Вечная ночь - Полина Дашкова

— Мужик, под шестьдесят. Два года тайно встречался с девочкой и спал с ней за деньги. Только что его увезли в реанимацию. Врач сказал, мало шансов, что он оклемается.

— У тебя будут неприятности?

— Разумеется, будут. Он большая шишка. Но дело не в этом. У меня такое чувство, что я его убил. Он сказал, девочка снималась в порно. Наверное, ты всё-таки была права с самого начала. Он даже назвал имя порнографа. Марк. Правда, больше он ничего не знает. Опять тупик.

— Да почему тупик? Ты что? Интернетского Молоха тоже зовут Марк.

— Ты уверена, что это настоящее имя?

— А вдруг? Послушай, — она перешла на быстрый шёпот, — у меня тут один больной, его сняли с колеса обозрения в Парке культуры, у него вроде бы потеря автобиографической памяти, но он симулирует, скрывается тут от кого-то. Омерзительный тип. Меня тошнит от него. Когда я с ним говорила, он цитировал тексты Молоха кусками, почти дословно. Мне кажется, это он и есть.

— Кто?

— Порнограф. Ему сели на хвост, и он спрятался. Отпечатки у него сняли сразу, но ты знаешь, как у вас это все долго делается.

— Да, Оленька. Я понял, постараюсь ускорить. Пусть он пока лежит у тебя. Вечером приеду, ты мне его покажешь.

— Обязательно. И ещё, я Кириллу Петровичу позвонила, пусть он его посмотрит. Он умеет раскалывать симулянтов.

«Ему позвонила, а мне нет», — обиженно подумал Дима, но вслух этого не сказал.

В трубке отчётливо прозвучал раздражённый женский голос:

— Ольга Юрьевна, ну сколько можно? Вас все ждут!

— Да, уже иду! Извините. Дима, я жутко по тебе соскучилась. — Последнюю фразу она даже не прошептала, а выдохнула в трубку, так тихо, что он не был уверен, не ослышался ли.

Частые гудки. Соловьёв убрал телефон, на ватных ногах поплёлся к машине. По-хорошему, надо было сию минуту ехать в контору, докладывать обо всём начальству, писать объяснительную записку. Формально он ничего не нарушил. Он имел право вызвать Зацепу на допрос в качестве свидетеля. Но если бы Зацепа и явился по повестке, то непременно притащил бы с собой адвоката, а при адвокате фиг бы он сознался. И вообще, это был не допрос. Беседа. Никто не виноват, что в результате этой беседы у Зацепы случился инсульт. К тому же до встречи с Соловьёвым Николай Николаевич встречался ещё с кем-то. Этот кто-то, скорее всего, и вручил ему конверт.

Дима сел в машину, осторожно, стараясь не стереть чужие отпечатки, вытащил фотографии. Вот это, пожалуй, самое интересное.

Снимал профессионал, в морге, ещё до вскрытия. Фотографии отличного качества, отпечатаны непосредственно с негативов. Либо кто-то взял негативы из сейфа технического отдела, либо просто прислал своего фотографа в секционный зал. Да, скорее всего, так.

«Зачем? — думал Соловьёв. — В любом случае получить фотографии было совсем не просто. Ради чего столько хлопот? Напугать Зацепу? Может быть, его действительно шантажировали? Но в таком случае было бы логичней использовать совсем другие снимки, сделанные скрытой камерой, запечатлевшие его с живой Женей. Впрочем, возможно, это уже было. Теперь кто-то решил показать бедняге, насколько серьёзно он вляпался? Запросто может стать подозреваемым в убийстве?»

Морг охраняется кое-как. Дай охраннику рублей двести, входи и снимай всё, что хочешь.

Соловьёв ещё раз осмотрел конверт. Отличная дорогая бумага, плотная, тяжёлая, слегка голубоватая. Никаких надписей, штампов, эмблем. Чисто.

Только не это. Я не могу. Он страшный человек.

Последние слова Зацепы. Значит, всё-таки шантаж? Кто-то ведёт своё, параллельное расследование? Или Зацепа сам обратился за помощью? Почему нет? Мог нанять кого-то, чтобы нашли этого Марка, прощупали его, выяснили, насколько он опасен для Зацепы.

Да, скорее всего, именно так Николай Николаевич и поступил.

У Оли больной с потерей автобиографической памяти. Цитирует порнографа Молоха. Не обязательно, что это он, собственной персоной, может, просто псих, помешанный на детском порно?

Его сняли с колеса обозрения. «Ему сели на хвост, и он спрятался». Наверное, Оля права. Но если бы за порнографом следила милиция, Соловьёв узнал бы об этом.

Убийца был клиентом порнографа, связался с ним, купил Женю. Марк Молох — одиночка, у него нет помощников и посредников, именно поэтому его так сложно поймать. Значит, вероятность того, что эти двое встречались, очень велика.

Молох встречался с Молохом. Порнограф и убийца. Тёзки.

«Убийца — тень порнографа. Никто не может перепрыгнуть через собственную тень. А вдруг они правда встречались?»

От этой мысли у Димы пересохло во рту.

«Нет. Невозможно. Даже если встречались, Молох-убийца наверняка изменил внешность».

Заверещал телефон.

— Родецкий Борис Александрович — учитель Жени. Классный руководитель. Преподаёт литературу и русский, — услышал Соловьёв голос Антона.

— Отлично. Молодец. И что из этого?

— Женя встречалась с ним в воскресенье, около десяти вечера.

— Где?

— Очень странно. В сквере, неподалёку от дома.

— Откуда информация?

— От Куваева.

— Да, действительно, странно. Ну а что сам Куваев?

— Глухо. Они были в клубе с Женей, потом он подвёз её на такси к скверу, отправился домой и до утра никуда из квартиры не выходил. Алиби, несколько свидетелей. Но повестку я ему все равно вручил. Мне кажется, из него можно ещё что-то вытянуть. Он редкостная мразь. Представляете, ему вообще пофигу, что девочку убили. Главное — он ни при чём.

— Ладно, это мы потом обсудим. Выясни, есть ли у учителя машина.

— Уже выяснил. «Жигули», шестая модель. Водительский стаж тридцать лет.

Глава двадцать седьмая

— Ты всё сделал правильно, малыш, — тихо повторял знакомый голос, — как тогда, со слепыми, так и сейчас, ты придумал отличную комбинацию, ты сумел использовать гоминида для своей святой цели. Очень скоро следствие выйдет на него. Ему будет сложно доказать, что он ни при чём. Алиби нет. Улики, которые найдут при обыске, весьма весомы. Ты хороший мальчик. Но этого мало, мало. Время уходит, ты должен действовать. Женщина-оборотень. Вот кто главный твой враг сейчас. Она стоит на твоём пути. Восемнадцать месяцев твоего бездействия связаны именно с ней. Она почти разгадала твою тайну. Она не остановится на этом. Если не убьёшь её, умрёшь.

Следовало выкроить пару часов из первой половины дня, чтобы отдышаться, отдохнуть от толстой душной шкуры гоминида и опять стать Странником, провести рекогносцировку, изучить место действия. Это вполне рутинная операция.

Возле дома оборотня Странник уже бывал, знал устройство дворов. Отправляясь туда, надо было поменять внешность, причём таким образом, чтобы потом, прямо в машине, быстро вернуть свой обычный облик сытого, вальяжного, лояльного самца гоминида.

Кожа под носом, на щеках, на подбородке всё ещё была слегка раздражена, поэтому он решил обойтись без накладных усов и бороды. Очки с затемнёнными стёклами в пасмурную погоду сами по себе могли привлечь внимание. Чтобы замаскировать глаза, Странник нарисовал коричневые тени, тяжёлые старческие мешки и наклеил брови, чёрные, лохматые. Лицо покрыл тёмным гримом, губы высветлил, сделал совсем тонкими, синеватыми. На голову натянул парик, седые жидкие космы до плеч, а сверху старую трикотажную шапочку. Спортивные штаны с вытянутыми коленями он надел поверх брюк. Пятнистая камуфляжная куртка на три размера больше скрывала дорогой пиджак. Шею и подбородок он замотал серым штапельным платком.

Оглядел себя в зеркале. Сгорбился, вжал голову в плечи, подогнул колени. Получилось все очень натурально, узнать его было невозможно. В пакет он положил флакон с жидкостью для снятия грима, упаковку ватных шариков, зеркало.

Странник повременил немного, прежде чем подойти к своей машине, огляделся, чтобы никого вокруг не было. Мало ли, вдруг кто-нибудь заметит, как в приличный дорогой автомобиль садится неприличный алкаш? Подумают, что он собирается угнать машину и вызовут милицию?

Но никто не заметил и ничего не подумал.

Он ехал очень аккуратно, стараясь не нарушать. Через двадцать минут благополучно припарковался в трёх кварталах от двора, где жила женщина-оборотень.

Подготовка, фаза сталкинга, включает выбор жертвы, слежку, тщательную разработку плана. Это очень увлекательно. Это завораживает и бодрит, придаёт жизни чёткость, определённость.

Осматривая двор, вернее цепочку проходняков, он тут же наметил сразу несколько возможных вариантов действия. Щель между домами, которая накануне ночью была для него ловушкой, теперь может стать отличным наблюдательным пунктом. Можно спрятаться там, надеть очки ночного видения, дождаться, когда оборотень пойдёт по двору к подъезду, и напасть. Он знал, что она возвращается домой иногда за полночь.

Но тут есть риск. Ему ещё не приходилось убивать взрослых гоминидов. Генерал, который переплыл озеро ночью, не в счёт. Он оказался слабей ребёнка. Во-первых, был пьян, во-вторых, умер сам. Женщина-оборотень не пьёт спиртного и вряд ли умрёт сама. Она будет сопротивляться. К тому же Странник никогда не действовал там, где могут появиться случайные свидетели.