Зараза - Робин Кук

— Что мне надо делать? — спросил Би-Джей. Он тоже успел заметить великана.

— Ничего, — ответил Твин. — Продолжай прохаживаться.

— Очень уж он спокоен, — проворчал Би-Джей. — Мне это не нравится.

— Заткнись!

Твин направился прямо к гиганту, который продолжал сверлить его взглядом. Выставив вперед указательный палец, словно это был пистолет, Твин упер его в великана.

— Уоррен!

— Угадал. Рассказывай, как жизнь?

— Неплохо. — Исполняя заведенный ритуал, Твин поднял вверх руку. Уоррен сделал то же, и они сцепили пальцы друг друга. Этот жест был сродни вежливому рукопожатию двух соперничающих банкиров.

— Это Дэвид. — Уоррен показал Твину на своего спутника.

— А это — Би-Джей, — произнес Твин, подражая Уоррену.

Би-Джей и Дэвид посмотрели друг на друга, не двигаясь с места и не говоря ни слова.

— Слушай, — начал Твин, — мне надо прямо высказать тебе одну вещь. Мы не знали, что док под твоей крышей. Нам, конечно, следовало бы об этом подумать, но ведь он белый, и нам не пришло это в голову.

— Какое отношение вы имеете к доку? — спросил Уоррен.

— Отношение? — переспросил Твин. — Нет у нас никаких отношений.

— Зачем же вы тогда пытались его замочить?

— За небольшие деньги, — ответил Твин. — Один белый чудак, который живет в нашем районе, пришел к нам и предложил наличные за то, чтобы мы предупредили дока не совать нос в чужие дела. Но док не послушался, и тогда тот мужик предложил нам больше, чтобы мы убрали строптивца с дороги.

— То есть ты хочешь сказать, что у дока не было с вами никаких дел?

— Конечно, нет, — ответил Твин и вызывающе рассмеялся. — Нам для наших операций не нужен какой-то белый док.

— Вам надо было сначала обратиться к нам, — наставительно произнес Уоррен. — Мы бы рассказали вам кое-что про дока. Он почти полгода играл с нами в баскет. Неплохой парень. Мне очень жаль Реджинальда. С ним бы ничего не случилось, приди вы к нам вовремя.

— Да, жалко парня, — согласился Твин. — Этого нельзя было допустить. Но мы так разозлились на вас из-за Реджинальда. Не верилось, что из-за белого дока могли застрелить брата.

— Словом, мы квиты, — заметил Уоррен. — То, что случилось вчера, не в счет, мы здесь ни при чем.

— Это я знаю. Но каков док, а? Такое впечатление, что у него, как у кота, девять жизней. И как быстро отреагировал этот коп! Почему он вдруг там оказался? Наверное, вообразил себя Джоном Уэйном.

— Значит, будем считать, что у нас перемирие, — заявил Уоррен.

— Будем, — поддержал его Твин. — Хватит братьям стрелять в братьев. У нас и без того проблем хватает.

— Но если перемирие, то вы оставляете в покое дока, — сказал Уоррен.

— Тебя волнует, что произойдет с этим белым? — изумился Твин.

— Да, парень, волнует! — отрезал Уоррен.

— Это уже твои проблемы. Бери его себе, не такие уж большие деньги нам за него предложили.

Уоррен выставил вперед руку ладонью кверху, и Твин хлопнул по ней рукой, потом Уоррен повторил этот жест.

— Всего хорошего, — произнес Уоррен.

— И тебе, — отозвался Твин.

Уоррен сделал Дэвиду знак — мы уходим. Двое пошли по направлению к Вашингтон-арч, к началу Пятой авеню.

— Все получилось совсем неплохо, — заговорил Дэвид. Уоррен пожал плечами.

— Ты ему веришь? — поинтересовался Дэвид.

— Верю, — ответил Уоррен. — Он, конечно, торгует травкой, но отнюдь не дурак. Если война продолжится, нам всем будет хуже — он это хорошо понимает.

Глава 32

СРЕДА, 17 ЧАСОВ 45 МИНУТ, 27 МАРТА 1996 ГОДА

Сидеть в автофургоне оказалось сущим мучением. От неподвижности у Джека ныли и болели все мышцы. Ему казалось, что прошло уже бессчетное количество часов с тех пор, как он сел в засаду, наблюдая за входящими и выходящими из ломбарда клиентами. Нельзя сказать, что их было много, но поток людей не иссякал. Некоторые посетители выглядели вконец опустившимися. Джеку пришло в голову, что в этом ломбарде скорее всего занимаются чем-то незаконным, вроде игры в карты или торговли наркотиками.

Район не внушал никакого доверия — это Джек понял, как только появился здесь. Еще не совсем стемнело, когда какой-то тип попытался взломать фургон, не заметив сидевшего в кабине Джека. Этот человек подошел со стороны пассажира и начал вставлять фомку между стеклом и дверцей. Степлтон постучал в стекло и погрозил взломщику пальцем — человек ретировался.

Горло болело все сильнее, и Джек почти беспрерывно полоскал его антисептиками. В довершение всех бед начался кашель — правда, не слишком сильный и пока сухой. Беспокоила мысль о том, что он все-таки заразился гриппом от Глории Эрнандес, к тому же кашель раздражал и без того першащее горло. По инструкции не разрешается принимать в день больше двух таблеток ремантадина, но, когда начался кашель, Джек принял третью дозу.

Время близилось к шести, и Джек был готов признаться самому себе в том, что его замечательный план с треском провалился. Однако его терпение было наконец вознаграждено. Человек, которого он ждал, поначалу не привлек внимания Степлтона. Во-первых, он пришел пешком, чего Джек не ожидал, а во-вторых, был одет в старую нейлоновую парку с капюшоном, ничем не выделяясь из массы других посетителей. Но вышел тот мужчина из ломбарда, неся под мышкой посылку Джека. Несмотря на сгущавшиеся сумерки, Степлтон разглядел на ящике свои пестрые наклейки.

Человек стремительно удалялся, и Джеку пришлось быстро принимать решение — делать дальше. Как преследовать пешехода? Выйти из машины или кружными путями следовать за мужчиной, медленно ведя фургон?

Прикинув все «за» и «против», Джек подумал, что двигающийся с черепашьей скоростью автомобиль привлечет куда больше внимания, чем пешеход, и, выйдя из машины, бегом бросился вслед за незнакомцем, свернувшим за угол.

Степлтон добежал до угла как раз вовремя: мужчина в парке уже пересек улицу и входил в одно из зданий.

Джек подошел к дому. Здание было пятиэтажным, как и большинство близлежащих домов. В каждом этаже по два огромных итальянских окна в центре и несколько маленьких окошек с вертикальными переплетами с обеих сторон. Слева по стене вился пожарный выход, заканчивавшийся висячей лестницей, которая болталась примерно в двенадцати футах от земли. На первом этаже находилось торговое помещение, сдававшееся внаем, о чем говорила надпись в витрине.

Окна второго этажа были ярко освещены. Возможно, это верхний этаж торгового помещения. На окнах не было занавесок, не имелось и других признаков жилого дома.

Пока Джек разглядывал здание, размышляя, что делать дальше, свет вспыхнул и в окнах пятого этажа. Одновременно Джек заметил, как кто-то поднял раму маленького левого окошка пятого этажа — видимо, это и был незнакомец с посылкой, во всяком случае, Степлтону хотелось думать, что это именно он.

Убедившись, что за ним никто не следит, Джек вошел в дверь подъезда. Переступив через порог, Степлтон оказался в маленьком вестибюле. На левой стене висели почтовые ящики. Судя по надписям на них, второй этаж занимал некто Г.Хейльбрун. Пятый этаж снимал Р.Оверстрит. Лабораторий Фрейзера в этом доме не было.

У маленькой решетки, которая, по-видимому, прикрывала микрофон домофона, располагались четыре кнопки звонка. Вначале Джек испытал искушение просто нажать кнопку пятого этажа, но потом рассудил, что лучше этого не делать — он не знал, что сказать хозяину. Несколько минут Степлтон раздумывал, но ничего путного так и не пришло ему в голову. Тут он заметил, что почтовый ящик пятого этажа не заперт.

Джек уже приблизился к ящику, чтобы поинтересоваться его содержимым, когда с шумом распахнулась дверь лифта, и какой-то человек стремительно выскочил в вестибюль. У Джека хватило сообразительности отвернуться, чтобы незнакомец, а это был он, не увидел его лица. Человек в нейлоновой парке пролетел мимо, ворча под нос проклятия — он явно был чем-то сильно расстроен. Через секунду незнакомец был уже на улице.

Лестница вилась вокруг лифтовой шахты, заключенной в стальную конструкцию, оплетенную тяжелой металлической сеткой. Деревянный лифт был, очевидно, грузовым. И дело не только в его грандиозных размерах — двери открывались горизонтально, а пол сделан из грубо оструганных некрашеных досок. Джек вошел в кабину и нажал кнопку пятого этажа.

Скрипя и скрежеща, лифт тронулся и, медленно двигаясь, благополучно доставил Степлтона наверх. Выйдя из лифта, Джек увидел тяжелую деревянную дверь. Ни таблички с именем, ни звонка. От души надеясь, что в квартире никого нет, Джек постучал. Ответа не было. Он постучал громче с тем же результатом; попытался открыть дверь, но она, естественно, оказалась запертой. Оглядевшись, Джек заметил, что лестница ведет на чердак. Интересно, можно ли по ней выбраться на крышу? Дверь, прикрывавшую выход на чердак, можно было открыть, правда, захлопнувшись, она заперла бы Джека в ловушку. Пошарив глазами по полу, он нашел то, что искал, — маленький чурбачок, который и лежал-то здесь, очевидно, для того, чтобы заклинивать створку двери. Выбравшись на крышу, Джек, осторожно ступая, подошел к ее краю. Перила пожарной лестницы ажурным контуром выделялись на фоне бледного ночного неба.