Как работает Google - Алан Игл

Например, один из новых игроков в автомобильной промышленности США, Tesla, в нескольких штатах сталкивается с нормативными препятствиями, мешающими ему напрямую продавать свои продукты потребителям[229]. Эти нормативные документы защищают автодилеров и ограничивают выбор потребителей. Во время следующего витка автомобильных инноваций, когда появятся беспилотные автомобили, произойдет авария. Кто-нибудь пострадает или погибнет, что бросит тень на всю индустрию производства беспилотных автомобилей. Когда подобное случится, правительству нужно будет устоять против порыва ввести строго ограничивающие нормативные документы (похожие на изданный в XIX веке в Великобритании «закон о красном флаге»[230]), которые заставят новые технологии «прыгать» через «обручи безопасности», установленные гораздо выше, чем для обычных автомобилей, управляемых людьми (они также разбиваются с пугающей регулярностью и последствиями). Если данные, полученные опытным путем, показывают, что новый способ лучше, чем старый, то роль правительства здесь – не помешать переменам, а позволить дестабилизации произойти.

Сложные проблемы – это информационные проблемы

Когда индустрии разваливаются и перестраиваются, традиционные компании либо приспосабливаются, либо уходят, а новые предприятия развиваются при поддержке дальновидных лидеров и их амбициозных умных коллег. Все наладится. Мы технологические оптимисты. Мы верим в силу технологий изменить этот мир к лучшему. Когда другие видят мрачные картины будущего, как, например, в «Матрице», мы видим доктора Леонарда Маккоя, которому удалось вылечить саурианский вирус с помощью трикодера (и он празднует свой успех глотком саурианского бренди или траньи[231]). Мы рассматриваем все серьезные проблемы как информационные. Это значит, что с достаточным количеством данных и умением их обрабатывать можно решить практически любую проблему из актуальных на сегодня для человечества. Компьютеры, как мы полагаем, будут служить людям – всем людям, – улучшая и облегчая им жизнь. Наверняка мы, пара ребят из Кремниевой долины, подвергнемся серьезной критике за то, что смотрим в будущее так же, как Поллианна[232]. Но это не важно. Важно то, что в конце тоннеля есть яркий свет.

В основе нашего оптимизма лежат веские причины. Первая заключается в стремительном росте объема данных и тенденции к свободному обмену информацией. Начиная от геологических и метеорологических датчиков и компьютеров, фиксирующих все экономические операции, и заканчивая нательными технологиями (такими, как «умные» контактные линзы Google[233]), непрерывно отслеживающими жизненно важные функции человека, – все эти технологии собирают различные типы данных, раньше просто-напросто недоступных в масштабах, которые буквально несколько лет назад встречались исключительно в жанре научной фантастики. И сегодня у нас есть практически безграничная вычислительная мощность, позволяющая анализировать эти данные. Безграничное количество данных и безграничная вычислительная мощность создают великолепную игровую площадку для умных креативщиков со всего мира, которые решают серьезные проблемы.

Такая ситуация приведет к более масштабному сотрудничеству умных креативщиков – ученых, докторов, инженеров, дизайнеров, художников – для решения глобальных проблем, потому что им будет намного легче сравнивать и комбинировать различные виды данных. Как отмечают Карл Шапиро и Хэл Вэриан в книге «Информационные правила», информация слишком дорогая, чтобы производить, но слишком дешевая, чтобы воспроизводить[234]. Поэтому, если вы создаете информацию, способную помочь решить проблему, и вносите ее в платформу, где ей можно будет поделиться (или создать с ее помощью новую платформу), вы даете возможность другим людям использовать эти ценные сведения бесплатно или по низкой цене. У Google есть продукт Fusion Tables, созданный с целью «достать ваши данные из хранилища» за счет того, что он объединяет взаимосвязанные пакеты данных и анализирует их как один пакет, сохраняя при этом целостность исходного пакета данных. Представьте себе всех ученых мира, работающих над одинаковыми проблемами, и у каждого из них есть свой набор информации, занесенный в таблицу или базу данных. Другой пример: местные власти, которые, пытаясь оценить и решить проблемы окружающей среды или инфраструктуры, отслеживают результаты своей работы, сидя в кабинете или подвале. Представьте, какую силу вы высвободите, «взорвав» это информационное хранилище. Она позволит вам объединять и анализировать данные совершенно новыми способами.

Скорость является еще одним обнадеживающим фактором. Благодаря технологиям, период ожидания – время между действием и реакцией – становится намного короче. И вновь в этом месте будет полезно окунуться в историю, чтобы понять нашу мысль. То, что экономисты называют «технологиями общего пользования» (хорошие примеры – паровой двигатель или электричество), прошло долгий путь от изобретения и применения до изменения структуры того, как живут люди и действуют рынки. Паровой двигатель Уатта был разработан в 1763 году, но потребовалось около двухсот лет, прежде чем железные дорогие превратили Канзас-Сити из перевалочного пункта для перегона скота в крупный центр со своей скотоводческой биржей. Для сравнения: браузер Netscape Navigator был запущен в 1994 году, а Джонатан с гордостью установил одни из первых в мире проводных модемов для [email protected] в 1998 году. Менее чем десятилетие спустя эти современные коммуникационные технологии полностью изменили то, как мы общаемся, знакомимся, делаем покупки, заказываем еду и путешествуем. Тем не менее вся прелесть скорости – в глазах смотрящего: вы воспринимаете ее как нечто плохое, когда она вызывает дестабилизацию, потому что вам кажется, будто события развиваются слишком быстро. Но когда вы создаете новое предприятие, акселерация во всем идет вам лишь на пользу.

Появление сетей дало толчок развитию коллективного опыта и умственных способностей. Когда в 1997 году чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров проиграл компьютеру Deep Blue computer от IBM, все мы подумали, что стали свидетелями исторической передачи традиций. Но оказалось, данный матч ознаменовал новую эру шахматных чемпионов: не компьютеров, а людей, которые оттачивают свои навыки, сотрудничая с компьютерами. Современные гроссмейстеры (а сегодня их в два раза больше, чем было в 1997 году) используют компьютеры в качестве соперников во время тренировок, что помогает шахматистам играть лучше. Таким образом, возникает замкнутый круг комьютеризированных умственных способностей: компьютеры стимулируют людей становиться лучше, а затем люди создают еще более «умные» компьютеры. Все это отчетливо видно на примере шахматного мира; а почему бы и не в других областях?