию. Как и полагал Эльбрено, главаря сопровождали самые кровожадные, самые отчаянные его Висельники. Пустое бряцанье оружием, но где, как не на Угольном Соборе, еще внушать и подавлять?

Угольный Собор… Как много в этом слове красоты и поэзии, а на деле – сборище негодяев. В последние