Дом Анны - Борис Валерьевич Башутин

господином Леем. И встречи, как с посторонним, так и с родными людьми воздействуют на нее негативно. Возможно, что Жанна будет помещена в отдельную палату на какое-то время, чтобы исключить даже то общение, которое она имеет сейчас. Нам кажется, что оно неполезно. Как вы думаете, господин Лей?

Лей: – Я думаю, что нет пока необходимости изолировать Жанну, но свидания – да…Они преждевременны. Мы еще не до конца разобрались, есть ли у Жанны императивные галлюцинации. Но истинные – зрительные и акустические явно присутствуют. Увы…

Епископ: – Очень жаль, господа. Что же…Придется писать прошение.

Лей: – Это пустое, скажу Вам откровенно.

Епископ: – Отчего же?

Лей: – Для государства Церкви давно как бы нет. Она существует в его представлениях лишь номинально. Как носитель каких-то старых, отживших культурных традиций. К тому же, она отделена от государства. Обычно, такие прошения оставляют без рассмотрения. Наша страна светская. Прокуроры и судьи не верят в Бога, и им нет никакого дела до Церкви.

Брод: – Отец Иоанн, господин Лей прав. К сожалению, ваша встреча с Жанной первая и последняя.

Жанна: – Отче, мы еще увидимся. Господа не понимают, что они говорят.

Епископ: – Я тоже так думаю, Жанна.

Брод в недоумении смотрит на Лея.

Брод: – Это, дерзкое заявление (улыбается). Жанна, может быть, ты знаешь, когда ты отсюда уйдешь?

Жанна: – Я не знаю точного дня. Не знаю часа. Но мое испытание еще не окончено.

Лей: – Господин Епископ, Вы, надеюсь, сами понимаете, что у девочки некоторые психические нарушения, если говорить немедицинским языком. Понимаете?

Епископ: – Позвольте, мне не отвечать на этот вопрос.

Лей: – Ей необходим покой. Такая встреча способствуют обострению ее заболевания. Но она была крайне необходима для установления точного диагноза.

Епископ: – Вы ей уже назначили какие-то препараты?

Брод: – Пока нет…Вы знаете, сейчас именно этим и будем заниматься – подбором лекарств и методики их применения. Вы нам очень помогли. Несомненно. Очень благодарен Вам, чтобы вы не отказались и приехали сюда, чтобы помочь нам.

Епископ: – Помочь?

Лей: – А вы как думали?

Брод: – До свидания, господин Епископ (подает руку).

Лей: – До свидания.

Епископ (не подавая руки): – Всего вам доброго.

Жанна берет у священника благословение.

Епископ: – Храни тебя, Господь!

Жанна: – Спаси Господи.

Епископ быстро выходит из кабинета.

Брод: – Лей, проводите.

Лей спешит за священником.

Брод: – Ну, что же…Жанна. Ты хорошая девушка. Мы тебе поможем. Нам предстоит долгое лечение.

Жанна: – Врачу, исцелися сам.

Брод: – Что?

Жанна: – Разрешите мне пойти в свою комнату?

Брод: – Конечно, конечно…(нажимает кнопку вызова санитара на столе).

Почти сразу появляется санитар:

– Пойдем.

Жанна следует за санитаром.

Возвращается Лей.

Брод: – Проводили?

Лей: – Да, несомненно. А идея была отличная – пригласить епископа. Такая беседа нам здорово помогла, господин профессор. Не так ли?

Брод: – Опыт, Иоганн…Опыт…Она сама все разложила, как по полочкам. Явная шизофрения. Несомненно, с господством сверхценных идей, приобретающих характер бреда. Вы же знаете, мой друг, что паранойя всегда следует рядом. Думаю, что начнем с клозапина…Не забудьте регулярно контролировать содержание трансаминаз в сыворотке крови. И обязательно сделать анализ крови перед началом лечения. Никаких противопоказаний для применения я пока не вижу (смотрит в историю болезни). Лучше всего внутримышечно. Начнем с 200 миллиграмм три раза в день.

Лей: – Внутримышечно? С 200х? Думаете, что она может отказаться принимать таблетки?

Брод: – Да. Так надежней. Но, помните, строгий контроль крови еженедельно.

Лей: – А двести не много сразу?

Брод: – Я думаю, что вполне. Наблюдаем месяц, потом принимаем решение – оставить дозировку или уменьшить. Но резко уменьшать тоже нельзя.

Лей: – Хорошо, завтра займемся анализами. Но подробный анализ может занять неделю. Придется отсылать в специализированный центр.

Брод: – Ничего страшного. Неделя – это терпимо.

Лей: – Господин профессор, могли бы уже и у нас сделать такую лабораторию, чтобы не тратить время.

Брод: – Милый Иоганн, как раз решаю этот вопрос. Выбиваю ассигнования. Очень хорошие перспективы. У нас, вероятно, будет свой собственный диагностический центр по крови. Любые анализы. Но не сейчас. Думаю, что к концу года.

Лей: – Это очень хорошая новость, господин Профессор.

Брод: – Да…И еще. Через неделю к нам привезут большую партию больных детей. Комиссия стала работать более эффективно. Туда приняли несколько моих учеников – очень сильных психиатров. И вот результат. Я думаю, что корпуса скоро будут заполнены более чем наполовину. И штаты расширяют. Вы же, Иоганн, будет по-прежнему заниматься самими сложными подростками. Не волнуйтесь. К вам в помощь назначено никого не будет.

Лей: – Благодарю Вас, господин Брод.

Брод: – Решен вопрос и о камерах видео наблюдения в палатах. Как вы знаете, у нас нет пока ни одной камеры нигде, кроме некоторых коридоров и выходов из клиники.

Лей: – И охрану увеличат?

Брод: – Конечно…И еще раз о Жанне. Не забывайте, Иоганн, что девочка росла в религиозной семье, с детства впитала в себя иное мировоззрение. Весьма специфическое. Несомненно, смерть родителей явилась серьезным испытанием для ее психики. И то, что мы наблюдаем сейчас, это результат всей ее прошлой жизни – своеобразный синтез событий и взглядов. Помните, что лекарство – это, прежде всего, беседа врача и пациента. А препарат лишь дополнение. Костыль. Вспомогательное средство. Понимаете, Иоганн?

Лей: – Понимаю, профессор.

Брод: – Конечно, это азбука психиатрии, но никогда не будет лишним напомнить об этом самому себе….Извините, спешу, мне пора. Есть кое-какие дела.

Брод встает из-за стола, снимает халат, вешает его в шкаф. Надевает плащ.

Лей: – Всего хорошего, господин Брод. А я еще останусь. Поработаю у себя.

Брод: – Всё. Пойдемте, Иоганн.

Выходят из кабинета. Брод выключает свет и закрывает дверь на ключ.

Действие второе

Картина первая

Маленькое кафе. Вечер.

За столиком сидит Брод и господин лет 50, похож на художника или человека какой-то творческой профессии. Одет ярко, экстравагантно. На столе вино, закуски. Выпивают. Лео курит.

Лео: – Спасибо, дружище.

Брод: – За что, Лео?

Лео: – Арнольд, ты единственный, кто согласился встретиться со мной тет-а-тет.

Брод: – Я просто врач.

Лео: – Это ничего не меняет. Многие уже давно гниют в гробах. Товарищи минувших дней. Кое-кто просто гнушается мною…

Я гнию, Арни. Гнию заживо и не хочу ничего менять. Тело мое накормлено страстями за столько лет, что я провел в этом блеске и мишуре этого мира. Оно уже не может вместись их…Оно переполнено. Я наелся всласть. И не могу остановиться…Но меня остановил рок. Судьба.

Брод: – Ситуация настолько серьезная?

Лео: – Да, Арни. Мне кажется, что этот вирус просто спал во мне долгие годы. И вот он проснулся. Наконец. Иначе