Древнерусские княжества X–XIII вв. - Леонид Васильевич Алексеев

К первому относятся обычные для кочевников кровнородственные объединения — орды, ко второму — орды, состоящие из некровнородственных семей и, родов (дикие половцы).

Рыхлые союзы орд (племена) характерны, как и таборное кочевание, для первого периода — периода военной демократии. Распадение этих союзов и переход ко второму способу кочевания (появление устойчивых границ и постоянных зимовищ) означают, очевидно, что половцы вступили на новую ступень общественного развития или находились в этот период на стадии перехода от патриархально-родового устройства к раннефеодальному.

* * *

Третий период половецкой истории характеризуется своеобразным сближением русских и половцев, выражающимся в активном общении их между собой. Общение принимало самые различные формы — это были взаимные грабительские набеги, совместные союзнические походы, миры и браки (см. рис. 1).

Как и при рассмотрении походов первого периода, очень редко удается даже приблизительно наметить, откуда были направлены на Русь удары половцев. Обычно это устанавливалось по конечным пунктам, на которые обрушивались удары, а также по князьям, с которыми сталкивались кочевники. Так, если нападения были совершены на Черниговское княжество, естественно было предположить, что направлены они были со стороны донских половцев. Если же от половцев страдали Переяславль, Посулье, города Поросья или Киева, а защищали их киевские, переяславские или поросские князья с черными клобуками, то, очевидно, можно уверенно говорить о том, что действовали орды приднепровских половцев.

Только в редких случаях мы находим в летописи подтверждение этому предположению. Так, в записи 1170 г. летописец сообщает, что в первый год княжения в Киеве Глеба «приде множьство половец, разделившихся надвое, одни поидоша к Переяславлю и сташа у Песочна, а друзии поидоша по оной стороне Днепра Кыеву и сташа у Корсуня»[1218]. Из этой фразы следует, во-первых, что половцы, с которыми общались русские, делились во всяком случае на две группы и, во-вторых, что по киевской («по оной») стороне половцы могли пройти только в Поросье (к Корсуню).

Половцы пришли в 1170 г. просить мира. Глеб поспешил им навстречу. Но сначала он направился к половцам, остановившимся под Переяславлем, так как переяславскому князю Владимиру Глебовичу было всего 12 лет и он нуждался в помощи во время переговоров. Одновременно он послал половцам, стоявшим у Корсуня, весть: «умиряся с тыми половци и приду к вам на мир». Интересно, что половцы названы в этом отрывке русскими, а немного ниже их называют корсунскими. Второе название понятно: половцев у Переяславля летописец именует переяславскими, а тех, кто подошел к Корсуню, — корсунскими. Причина появления в летописи другого наименования — «русские» лежит, видимо, в том, что правая сторона Днепра в XII в. называлась русской[1219], так же, как называли в XVII в. правый (близлежащий к Киеву) берег Северского Донца[1220].

Корсунские половцы, узнав, что Глеб поехал в Переяславль, отказались от похвального намерения заключить мир и ринулись к Киеву за полоном. Полон они, конечно, взяли, однако увести его в степь не успели, так как были настигнуты братом Глеба — князем Михаилом с дружиной и берендеями и «бысть сеча зла». Далее следует фраза: «якоже преж в луце моря бьяхуся с ними крепко…»[1221] Почему вспоминает летописец какую-то битву русских и половцев в Лукоморье? Очевидно потому, что и в 1170 г. под Киевом действовали те же лукоморские половцы. Половцы были побеждены, частично уничтожены, частично взяты в плен. Их хан Тоглий бежал с поля боя.

Рис. 5. Карта Половецкой земли и русских походов в половецкую степь в третий период

1 — русские походы в степь

2 — битвы русских с половцами

3 — сторожи половецкие

4 — вежи

5 — стада

6 — «Голубой лес»

7 — «Черный лес»

8 — Соляной и Залозный пути (по К.В. Кудряшову)

9 — русские города и пункты, названные в летописи в связи с походами русских в степь: 1 — Киев, 2 — Переяславль, 3 — Чернигов, 4 — Путивль, 5 — Новгород Северский, 6 — Курск, 7 — Холок (городище), 8 — Татинец, 9 — Торческ, 10 — Протолочи, 11 — Донец, 12 — Херсон, 13 — Сурож, 14 — Тмутаракань

10 — Скопления по ловецких статуй

11 — границы Половецкой земли и половецких союзов

12 — границы лесостепи с лесом и степи с лесостепью

Хан Тоглий (Товлый, Итоглый, Тоглый, Итогды) неоднократно упоминается в летописи. В 1184 г. Святослав Всеволодович и Рюрик Ростиславич — великие князья киевские пошли в поход на половцев. Поскольку дело было летом, половцы, не привязанные к своим кочевьям, уклонились от встречи с русскими, и последние ни с чем отправились обратно. По дороге они остановились «на месте нарицаемом Ерель» — в устье р. Орели[1222]. Вот здесь-то и решили половцы напасть на полки русских, но потерпели поражение. Почти вся половецкая верхушка, возглавлявшая этот контрудар, попала в плен. Это были Кобяк Карепьевич с сыновьями, Изай Билюкович, Товлый с сыном и братом Бокмишем, Осолук и др. Судьба попавших в плен половецких ханов была различна. Из «Слова о полку Игореве» мы знаем, что Кобяк был казнен:

А поганого Кобяка из луку моря

От железных великых ллъков половецких

Яко вихрь выторже:

И падеся Кобяк в граде Киеве,

В гриднице Святославли[1223].

Тоглий, Изай, Осолук, видимо, откупились, так как их имена встречаются в летописи и в более поздних записях.

В 1190 г. Тоглий приютил сбежавшего от Святослава торческого хана Контувдея и вместе с ним начал «часто воевати по Рси». Зимой они пришли на Рось и стали грабить поселения поросских городков. Возглавляли половцев, пишет летописец, ханы Итогды, Акуш и Кунтувдей. Русские с трудом отбили этот натиск. В 1193 г. Святослав и Рюрик решили заключить мир с половцами. Рюрик послал к лукоморским половцам и пригласил к себе в Канев двух ханов — тех же Тоглия и Акуша. Итак, в этой записи Тоглий и Акуш совершенно ясно названы лукоморскими ханами. Определить точное местоположение Лукоморья довольно трудно. Представляется весьма вероятным, что оно располагалось вдоль излучин («лук») берегов Азовского и Черного морей и в устье Днепра. В «Слове о полку Игореве» это предположение находит подтверждение в следующих строках, обращенных Ярославной к Днепру: «Ты лелеял еси на себе Святославли насады до плъку Кобякова» (видимо, Ярославна вспоминает поход 1184 г. — С.П.)[1224]. Поскольку выше в том же «Слове» указывалось, что Кобяк